Книга Ярость - Карин Слотер

Робин взглянула через плечо на мужчину, сидевшего в одиночестве в угловой кабинке. Джон посмотрел на его отражение в зеркале, подумав, что это, может быть, один из ее клиентов. На нем был костюм-тройка. Он, наверное, адвокат или доктор, которого дома ждет семья.

— Джон?

Он посмотрел на Робин.

Она удивила его, спросив:

— В какую беду ты попал?

— Ни в какую.

— Ты говорил мне, что кто-то шантажирует тебя.

Он кивнул.

— Говорил.

— И кто это?

Джон взял чашку в две руки. Ему хотелось ответить ей, рассказать обо всем, что с ним произошло, но у Робин хватало своих проблем, чтобы взваливать на себя дополнительное бремя. К тому же он не разделял оптимизма Джойс насчет того, что тетя Лидия все сделает правильно. Майкл по-прежнему оставался ее сыном, даже если при этом был садистом и убийцей. Неизвестно, на что он еще способен. Джон не сможет жить, если с Робин по его вине случится что-то плохое.

— Я не могу впутывать тебя в это, — сказал он.

Ее рука коснулась его бедра.

— А что, если я хочу быть впутанной? — Рука ее двинулась выше, и у Джона перехватило дыхание. — Я знаю, что ты хороший парень.

Чтобы не задохнуться, ему пришлось приоткрыть рот.

— Тебе, наверное, не стоит…

— Я знаю, что тебе не с кем поговорить, — сказала она, крепко сжав его ногу. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что можешь поговорить со мной.

Он покачал головой и прошептал:

— Робин…

Она принялась двигать рукой вверх и вниз.

— Давно уже такого не было, да?

Никогда, подумал Джон. Такого с ним не было никогда.

— Хочешь пойти куда-нибудь и поговорить?

— У меня не… — Мысли путались, он плохо соображал. — У меня нет денег, чтобы…

Она придвинулась ближе.

— Я же сказала. Я не на работе.

Он сжал ее руку.

— Я не могу.

— Ты не хочешь меня?

— Нет на свете такого мужчины, который тебя не хочет, — сказал он, подумав, что более правдивые слова им еще не произносились. — Я забочусь о тебе, Робин. Я знаю, что это глупо. Понимаю, что почти не знаю тебя. Но я не могу впутывать тебя в свои проблемы, ясно? Уже пострадало слишком много людей. Если что-то случится с тобой, если еще пострадаешь и ты… — Он покачал головой. — Когда все закончится, — сказал он, — когда все закончится, я найду тебя.

Робин убрала руку. Она поднесла чашку к губам и повторила вопрос:

— Кто шантажирует тебя, Джон?

Тон ее изменился. Он не мог сказать точно, в чем именно, но он стал напоминать тон надзирателей в тюрьме, когда они задают тебе вопрос, зная, что ты должен ответить, иначе они бросят тебя в карцер.

— Все скоро утрясется, — сказал он.

— Как это?

— Я уже занимаюсь этим вопросом, — сказал он. — Но прямо сейчас больше ничего сказать не могу.

— Ты мне действительно ничего не скажешь?

— Нет, — ответил он.

— Ты уверен, Джон?

Она говорила очень серьезно. Он вопросительно улыбнулся ей и сказал:

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Мне необходимо, чтобы ты поговорил со мной, — сказала она. — Мне необходимо знать, что происходит.

— А о чем, собственно, речь?

— О твоей жизни, Джон. Неужели ты не можешь быть со мной откровенным?

Волосы у него на затылке зашевелились.

— Мне не нравится то, куда уходит наш разговор.

Робин поставила кружку. Она встала, и выражение ее лица стало жестким.

— Я пыталась тебе помочь. Помни об этом.

— Перестань, — сказал он, не понимая, что сделал не так. — Робин…

Он почувствовал чью-то руку на своем плече и, подняв глаза, увидел, что у него за спиной стоит мужчина в костюме-тройке.

— В чем дело? — спросил Джон.

Мужчина взглянул на Робин, и Джон тоже посмотрел на нее.

— Мне очень жаль, Джон, — сказала она, и по ее виду это было очень похоже на правду, только Джон не знал почему.

Она полезла в сумочку и вытащила кошелек. Как это ни глупо, но он подумал, что она собирается заплатить по счету. Он уже открыл рот, собираясь сказать, чтобы она не беспокоилась, и заметил, как что-то блеснуло, когда она раскрыла свой полицейский жетон.

— Я коп, — сказала она, как будто он и сам этого не видел.

— Робин…

— Собственно говоря, это Энджи. — Мужчина в костюме крепче сжал его плечо. — Давай-ка выйдем отсюда.

— Нет… — Джон почувствовал, как тело его начинает трястись, а мышцы становятся ватными.

— На улицу! — скомандовала Робин и, подхватив его под руку, заставила встать.

Он шел, опершись на нее, как инвалид, в то время как мужчина открыл им дверь. Точно так же вели себя копы из Декатура, когда вытаскивали его из спальни. Они спустили его по лестнице, вывели во двор и на глазах у соседей надели на него наручники. Раздался чей-то крик, и когда он оглянулся, то понял, что это мама. Эмили упала на колени, а Ричард даже не попытался поднять ее, когда она зарыдала.

Солнце на парковке перед закусочной палило нещадно, и Джон часто заморгал. Он понял, что задыхается. Тюрьма. Они забирают его в тюрьму! Они заберут его одежду, обыщут его, снимут отпечатки пальцев и бросят в камеру, в компанию к заключенным, которые только и ждут его возвращения, ждут возможности показать ему, что они на самом деле думают об осужденном за изнасилование ребенка, который не смог жить на воле.

— Уилл! — Она обращалась к мужчине за спиной у Джона. — Не нужно.

Джон увидел серебристые наручники, которые тот держал в руке.

— Прошу вас… — выдавил из себя Джон.

Он не мог дышать. Колени его подгибались. Последнее, что он запомнил, была Робин, подхватившая его, чтобы он не упал.

Глава 34

8:55 утра

Энджи чувствовала себя грязной. Даже после обжигающе горячего душа ей все равно продолжало казаться, что она уже никогда не отделается от этого внутреннего ощущения.

Выражение лица Джона, стоявшее у нее перед глазами, — страх, понимание, что его предали, — рвало сердце, как кусок зазубренного металла. Уилл отвел Джона в машину и усадил на заднее сиденье, словно ребенка, приготовившегося к поездке в магазин. Энджи стояла и думала: «Вот двое мужчин, чьи жизни я поломала».

Она ушла, прежде чем Уилл успел остановить ее.