Книга Белая субмарина - Влад Савин

Лондон, резиденция премьер-министра.

— Разрешите, сэр?

— Бросьте, Бэзил, для коллеги-журналиста я просто Уинстон. Садитесь. Коньяк, виски?

— Спасибо, коньяк.

— Ну как, выполнили мою просьбу?

— Да, вот отчет.

— Ну а если вкратце?

— Что вам сказать? Вы правы. С осени прошлого года русские стали воевать по-другому.

— И в чем, с вашей точки зрения, причина?

— Мне кажется, она несколько необычна. С середины прошлого года русские стали вести себя так, как будто абсолютно точно знают, что победят в этой войне. Откуда они получили такую информацию, я могу только предполагать.

— Поясните свою мысль, Бэзил.

— Ну сами посудите, Уинстон. Со второй половины прошлого года русские предпринимают огромные усилия, чтобы научиться побеждать с минимальными потерями. Столь распространенные в сорок первом — начале сорок второго годов бешеные атаки «во что бы то ни стало», «не считая потерь», оборона «до последней капли крови» практически прекратились. А если кто-то из их командиров или комиссаров попытается по старинке бросить под гусеницы немецких танков необученных ополченцев, что мы не раз видели в позапрошлом, да и в первой половине прошлого года, то его ждет штрафбат. Как будто они точно знают, что все равно победят, и поэтому не стоит из-за какой-то высотки или выигрыша пары дней класть в отчаянных атаках тысячи бойцов. Изменилось и отношение к оружию. Массовая «дешевая» техника военного времени начинает потихоньку заменяться сравнительно дорогими и сложными образцами. Особенно это видно по появлению на фронте нового среднего танка. Вместо того чтобы совершенствовать освоенную уже производством и весьма хорошо себя показавшую в боях машину, русские, заметьте, ведущие тяжелейшую войну, не пожалели времени, средств и ресурсов на разработку и доводку Т-44, уже поступающего в их гвардейские части. Дорогого и сложного, но куда более надежного, лучше забронированного, вооруженного и оснащенного, чем их весьма неплохая «тридцатьчетверка». А она до сих пор превосходит немецкие средние Pz-III и Pz-IV. Впрочем, Уинстон, должен вам сказать, что нашим танкам и до уровня Pz-III пока далековато.

— Я в курсе. Названный моим именем тяжелый Mk-IV имеет даже больше недостатков, чем я сам.

— Хм, наслышан. Но я сейчас не про наше оружие. Так вот, кроме того, они резко улучшили, опять-таки не жалея сил и средств, подготовку личного состава. И это во время тяжелейшего Сталинградского сражения, при явном дефиците и людей, и времени. Стали массово и качественно готовить очень «дорогих», учитывая немалую стоимость подготовки каждого бойца, сроки и необходимые ресурсы для его обучения, рейнджеров для штурмовых групп и диверсионных частей. Активно вооружают своих штурмовиков и осназовцев весьма недешевым из-за малосерийности специальным оружием и разработанным только для них снаряжением. Эти группы уже отметились и на Севере, и под Сталинградом, и на Кавказе. Под Ленинградом небольшой отряд отлично подготовленных подводных пловцов сумел обеспечить форсирование фронтом большой реки и прорыв укрепленной линии обороны. Всерьез занялись радиосвязью и радиоперехватом. Наши наблюдатели говорят, что они даже специальные роты такие создали — «радиотехнические». Они явно перестали нервничать и спешить, зато начали экономить людей и думать, с кем и чем окажутся после войны. Это хорошо заметно по установившейся сейчас на Востоке оперативной паузе. Я бы так сказал: вместо порыва и натиска большевики стали применять к войне свой любимый плановый подход, пытаясь и в этом деле заменять энтузиастов на профессионалов. Да и импорт их изменился. Теперь русские покупают у нас и в Штатах в большей степени не оружие, а станки и заводы. Причем готовы их брать даже не в ленд-лиз, а за золото.

— Да, неожиданный поворот. Получается, что СССР выйдет из войны более сильным, чем был в сорок первом?

— Ну я бы так однозначно утверждать не стал. Все-таки они потеряли огромную территорию. Миллионы людей погибли, миллионы эвакуированных, миллионы лишившихся жилья, миллионы вывезенных в рейх… Да и сейчас война все еще идет на их территории, а потери хоть и уменьшились, но пока очень велики. Проблемы у них после войны будут большие. Но вот в том, что их сухопутная армия уже сейчас в силах в одиночку справиться и с вермахтом, и с объединенными войсками всей континентальной Европы, я абсолютно уверен. Ну, а после войны русская сухопутная армия окажется сильнейшей не только в Европе, но и во всем мире. Американцам до ее уровня пока очень далеко. Про нашу армию, Уинстон, я просто промолчу. Не хочется о грустном…

— А что вы думаете о событиях в Баренцевом море?

— Я всего-навсего отставной пехотный капитан, Уинстон.

— Не надо кокетничать, Бэзил, я знаю, кто вы.

— Что тут можно сказать… Про саму субмарину вы лучше у технических специалистов спросите, но, думается, русским удалось создать не «ныряющую», как все остальные, а истинно «подводную» лодку, способную длительное время не всплывать на поверхность и при этом двигаться под водой на скорости восемнадцать-двадцать узлов несколько дней, то есть эффективно воевать в составе эскадры надводных кораблей. А это — совершенно иное качество.

А у Кригсмарине налицо явная утечка оперативной информации. Тут возможны сразу две причины. Про первую я скажу несколько попозже, а вот вторая… Для управления системами имеющей огромные размеры и, вероятно, очень сложно устроенной «Моржихи» (ведь до нас дошли слухи о нескольких серьезных авариях на этой подлодке) русские вполне могли создать счетно-решающую машину, намного превосходящую нашу «Бомбу Тьюринга». Что, кстати, несколько объясняет убийственную точность ее торпед. А выйдя в море, попытались использовать ее для расшифровки текущих сообщений Кригсмарине. Когда получилось, начали расшифровывать и остальное. Кстати, это косвенно подтверждается появлением расшифрованных немецких донесений сначала из русского Приполярья, затем — от группы армий «Север», а сейчас, когда третью машину собрали, и до юга дело дошло.

— Ну а первая причина, Бэзил?

— Тут, Уинстон, я могу только строить гипотезы. Перед войной русскими был разоблачен так называемый «заговор военных». Причем они нашли документы о довольно тесных связях большевистских маршалов с германским Генштабом. Сейчас вскрылись факты о готовящихся генералами немецкого Генштаба покушении на Гитлера и военном перевороте. Похоже, в июле-августе 1942 года к русским перебежал кто-то из весьма информированных заговорщиков. Бывшие при нем документы дали понять дядюшке Джо, что Германия войну уже проиграла. О многом говорит и присвоение высшей награды СССР немецкому подводнику, и поведение активно сотрудничающего с русскими экипажа «Адмирала Шеера». Я тут, кстати уж, или, наоборот, некстати, вспомнил, что прикармливаемый нами полковник де Голль был хорошо знаком и с Тухачевским, и с немецкими генштабистами.

— Ну что ж, понятно, буду думать. Бэзил, а что вы скажете о нашем положении после сдачи Гибралтара? Что нам теперь делать?

— Да ничего хорошего не скажу. Придется запускать русского козла в наш огород, иначе Ближний Восток не удержать.