Книга Бродяга - Лаванда Риз

- Мы сшиваем края стежками, - чуть заметно кивнула она, чувствуя, как к ней подкатывает характерная дурнота.

Глава 41

Следующие шесть часов, запершись в каюте Кьяра проревела навзрыд, просто до неприличия, в голос, не отвечая ни в передатчик, ни на стук в дверь. Этого от неё не ожидали.  Скворане и Хайди были в полном замешательстве, не в состоянии понять причины.

А причина, вызвавшая такой поток слёз была одна, и о ней девушка пока не могла им рассказать – гормоны, породившие приступы отчаянной тоски и воспоминаний. В их последнюю ночь с Яром - они зачали жизнь. В ней был его второй ребёнок, но его самого больше рядом не было. Кьяра вспоминала его руки, его улыбку и синие глаза, как он ласково называл её «птичкой» и не могла успокоиться, пытаясь выплакать боль, несмотря на обещание не реветь. Ей так хотелось разделить эту радость с Яросом, а вместо этого ей придется недоговаривать своим близким о важных вещах. Ей было жаль Яра, жаль Ровера и себя, жаль малыша, которого она носила под сердцем. Жаль того, что уже невозможно было выпросить у этой вселенной обратно.

И в тоже время, Кьяра понимала, что как-то нужно жить дальше, что жить дальше придётся, и что поддержка сестры и Ровера ей теперь очень пригодится. И что теперь она уже не сможет … не сможет оставить Ровера. За него у Кьяры душа сгорала отдельно.

Умывшись, Кьяра взглянула на себя в зеркало. Лицо было бледным, веки припухшими, глаза слегка красноватыми, связанные сзади волосы теперь торчали в разные стороны.

- Я просто ходячая катастрофа, - пробормотала она своему отражению.

Поправить удалось только причёску. Прежде чем выйти, Кьяра сделала несколько глубоких вздохов, словно в этой каюте, вместе с выплаканными слезами она оставляла своё горе, свою слабость и безысходность, а впереди её ожидали новые трудности, новые печали и радости, но это было уже движение вперед.

Дверь распахнулась, и Кьяра столкнулась со взглядом стоящего напротив Ровера. Скрестив руки на груди, он молча, удручённо взирал на девушку.

В его взгляде был даже не вопрос – там была тоска, там угасала надежда.

- Нет, - покачала она головой. – Это не из-за тебя Скай. – Потянув к нему руки, Кьяра обвила его за шею, но Ровер не шелохнулся, продолжая испытывать её этим своим взглядом. – Мне нужно было освободиться, … увидеть горизонт. Осмыслить, прежде чем продолжать сшивать края. … Скажи что-нибудь?

- Мы подходим к опасному участку. Всё это время я стоял здесь, а теперь мне нужно на мостик, - тихо выдохнул он, мягко отстраняя её от себя.

Она смотрела как он удаляется, а потом вдруг резко сорвавшись с места, побежала вдогонку, дёрнув за плечо, разворачивая к себе. Без слов. Просто прижалась губами к губам скворанина, проявив настойчивость, давая свой ответ терзающим его мыслям.

 Ровер ответил на поцелуй и его глаза немного просветлели.

- Хорошо, - прошептал он, - Увидимся позже.

- Хорошо, - эхом повторила она.

И только через сутки, его голос откликнулся в её передатчике:

- Область туманности такая обширная. Если в таком напряжении я простою ещё пару часов – меня свалит сон и тогда нам всем крышка. Я возлагаю на тебя особую миссию кудряшка – тебе придётся меня взбодрить. Сейчас.

- Ты не против если взбодрять тебя будет так же и мой сынуля? Почему бы Тану тебя не сменить?

- Я не разговариваю с хреновым прорицателем, - буркнул Ровер, всё ещё дуясь на друга. – И мне будет спокойней, если через туманность пройду я сам. Так что сдай Джея няньке Хайди и беги сюда.

- Не могу, - хихикнула Кьяра. – Полчаса назад я пыталась поскрестись к ним в дверь, но Тан прокричал что-то типа «что я лишаю его радостей семейной жизни».

Ровер разразился целой тирадой скворанских ругательств в адрес Тана.

Спустя несколько минут Кьяра всё же появилась на мостике, неся в одной руке Джея, в другой походный термос.

- Держи, осторожно горячо, - протянула она кружку Роверу. – Тащить вырывающегося монстрика одновременно с кипятком – это сложнее, чем обезвредить бомбу скажу я тебе. Да, я знаю, что горько, - рассмеялась Кьяра, увидев скривившуюся физиономию Ровера. – Это камкус, его корень бодрит нечего делать. Теперь ты не скоро уснёшь, обещаю.

- Побудешь со мной? – устало произнес он, не сводя глаз с экрана.

Усадив Джея играть на пол, Кьяра обошла Ровера спереди, обняв его, поцеловав в шею:

- Скай, когда освободишься, я хочу с тобой серьёзно поговорить.

Ровер нахмурился:

- По правде, меня уже достали эти разговоры, о том, что было и как тяжело.

- Речь пойдёт о моей просьбе к тебе, - Кьяра ещё раз поцеловала его, но уже с другой стороны шеи. – Мы будем спорить, ты будешь ругаться, я убеждать тебя. В общем, камкус ты выпил не зря.

- Давай прямо сейчас.

- Не-а, если бы в рубке не было разрушителя, ползущего к кабелю с целью его перекусить. Так что нам с Джеем пора, но я буду тебя ждать скворанин.

Не имея возможности оторвать глаз от экрана, Ровер улыбнулся в знак согласия.

Он чуть не промчался мимо каюты отдыха, вовремя заметив там Кьяру. Девушка что-то сосредоточенно выводила на своём предплечье.

- Привет! – при виде неё радостно выдохнул Ровер, осветившись изнутри. – Новая система символов?

- Ага, моя собственная, - не отрываясь, пробормотала Кьяра. - Вот как раз об этом и пойдёт речь.

- Джеяр спит?

- Сидела бы я здесь! Слава богу уснул, а я дожидаюсь тебя, как и договаривались, - улыбнулась Кьяра, откладывая в сторону тату маркер.

- Отлично, спать я пока не хочу, но и разговаривать тоже, - повалив смеющуюся девушку на диван, Ровер начал быстро стаскивать с себя одежду. – Хочу тебя. Та связь, что я почувствовал, когда ты догнала меня в коридоре, дала мне понять, что ты снова моя.

Говоря о своей готовности, Кьяра просто потянула его на себя, разведя бёдра. Это случилось. Спустя столько времени разлуки Ровер ощутил, что она действительно снова принадлежит ему. Кьяра откликалась, приумножая его удовольствие, даря себя и впитывая его так, что на время понятие самого времени просто исчезло. Остался только бескрайний глубокий космос, скитающийся корабль и два, сплетённых в одно любовью тела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда они оба выдохлись, Ровер громогласно зарычал, выражая степень своего наслаждения.