Книга Собачий рай - Иван Сербин

— Хорошо, — повторил Родищев и усмехнулся язвительно. — Мне кажется, я уже в достаточной степени доказал преданность не только группе, но и вам лично. Стоило мне захотеть, вы были бы уже мертвы. А без вас эти люди — ничто, сброд.

Он достал из куртки пистолет и грохнул на стол. Четверо «приближенных» вскинули автоматы. Круглолицый остановил их взмахом руки. Поднял пистолет, покрутил в руках, выщелкнул обойму, убеждаясь, что оружие заряжено. Посмотрел на Тоху, затем на Игоря Илларионовича, снова усмехнулся. Сказал негромко:

— Антон, выдай ему оружие.

— Хорошо, — кивнул Тоха. — Пошли.

Родищев и Тоха отошли на пару шагов, когда круглолицый окликнул их.

— Так кто же главное лицо в банке?

— Некий Владлен, — ответил Родищев. — И, судя по всему, товарищ воровал деньги вкладчиков, не стесняясь.

Круглолицый улыбнулся. Ему явно понравилось то, что он услышал. А Родищеву понравилась его реакция.

У рыбного прилавка, переоборудованного под некое подобие склада, Тоха и Родищев остановились. Камуфлированные куртки были свалены грудой за прилавком, в пластиковых поддонах. Очевидно, таким нехитрым способом круглолицый старался придать сообществу определенную цельность, вид некоей официальности.

Тоха положил на прилавок куртку самого маленького размера, затем достал откуда-то с внутренних полок карабин — самозарядную «сайгу». Не «СКС», конечно, но тоже вполне приличное оружие. Хотя против автомата с гладкоствольным карабином много не навоюешь. Разве что на большой дистанции. Но на нее еще оторваться надо.

— Надеюсь, стволов больше по карманам не припрятано? — поинтересовался Тоха вроде бы и в шутку, но очень серьезно.

— Нет, — ответил Родищев. — Этот был последним.

— Вот и отлично, — заметил тот. — И тебе спокойнее, и мне лишний грех на душу не брать.

Проходя мимо касс, Родищев мазнул взглядом по витрине. Псы расположились вокруг стоянки. С наступлением темноты они явно осмелели, несколько крупных особей крутились уже и на самой парковке.

Внезапно на улице замелькал луч света. Белое слепящее пятно ударило в витринные окна. Сквозь толстые стекла донесся утробный рокот мощного двигателя. На стоянку вполз БТР. Осокин вскочил, замахал руками.

Псы оттянулись подальше, ближе к кустам и палаткам.

— Тревога! — гаркнул стоящий у дверей караульный.

— Ну, братан, сейчас и посмотрим, чего ты стоишь в деле, — заметил весело Тоха. Его, похоже, совершенно не пугало приближение военных. — Давай вон к той кассе.

Родищев отбежал к кассе, опустился на колено, перезарядил «сайгу». Оглянулся. Большая часть пленных никак не отреагировала на возможность спасения. Пара человек подняла головы — вот и все.

«Быстро их сломали», — подумал Родищев.

Сам он прикидывал, куда лучше отходить, где укрываться от пуль. Для пулеметной очереди кассовая кабинка — не преграда. Прошьет, как картон. По всему выходило, что самое надежное — укрыться за холодильниками. Оттуда рвануть к служебному входу. А там должны быть погрузочные ворота. Через них можно выбраться на улицу. Странно, что никому из пленных это не пришло в голову. Не так уж тщательно их тут и охраняют. Охрана, прямо скажем, та еще. За пленниками присматривают кое-как, вполглаза.

БТР подполз к дверям супермаркета, остановился, заглушил двигатель. Первым, держа автомат наперевес, выскочил камуфлированный тип. За ним солдат и скрюченный здоровенный тип, руки которого были скованы за спиной наручниками.

— Отбой, — зычно заорал караульный. — Свои.

— Повезло, — скупо улыбнулся Родищеву Тоха. — В следующую ходку со мной пойдешь.

Тот пожал плечами, наблюдая за тем, как «аварийная» команда высыпает на улицу, беря БТР в полукольцо.

— Слушай, — обратился к Тохе Родищев, — а что же вы за пленными так хреново смотрите? Убегут ведь.

Тот засмеялся, закинул автомат на плечо, щелкнул предохранителем:

— А мы никого и не держим. Хочешь, прямо сейчас уходи. Только куда? Ну ты еще ладно, побегаешь, а эти-то и пяти минут на улице не протянут. Привыкли, что за них все другие делают. А здесь им чем хреново? И охрана, и кормежка. — Тоха кивнул в сторону импровизированной «кухни». — Кстати, о жратве. Ты есть хочешь? Пошли погрызем что-нибудь. Митрич мужик неглупый, — добавил он уже на ходу. — И тут он прав: эти твари что бараны. Была бы жратва, да нож пронес — вот и вся премудрость. О другом не думают.

Они остановились у ряда печек, сорокалетний подмигнул толстенькой поварихе:

— Наденька, придумай-ка нам что-нибудь пожевать.

— Новенький? — улыбнулась та, глядя на Родищева. — Худенький какой. Подкормить надо бы.

— Вот и давай, — хмыкнул Тоха.

Наденька достала откуда-то из-за прилавка одноразовые тарелки, кинула на них по паре огромных шкворчащих, истекающих соком кусков мяса, подумала и положила Родищеву еще один, сверху пристроила по три булочки. Протянула вилки, ножи, к удивлению Родищева, железные, не одноразовые.

— Не кругли глаза, — засмеялся сорокалетний. — Только полноценным гражданам такие положены, а этим, воспитанникам, пластиковые. И кормежка по часам. Ну, если хорошую добычу привезут, то в виде премии подкинут что-нибудь. Сигарет пачку или банку пива. Можешь, кстати, взять себе пивка. Там, на полке.

— Нет, спасибо, — отрицательно качнул головой Родищев. — Я коньячку успел пригубить.

— Вообще-то зря. Реакции притупляются. А насчет ножа даже не думай. Я все равно первым успею.

— Да я и не думал.

— И правильно делал.

Они отошли к кассам, присели за одну, поставив тарелки на транспортер, принялись за еду. Посмотрели, как ведут к штабному столу солдата и здоровяка со скованными руками.

— Слушай, — понижая голос, спросил Родищев, — ты всерьез рассчитываешь, что это долго протянется? Через пару часов в город войдут войска, и к утру все будет кончено.

Тоха посерьезнел.

— Митрич всем дает радио послушать. А тебе не дал. Знаешь почему? — Родищев покачал головой. — Три часа назад оно еще работало, а сейчас — нет. Догадываешься, что это значит?

— Приблизительно.

— А то, что власти никуда пробиться не могут. Если б могли, в первую очередь заработало бы радио. Знаешь, что последнее они передали? «Собаки повсюду!» Может быть, ты Митричу просто так ляпнул, для отвода глаз, но ведь сказал-то правильно: это никогда не закончится. Все. Финиш. — Тоха доел мясо, достал из кармана сигарету, закурил, поймал жадный взгляд одного из пленников, подумал, предложил: — Погавкай, получишь сигарету. — Тот оглянулся, пару раз негромко тявкнул. — Громче, чтобы я слышал.

Пленник потявкал громко. Камуфляжные парни на другом конце зала засмеялись. Тоха достал сигарету, бросил пленнику. Тот подхватил налету, чиркнул зажигалкой, затянулся жадно. И тотчас кто-то рядом попросил: «Оставь».