Книга Не верь - Андрей Житков

Три распластавшихся тела на широких кроватях в спальне самого Гонтаря вывели Косолапого из равновесия. Он стащил парней на пол и принялся будить ударами ног. Те зашевелились и непонимающе таращились на Косолапого. Что называется: поднять — подняли, а разбудить — не разбудили.

— Скоты, устроили балаган! Водку пьют, девок водят, а о прямых обязанностях забыли, — шерстил их ранний визитер. Постепенно парни начинали соображать и встали с пола.

— Извините, Антон Сидорович, перебрали вчера лишку, — попытался оправдаться за обоих Левчик.

— Вышвырните отсюда эту девку, потом поговорим, — приказал Верещагин.

— Зоя, вставай, — потянул ее за руку Левчик. Та села и захлопала длинными ресницами. — Просыпайся, — легонько похлопал ее по щекам вчерашний ухажер.

— А где Вера? — крутил головой Вадим.

— Так здесь еще кто-то был? — выразил уже беспокойство ранний инспектор.

— Силантьева, вы ее знаете.

— А ну-ка быстро проверьте, в доме ничего не пропало? — Через десять минут парни доложили, что все на месте.

— Я, пожалуй, пойду, — заспешила от греха подальше Уралбаева.

— Посиди, детка, — остановил ее Косолапый. — А подопечная на месте?

— Куда бы ей деться? — переминался с ноги на ногу Слон.

— Смотрели?

— Нет, но оттуда без помощи со стороны не выбраться.

— Вот именно, что без посторонней помощи не выбраться, — повторил Верещагин. — Где гарантия, что ее не освободили, пока вы тут дрыхли? Спускайтесь вниз и прихватите с собой эту, — кивнул он на Уралбаеву.

Слон и Левчик стояли у щели в бетонном полу по стойке «смирно», а Зоя вообще старалась не дышать.

— Странно, что мы так долго спали, — сказал наконец Левчик, взглянув на циферблат наручных часов. — Уж не подсыпала ли нам Верка снотворного?

— Похоже на то. Мы сейчас это узнаем у ее подружки, — и Косолапый перевел на Уралбаеву взгляд, от которого той стало не по себе.

— Я спала вместе со всеми, — пролепетала она.

— Я тоже думаю, что это только дело рук Силантьевой, — выразил мнение Левчик. — Иначе они бы смотались отсюда вместе.

— Что ж, пусть вашу участь решает Юрий Юрьевич, — и Верещагин извлек из внутреннего кармана дубленки сотовый телефон. Минуты три он дозванивался по межгороду и минут пять беседовал с шефом. Ответов Гонтаря присутствующие не слышали, но хорошего не ждали. Закончив разговор, Косолапый сунул трубку на прежнее место. — Тебя отпускаю, — повернулся он к Уралбаевой. — Надеюсь на твою дальнейшую сообразительность.

— Не дура.

Зоя догадалась, что Силантьевой подписали смертный приговор, и молчание — цена ее собственной жизни.

— Как поступить с Веркой, уже догадались?

— Я один с ней разберусь, — вставил Слон.

— Только не наделай новых глупостей, — предупредил Косолапый. — А от шефа вам потом еще достанется. Поставьте дом на сигнализацию, — бросил он уже на ходу.

— Соскучился? — улыбнулась Силантьева парню. Но ее улыбку трудно было назвать жизнерадостной. — Проходи, — распахнула дверь перед Вадимом хозяйка. Затем они, не разуваясь, оба прошли в комнату и сели в разные кресла.

— Ты знаешь, зачем я тут? — мял подлокотники Слон.

— Не глупая. — Она без страха смотрела в его глаза. — Зарежешь, застрелишь или сначала мучить станешь? — бросила она открытый вызов.

— Зачем ты так? — замялся Слон, не узнавая самого себя. С другим человеком он бы не стал волынку тянуть. Да и жалости к жертвам до сей поры не испытывал. — Из нас могла бы выйти неплохая пара.

— Так ты мне делаешь предложение? — рассмеялась ему в лицо девушка. — Что-то новенькое, чтобы убийца перед казнью предлагал своей жертве верное сердце. Чем не драма? — высокопарно произнесла Вера. — Великолепный сюжет для шекспировских произведений.

— Я люблю тебя. Уедем вместе, далеко уедем, нас не найдут.

— А ты спросил: люблю ли я тебя? Так знай, что ты мне противен, — не давала пощады влюбленному Силантьева. Она первый раз в жизни позволяла себе подобную дерзость. Понимала, что за этим может последовать, но, испытывая настоящее упоение, остановиться уже не могла. Однако Слон показывал образец терпения.

— Я тебя на руках буду носить, все обиды стерплю. Со временем полюбишь.

И девушке вдруг стало его жалко. Она провоцирует его, а он отвечает объяснением в любви, она оскорбляет его, а он еще ниже прогибает спину, ищет приемлемый выход. И ведь не о себе думает, а о ней заботится.

— Ты хороший парень, Вадим, — заговорила она ласково. — Но я люблю другого, и давно. Это ради его счастья я вскружила тебе голову.

— И освободила Смуглову, — закончил за нее собеседник. — А ваша общая любовь — Шумилин.

— Ты знаком с ним?

— В глаза не видел. Но много слышал. Несколько дней назад сын Гонтаря поймал его в Семеновске, — и парень почувствовал, как напряглась девушка, — но он сбежал от него, — поспешил он ее успокоить. — Я завидую ему и ревную, — закончил Слон.

— Такова жизнь, и исправить что-либо не в наших силах. Так что выполняй свою работу.

— Пусть меня на куски разорвут, не смогу, — получила она категорический отказ.

— Господи, в твоем руководстве одни тупицы, нашли кого послать? — Она перебралась в его кресло и запустила руки под рубашку. Дыхание парня участилось. Он неуверенно положил свои сильные кисти на ее талию. Девушка кивнула и в ее пальчиках забегали пуговички. — Я разрешаю тебе воспользоваться тем, чего вчера лишила. — Таким образом она решила хоть как-то отблагодарить его за любовь, преданность и благородство по отношению к ней.

Они и сами не заметили, когда перебрались на диван. Обнаженные, разгоряченные тела сплелись воедино. Вадим получал неподдельное наслаждение, а девушка ему подыгрывала. Но делала это искусно, чтобы тот не заподозрил фальши. Ее необузданная страсть последний раз сводила парня с ума…

Вера накинула халат. Слон тоже хотел подняться.

— Не вставай, — придержала его нежная ладошка. — Я люблю в ванную комнату ходить по очереди. — Тот понимающе улыбнулся и откинул голову на подушку. Он лежал и думал, что им обоим было очень хорошо, а значит, шанс остается. И мечтал о том, что удастся уговорить любимую уехать. Более часа витал в облаках Вадим. Когда спустился на грешную землю, то с удивлением обнаружил, что Вера до сих пор не вернулась. Прислушался к журчанию воды в ванной комнате, но все равно показалось подозрительным, что она так долго ополаскивается.

Дверь оказалась незапертой, но картина, которая перед ним открылась, ужаснула его. Через край ванны, в которой лежала Силантьева со вскрытыми венами, стекала на пол бледно-розовая вода.

— Что ты наделала, глупая?