Книга Манускрипт всевластия - Дебора Харкнесс

Наши тела, теплое и холодное, впервые встретились по-настоящему.

Теперь уже смеялась я, восторгаясь тем, как идеально они совпали. Мои пальцы блуждали у него по спине, его губы нашли ямку на моем горле и спустились к соскам.

У меня подкосились ноги. Держась за Мэтью, я развязала тесемку пижамных штанов, без колебания встретила его новый испытующий взгляд и позволила материи соскользнуть с его бедер.

— Ну вот, теперь мы на равных.

— Ничего подобного. — Он переступил через ткань.

Кое-как сдержав изумленный возглас, я распахнула глаза во всю ширь. То, что мне открылось теперь, не уступало совершенством тому, что я могла созерцать прежде. Обнаженный Мэтью напоминал ожившую античную статую.

Он молча взял меня за руку, подвел к постели, уложил на перину. Лег рядом, опершись головой на руку. Сейчас он, как в конце йоги, походил на погребальное изваяние средневекового рыцаря в одной из английских церквей.

Убитая собственным несовершенством, я натянула простыню до самого подбородка.

— Что с тобой? — нахмурился он.

— Так, нервничаю немного.

— С чего вдруг?

— Секса с вампиром у меня еще не было.

— И не будет — во всяком случае, этой ночью, — заявил откровенно шокированный Мэтью.

Я, сразу перестав стесняться, приподнялась на локтях.

— Ты заходишь ко мне в ванную, смотришь, как я голая вылезаю из воды, позволяешь себя раздеть и говоришь, что мы не будем заниматься любовью?

— Повторяю еще раз: нам незачем торопиться. Современные иные только и делают, что спешат. — Мэтью сдвинул мою простыню ниже пояса. — Считай меня старомодным, если угодно, но я хочу как можно больше продлить период ухаживания, наслаждаясь каждым его мгновением.

Я попыталась прикрыться сверху покрывалом, но он мне не дал.

— Какое еще ухаживание? Цветы и вино ты мне уже приносил — теперь мы, по твоим же словам, муж и жена. — Я сорвала простыню с него самого, и мой пульс опять участился.

— Как историк ты должна знать, что многие браки были консуммированы не сразу. — Мои бедра застыли и тут же согрелись под его взглядом — очень приятное ощущение. — Ухаживание порой длилось годами.

— Что приводило в основном к слезам и кровопролитию.

Он погладил мою грудь легкими, как перышко, пальцами и довольно заурчал, услышав мой вздох.

— Обещаю не лить кровь, если ты пообещаешь не плакать.

Его ласки было труднее игнорировать, чем слова.

— Принц Артур и Екатерина Арагонская![56]— воскликнула я, гордясь, что способна вспомнить подходящий исторический факт даже при отвлекающих обстоятельствах. — Ты знал их?

— Только Екатерину — я в то время жил во Флоренции. Она была почти такой же храброй, как ты. Раз уж речь о прошлом, — Мэтью провел по моей руке тыльной стороной кисти, — что может сказать именитый историк о покладании?

Я, повернувшись на бок, медленно очертила пальцем его подбородок.

— Мне знаком этот обычай, но ты ведь не англичанин и не состоишь в секте эмишей. Хочешь сказать, что укладывать пару в постель для одних разговоров тоже вампиры придумали? Заодно с брачными обетами?

— Современные иные зачастую сводят любовь к половому акту. По-моему, это клиника. Секс для меня — процесс длительный, стремление познать тело любимой столь же хорошо, как свое.

— Ты мне не ответил. — Изволь тут мыслить ясно, когда целуют твое плечо. — Покладание выдумали вампиры?

— Нет. — Он прикусил мой палец, но крови, как и обещал, не пролил. — Когда-то это делалось повсеместно. Голландцы и англичане разделяли молодых с помощью разных предметов, нас же просто заворачивали в одеяла и запирали в комнате до утра.

— Ужас, — сурово молвила я. Он принялся за мою руку и за живот. Я хотела отползти, но его свободная рука меня не пустила. — Мэтью!

— Мы, помнится, очень мило скоротали ту долгую зимнюю ночь. Самое трудное было сохранять наутро невинные лица.

Он продолжал выделывать со мной разные штуки, заставляя сердце колотиться о ребра. Я тоже выбрала себе цель и припала губами к его ключице, а ладонь опустила на плоский живот.

— Сон, думаю, тоже входил в программу. — Он отвел мою руку. Я тут же приникла к нему всем телом, и он откликнулся на это так, как хотелось мне. — Разве можно проговорить всю ночь напролет?

— Вампиры во сне не нуждаются, — напомнил он, целуя меня чуть ниже груди. Я схватила его за волосы, приподняла голову.

— В этой постели только один вампир. Ты и мне не дашь спать?

— Я мечтал об этом с первой нашей минуты.

Когда я выгнулась навстречу его губам, он решительно уложил меня на спину и пригвоздил к подушке обе руки.

— Никакой спешки, договорились?

В привычном мне сексе желание утолялось без проволочек и особых эмоциональных сложностей. Как спортсменка, проводящая много времени с другими спортсменами, я хорошо знала свое тело вместе с его потребностями, и кто-то всегда помогал мне удовлетворять их. Мои связи нельзя было назвать случайными, но почти все мои партнеры относились к ним так же просто, как я. После нескольких страстных свиданий мы, как ни в чем не бывало, возвращались к дружеским отношениям.

Мэтью давал мне понять, что те времена ушли безвозвратно — с тем же успехом я могла бы быть девственницей. Чувства и физические реакции затягивались под его губами и пальцами в хитрые мучительные узлы.

— Мы располагаем беспредельным запасом времени, — повторял он, поглаживая мне руки с нежной внутренней стороны.

Он изучал меня с дотошностью картографа, высадившегося на берег нового мира. Я порывалась ответить тем же, но одна его рука все так же прижимала мои к подушкам. Когда я начинала жаловаться на такое неравенство, он затыкал мне рот весьма эффективным способом. Холодные пальцы прокрались между бедрами в последнюю неисследованную область.

— Мэтью, — выдохнула я, — это как-то не похоже на покладание.

— Ну, мы же во Франции. — Он отпустил мои руки, резонно полагая, что я больше не стану увертываться. Я тут же притянула его к себе. От затяжных поцелуев мои ноги раскрылись, как переплет книги, а дразнящая пляска его пальцев вызвала дрожь во всем теле. Мэтью дал ей уняться; когда я набралась сил посмотреть на него, он был доволен, как наевшийся сливок кот. — Что историк скажет теперь?

— В специальной литературе это выглядело иначе. — Я дотронулась до его губ. — Если эмиши занимаются ночью такими делами, неудивительно, что телевизоры им не нужны.