Книга Фартовые - Эльмира Нетесова

— Стали б вы ради меня — пугать меня же. Да и нужна ли я вам? Сами говорили, что дела большие раскручиваете. А я не банк, не магазин, — хмыкнула Оглобля.

— Эх, до чего же жизнь обесценилась — ее уже с магазинным барахлом сравнивают, — как будто искренне огорчился следователь. — Вот только из опасения, что вы назовете мне кличку пахана, тот мог убить вас. Разве я не прав?

— Прав, не прав… Вы один, а их много. Всех не переловите. А дознаются, что заложила, с живой шкуру сдерут. И никто мне не поможет и не убережет от них, — хлюпнула носом Тоська.

Следователь покачал головой.

— Основательно они вас запугали. Так все же зачем приходил Дядя?

Тоська клялась, что Дядя был ее первой любовью. Но не совпадали даты. Дядя в те годы был в лагере на Колыме.

Оглобля плакала: была пьяна и ни хрена не помнит. Следователь лишь смеялся в ответ на очередную ложь.

Тоська лаялась по-черному. Следователь — словно не слышал. Она изворачивалась, симулировала сердечную боль, но на следователя все ее ухищрения не произвели впечатления. И тогда она пустила в ход безотказное, как считала, средство — предложила следователю то, чем еще недавно успешно подрабатывала. Тот вскочил со стула, схватился за телефон.

— Кончай! Чего струхнул? Не откусила б! Давай без мусоров обойдемся, — предложила Оглобля и рассказала следователю все начистоту — Вы угадали. Хотел меня пахан пришить в ту ночь. Я это всей сракой чуяла. Но не меня он ссыт. Следователя. Ярового. Из-за него меня убрать решил. И пригрозил, падла, мол, коли что — из-под земли вынет. Хотела б я на того следователя мельком глянуть что за фрайер. Ботают, что он, гад, много фартовых накрыл. И не одну «малину» засыпал.

— А я думал, что насмотрелась, раз сексуальную взятку предложила, — рассмеялся Яровой.

У Тоськи от удивления челюсть отвисла. Глаза, навыкат, смотрели на следователя, не мигая:

— Мать твоя враскоряку! Так ты и есть тот самый фраейер, что всех кентов накрыл?

— Как видите, не всех. Вон их сколько развелось в городе. Вам самим от них дышать нечем стало, — посерьезнел следователь.

— А я вас иным представляла, — призналась Оглобля. И спросила:- Так мне можно смываться?

— Не торопитесь. Мы еще не закончили беседу. Скажите, где вы теперь станете искать Дядю?

— В транде! На черта он мне нужен теперь? Сказать, что заложила его вам? Так он меня живьем в землю вгонит. Мне его нынче на пушечный звук оббегать суждено до гроба, Не он, так кенты за жопу возьмут. Нигде от них не скрыться, — взвыла Тоська.

— Не надо лгать. Вы, это я знаю, пойдете доложить Дяде, что вас вызывали в прокуратуру и интересовались паханом и фартовыми.

— Пахан не легше вас, не морковкой сделан. Он с меня шустро вытряхнет, о чем ботала. И крышка мне будет. Не надо Дядю за фрайера считать. Он не дурней прокуратуры. Сам любому мозги заморочит. Мне ему темнуху не подкинуть. Он нюхом почует, что я раскололась по самую задницу. Так вот поэтому пахана ищите сами. Без моих подсказок.

— Да мы в них и не нуждаемся. Свою работу сами делаем. Целью этой встречи было единственное: установить, связаны ли вы и насколько тесно с главарем банды. Если нет, как и оказалось, то хотел выяснить, нет ли угрозы для вашей безопасности? Вижу теперь, что не подозреваемая вы и не свидетель, а потенциальная потерпевшая, — честно признался Яровой.

Тоньку бил озноб. Она все понимала и без услышанного. Но тут же нашлась:

— А откуда он узнает, что я его заложила?

— От вас. И только от вас, — уверенно ответил Аркадий Федорович.

— Что мозги сушишь? Как от меня, если я с ним не увижусь? — не поняла Тоська.

— Не только мы наблюдаем за фартовыми. Они тоже за нами следят. Хотите убедиться? Вон дом напротив, видите? Взгляните на чердак. Только не подходите к окну так близко, — Яровой отдернул Оглоблю.

В короткий миг Тоська успела приметить Дрозда, внимательно следившего за окнами и подъездом этого здания.

Баба села на стул, прикрыв лицо ладонями. Она не притворялась. Слезы ручьем текли меж пальцев.

— Все, накрылась, — выдавила она.

— Успокойтесь. Слышите? Успокойтесь. Все будет хорошо. Идите домой, как ни в чем не бывало. Но выслушайте меня внимательно, — подал следователь стакан воды и продолжил — В ваших интересах делать все, как я скажу, если хотите избежать нежелательных для себя последствий.

Тоська покорно кивнула головой.

— К вам сегодня придут. Вероятно, поздней ночью. Могут— вдвоем. Разговор у вас будет не с ними, с Дядей. Он, скорее всего, снова будет в парке ждать. Идите спокойно. Возьмите себя в руки. Скажете, что беседа с вами отложена на завтра. Следователь был занят с другими и не освободился. Извинился, мол, за все, попросил прийти завтра к десяти утра. Вот и все. Поняли? Опишите меня бегло, — предложил Яровой.

— Три часа я тут торчала и они поверят, что ждала? Это — перо в бок,

— Они и дольше ждали. Поверят. Их будет дисциплинировать то обстоятельство, что я вас буду ждать здоровой и невредимой.

— А если в квартире начнут трясти?

Следователь задумался и сказал уверенно:

— Звукоизоляция в вашем доме плохая. А фартовые знают, что прямо под вами живет лейтенант милиции. Я его, на всяк, предупрежу.

— Только без мусоров! — взмолилась Оглобля.

— Вам какая разница, кто поможет от смерти уйти? — возмутился Яровой.

— Лучше пусть ожмурят. Выжить с помощью лягавого — западло!

— Ладно. Не будет милиции. Но когда вас поведут к пахану, наденьте светлый платок. Если в квартире что-либо начнется, закройтесь в ванной. Договорились? А теперь — мы с вами не беседовали. Внушите это себе. Вы прождали в коридоре.

— А если они в коридор заходили, тогда как?

— Внизу милиционер. Он для фартовых — пугало. Не были, не могли войти без повестки.

— Ну что ж. Похиляла я. Коли не свидимся больше, не ругайте, если где не так было. Страшно мне. Впервой на хазу идти не хочу, — не врала Тоська.

А ночью, когда Ольга уже уснула, Тоська услышала тихий стук в дверь.

Баба не спала. Она тут же накинула халат, сунула ноги в тапки. Тихо открыла дверь.

— Пахан ждет, — шепотом сказал Цапля и указал Тоське вниз. Та торопливо оделась, повязала голову белым платком и, закрыв на ключ дверь, вышла из дома.

— Хиляй в парк, — холодно приказал Цапля и пошел вперед дергающейся походкой.

Тоська, войдя в парк, замедлила шаги. Ее всегда пугала темнота. Да и куда спешить? Никакой радости она для себя не ждала от этой встречи.

Тихо шумели листья на кронах деревьев, словно прощались или о чем-то предупреждали Оглоблю.

Баба вздрагивала веем телом. Ей жутко. Ей так хотелось вернуться домой — в чистую, теплую постель, забыть прошлое, кентов и страх за день завтрашний! Настанет ли он, каким будет?