Книга Плата за красоту - Нора Робертс

– Но я должна показать тебе рисунки и чертежи.

– Если бы я не доверял тебе в этих делах полностью, ты не получила бы моих картин. – Он отхлебнул вина и с неохотой стал думать о деле. – И потом, не забывай, что я получал твои ежедневные отчеты. Так что я вполне представляю себе общую картину.

– Я не знаю, каким образом это мероприятие поможет нам в нашей главной проблеме, но в любом случае пойдет на пользу твоей галерее и институту. Не говоря уж о щедрой финансовой поддержке, которую получит Национальный фонд искусств. Но ты мне все-таки объясни, двигается ли то дело, ради которого…

– Двигается-двигается.

– Слушай, по-хорошему мы должны были бы передать всю информацию, которой располагаем, в полицию. Я все время об этом думаю. Не надо было заниматься самодеятельностью. Сама не понимаю, как я позволила втянуть себя… Во всем виновато мое самолюбие и те чувства, которые я к тебе испытываю…

– А что это за чувства? Об этом ты мне еще не рассказывала.

Она отвернулась, стала смотреть на бакены, беззвучно покачивавшиеся на волнах.

– Я никогда ничего подобного не испытывала. Не знаю, как это называется и что с этим делать. Понимаешь, у нас в семье вечные проблемы с эмоциями.

– При чем тут твоя семья?

– Проклятье Джонсов. – Она вздохнула, догадавшись, что он улыбается. – Мы вечно все портим. Эгоизм, холодность, апатия. Я не знаю, в чем главная причина, но личные отношения у нас не получаются.

– Значит, ты – рабыня своих генов? Она возмущенно обернулась, и он ухмыльнулся, довольный тем, что задел ее за живое.

– Хорошо сказано, – горько сказала Миранда. – Но факт остается фактом: мне почти тридцать лет, а я ни с кем в жизни еще не имела серьезных отношений. Я не знаю, способна ли на них.

– Главное, чтобы ты хотела их иметь. Ты хочешь?

– Да.

Она нервно потерла колено. Райан взял ее за руку.

– Тогда давай приступим. И учти, что я тоже чувствую себя не в своей тарелке.

– Ты всегда чувствуешь себя в своей тарелке, – буркнула она. – У тебя этих тарелок бессчетное количество.

Он засмеялся, стиснул ее ладонь:

– Давай будем вести себя как взрослые люди. Хочешь, я расскажу тебе о своей поездке в Сан-Франциско?

– Я знаю, ты встречался со своим братом.

– Да. Он и его семья приедут на банкет. Остальные мои родственники прилетят из Нью-Йорка.

– Все? Все семейство Болдари?

– Да. Ведь событие-то важное. Будь готова к тому, что все будут на тебя пялиться.

– Замечательно. А то у меня мало причин для беспокойства.

– Твоя мать тоже прилетит. Что касается твоего отца – тут у нас небольшая проблема. Ведь он считает, что я не я, а совсем другой человек.

– Ах черт, об этом-то я и забыла. Что же будем делать?

– Мы сделаем вид, что не понимаем, о чем он говорит, – небрежно заметил Райан. – Родни был англичанином, а я американец. К тому же ему далеко до меня в смысле красоты.

– И ты думаешь, что отец на это купится?

– Конечно, купится. Мы ведь с тобой будем стоять насмерть.

Он закинул ногу на ногу, с наслаждением вдохнул холодный, пропитанный туманом воздух. Господи, давно он не чувствовал себя таким расслабленным.

– Ну подумай сама, с какой стати я стал бы представляться твоему отцу под другим именем. К тому же я в то время был в Нью-Йорке – все это знают. Конечно, мистер Джонс будет смущен, но не посмеет же он называть Райана Болдари лжецом.

Миранда немного подумала и вздохнула:

– В любом случае, у нас нет выбора. Отец рассеян, очень мало интересуется людьми, но все же…

– Ты, главное, делай как я и побольше улыбайся. Давай я лучше расскажу тебе про Сан-Франциско. Я разыскивал там Гаррисона Мазерса.

– Ты нашел Гарри?

– Я нашел его квартиру. Самого Гарри там не было! Но я с большой пользой провел полчаса у его соседки, проститутки. Она сказала мне, что Гарри исчез несколько дней назад и…

– Минуточку! – Она вырвала руку. – Что ты сказал?

– Что он исчез несколько дней назад.

– Нет, ты сказал, что был у проститутки!

– И, поверь мне, это стоило пятидесяти долларов. Точнее говоря, ста – ведь я дал ей еще полсотни, когда мы закончили.

– Это что, на чай?

– Вроде того, – с невинным видом улыбнулся он. – Ты ревнуешь, милая?

– А что, нельзя?

– Отчего же. Немножко ревности – это очень полезно для здоровья.

– Ну получай же, дрянь. Она врезала ему кулаком в живот. Райан согнулся пополам, осторожно посмотрел на нее исподлобья и понял, что больше его бить не будут.

– Прошу прощения. Ревность – это ужасно. На самом деле я заплатил проститутке за информацию.

– Я в этом ни минуты не сомневалась. Иначе ты уже летел бы со скалы вниз. – Она улыбнулась. – Ну и что она тебе сказала?

– Как же я боюсь вас, хладнокровных янки. Девушка сказала мне, что до меня Гаррисоном интересовался еще один тип. При этом девица наставила на меня очень большой пистолет.

– У нее был пистолет?

– Дело в том, что мой предшественник ей не понравился. Женщины ее профессии отлично разбираются в психологии и редко ошибаются. Судя по ее словам, посетитель был не из приятных. Я думаю, это тот самый тип, который напал на тебя.

Миранда непроизвольно схватилась за горло:

– Тот самый, который похитил мою сумочку? Он был в Сан-Франциско?

– Видимо, да. И искал юного Гарри. Твоему бывшему студенту ужасно повезло, что его не оказалось дома. Он замешан в эту историю, Миранда, это не вызывает сомнений. Не знаю, для кого он сделал бронзового «Давида», но теперь от парнишки решили избавиться.

– Если они найдут его первыми…

– Я оставил там кое-какие инструкции. Думаю, первыми на Гарри выйдем мы.

– А что, если он сбежал? Возможно, он знал, что они его разыскивают.

– Нет, я обыскал квартиру. Он оставил краски и кисти, а также некоторое количество «травки». – Райан откинулся назад, полюбовался на облака, медленно ползущие по небу. – И у меня такое ощущение, что он не слишком торопился. Мы в выигрышном положении – нам известно, что Гаррисона ищет кто-то еще. В то же время о нас никто не знает. Квартирка совсем бедная. То ли парнишке мало заплатили за подделку, то ли он все растратил. А шантажировать, очевидно, так и не научился.

– Ты думаешь, они ему угрожали?

– Зачем? Они же не хотят, чтобы он испугался и сбежал. Они хотят убрать его тихо и по-быстрому. – Тут он заметил, что в ее глазах промелькнуло какое-то странное выражение. – Почему ты спрашиваешь?