Книга Интербеллум 1918–1939 - Александр Чаусов

Это покушение вкупе с последующими политическими заявлениями убийцы стало серьезным фактором психологического давления на Юзефа Пилсудского, который резко стал отходить от всякой политики и власти вообще. Что выглядит логичным шагом, когда падение политической популярности заканчивается почти удавшимся покушением. Да еще и не сторонних сил, а национально-демократически настроенных граждан. В итоге генерал ушел из политики, сложив с себя все полномочия к маю 1923 года.

Уход Пилсудского и смерть Нарутовича, в общем, ничего хорошего Польше не принесли. Тем более что ровно в этот момент США, которые уже успели плотно войти и в европейскую экономику, накрыло Великой депрессией. И Польша, только недавно обретшая хотя бы относительный суверенитет, получила экономический кризис на фоне тотального политического раздрая. Именно в этот момент в Польше активизируются те самые легионы, которые в свое время формировал Пилсудский, и создают вокруг его фигуры «Польскую военную организацию». И когда 27 ноября 1925 года военным министром Польши становится сторонник Пилсудского Люциан Желиговский, легионеры принимают решение действовать. Действующие воинские части и ветераны в мае 1926 года стягиваются к Варшаве и после трехдневных боев занимают столицу.

31 мая Польский сейм, не имея другого выхода, легализовал результаты этого, по сути, государственного переворота. Юзеф Пилсудский был избран Сеймом на пост президента Польской Республики. Но Пилсудский, естественно, с учетом тогдашних польских реалий, отказался. Вместо себя он выдвинул кандидатуру Игнация Мосцицкого, профессора и изобретателя, который был утвержден Сеймом. В итоге фактическим правителем государства становится именно Юзеф Пилсудский, который меняет государственные посты от министра обороны до главы правительства, лавируя между интересами глобальных игроков, в числе которых остаются Британия и Франция и возвращаются Германия и Советская Россия.

Нужно отдать бравому генералу должное: он, будучи при фактической власти в Польше, умел вести дела так, что его страна никогда не была лимитрофом в полном смысле этого слова. Именно Пилсудскому следует ставить в заслугу подписание пакта о ненападении с гитлеровской Германией от 26 января 1934 года. Более того, в 4 ноября 1935 года Польша и Германия подписали еще и соглашение об экономическом сотрудничестве. Внутренняя политика Польши при этом стала меняться в сторону авторитаризма. В апреле 1935 была изменена конституция Республики. Системообразующим принципом в ней объявлялось сильное централизованное государство с президентской системой правления. И все это шло под эгидой «санации», то есть глобального очищения польской политической и социальной системы «от всего лишнего».

Юзеф Пилсудский умер в 1935 году. После чего за оставшиеся 4 года до своего очередного раздела Польша вновь пришла к состоянию политического хаоса. Главная проблема заключалась в соратниках Пилсудского. Согласно новой польской конституции, правительство Республики было освобождено от контроля Сейма. При этом лидер партии «Беспартийного блока для сотрудничества с правительством» Валерий Славек, входивший в ближайшее окружение Пилсудского, продолжил линию на усиление исполнительной власти и принял новое положение о выборах депутатов, которое серьезно ограничило права неподконтрольных правительству организаций на выдвижение кандидатов. Благодаря этому «Беспартийный блок для сотрудничества с правительством» получил серьезные преимущества, однако в ответ оппозиция объявила бойкот выборов 8 сентября 1935 года. В итоге «Беспартийный блок» потерпел на этих выборах поражение и был распущен.

Однако польская политика того времени требовала не столько формальных процедур, сколько сильных лидеров и определенной политической стабильности, даже если она и носила декоративный характер. Поэтому влияние на правительство получил Эдвард Рыдз-Смиглы, возглавлявший в молодости польскую войсковую организацию – группу подпольщиков, боровшихся за отделение Польского царства от Российской империи. Он был назначен на следующий день после смерти Пилсудского генеральным инспектором вооруженных сил, а через год была создана партия, ориентированная на радикальные националистические устремления Рыдз-Смиглы, – «Лагерь национального объединения».

Главной целью партии было провести Рыдз-Смиглы на пост президента, при этом методы борьбы с оппонентами были выбраны вполне в духе НСДАП, и активисты не чурались расправ над левоцентристскими силами. Расправлялись именно поддерживавшие действующего президента политические элиты, но при этом руками националистов-радикалов. Участились и еврейские погромы, и это тоже характеризует польскую национал-демократию как крайне близкую по своему строю к нацизму. Просто поляки «не угадали» с национальной самоидентификацией в рамках расовой теории Рейха.

К чести Польши, стоит отметить, что на ультраправую активность весьма уверенно ответили «левые». К польским коммунистам присоединились и профсоюзы, в итоге страна оказалась если и не на грани революции, то в стадии острейшего социально-политического раскола. И если бы не многократные заявления Эдварда Рыдз-Смиглы о категорическом неприятии политики и идеологии Гитлера, можно было бы утверждать, что в Польше появился свой деятель аналогичного плана. Только менее удачливый – сместить Мосцицкого ему так и не удалось вплоть до оккупации 1939 года.

Впрочем, польская система, во многом благодаря наследию Пилсудского, еще держалась. Даже после его смерти в 1938 году Польша продолжила экспансию и «вернула исконную территорию» Тешинской области, которую делила с Чехословакией после военного конфликта 1919–1920 годов. Более того, в 1939 году Польша пошла на принцип в соглашениях с Германией, отказав Рейху во всех его притязаниях, которые касались аннексии Данцига, вступления в Антикоминтерновский пакт и предоставления польского «коридора» к Балтийскому морю.

Однако ни для Гитлера, ни для западных держав принципиальная позиция Польши ничего не значила. Все слишком привыкли, что это буферная зона, лишенная государственности, а потому операция Третьего Рейха по очередному «оборонительному возвращению исконных германских земель на Востоке» прошла легко и непринужденно. В конце концов, западные державы придерживались принципа «права сильного», пока это не касалось их непосредственной безопасности. И последующее включение Польши в советский блок с формированием полноценной государственной системы, хоть и на социалистических рельсах, было в ту пору актом политического милосердия. Но, к сожалению, сегодня эта страна вновь – и опять же на ниве «национально-освободительного» движения – предпочитает быть пресловутым лимитрофом, только на менее явных условиях. С другой стороны, это выбор, к которому крайне трудно относиться с уважением, но вполне возможно отнестись с пониманием. И понимание это во многом зиждется на том, что судьба Польши далеко не уникальна.

2. Финляндия. Война за зависимость

Рассуждая о коллизиях вокруг геополитического положения Финляндии, важно обратить внимание на статус, полученный этой страной значительно раньше рассматриваемого межвоенного периода. После победы над Швецией в 1809 году российский император Александр I обещал Финляндии широкую автономию в составе Российской империи. Но получило Великое княжество Финляндское реальную, по европейским меркам, автономию уже значительно позже, при Александре II. Отчасти эта политика царской России была вызвана общей либерализацией в провинциях империи после правления Николая I, отчасти сказалась роль финнов в сопротивлении англо-французским силам, вторгшимся на западные рубежи империи во время Крымской войны.