Книга Царь без царства - Всеволод Алферов

Он просто хотел добиться лучшего для новой семьи. Теперь это не имело значения. Его собственные страсти, грезы и наивные мечты – все оказалось мгновением, мановением ресниц в вечной борьбе магов и простых смертных. Круг, цари прошлого и смертные веками перетягивали канат. А потом явился сар-Алай – и канат лопнул.

Так для чего ему царь?

«Первый-в-Круге не должен иметь друзей, но раз уж я завел – стараюсь не оставлять».

Первый сплюнул в пыль.

Когда закат ушел, оставив по себе клубы багровых облаков, Надж вновь подал голос:

– Куда мы идем?

– Есть одна обитель… Единственная, которую устроили не в крупном городе. По счастью, недалеко.

– А ведь верно! Кадж Варка́н! Я помню, старик о ней рассказывал. Ты думаешь отсидеться у магов? Или перенестись оттуда в Гиллу Тхан?

– Думаю, нужно осмотреть твою руку. Болит?

– Ну, есть немножко…

– Быть может, придется отнять пальцы.

Темнота скрывала выражение лица юноши. Наконец тот ответил:

– Я все равно, считай, их потерял. Пусть лучше думают, что в бою, чем из-за хвори.

Они прошли немного, однако ночь оказалась темнее, чем Самер рассчитывал: куда темнее самого непроглядного часа в столице. Вскоре они свернули с дороги и углубились в лес, а потом разбили лагерь у каменистого склона, в лощине, скрытой зарослями арчи. Верховный не решился разводить костер – да им и нечего было готовить – и просто завернулся в плащ, снятый с мертвеца. Надж вызвался сторожить.

К середине ночи маг проснулся оттого, что склон стал содрогаться, а за шиворот ему посыпались камешки и мелкий сор. Три, четыре… всего он насчитал пять подземных толчков.

– Что… что это? – Самер не видел спутника, но голос у юноши дрогнул.

– Землетрясение. В Гиллу Тхан изредка бывает.

– А это не колдуны?

– Я не чувствую слежки, – тихо ответил Верховный. – И я замаскировал свой Дар: нас не почует ни чародей, ни гафир.

Он не солгал, никаких чар здесь не было, но спокойней не становилось. Землетрясение вырвало его из полного ужасов сна, и Самер вспомнил парня, которого отпустил перед отъездом. Тот тоже маялся кошмарами. Где он сейчас в кипящей и клокочущей столице? Первый отогнал эти мысли. Об Именре он знает не больше. И обо всей столичной обители. Если уж гадать и терзаться, то о двух тысячах собратьев, но так недолго сойти с ума. Все, что имеет значение, – это дорога и обитель.

– Ложись-ка спать. Теперь караулить буду я, – сказал маг.

– Ты же вконец себя истощил! Да после всего, что ты творил, другие колдуны два дня не встают.

– Что ты предлагаешь?

– Я буду сторожить дольше. Ты отдохнешь, твои чары восстановятся, – в голосе царя звучал вызов. Самер подавил раздражение. Вздохнул.

– Надж, дорога не место для геройства, – мягко заметил он. – Нам идти и идти, станет только хуже, если ты вскоре свалишься.

Владыка фыркнул в темноте. Но Самер понял, что победил: чародей прикрикнул на юношу, и тот сдался.

Обитель они завидели на следующий день, через звон или два после полудня.

Крепость сидела на холмах, как охраняющий перевал гигант. Четыре пузатые башни, рассыпающиеся стены – укрепления возвели для солдат, но забросили так давно, что и жрецы Джахата не знают точный год. В долине под западной стеной лежала деревня: три улицы, овечьи загоны и низкие домики из серого с прожилками камня.

Все, как и двадцать лет назад.

Выбравшись из зарослей, Надж уставился в долину. Он осунулся, рука его с утра болела сильнее, и владыка замкнулся в себе.

– Это вторая обитель в Царстве, – прищурившись, сказал Верховный. – Нам не сразу разрешили открывать их в городах. Поначалу вот отдали развалины.

– Там есть целитель, как думаешь?

– Целитель есть в любой обители. Может, не лучший, но отнять пальцы хватит.

– А его хватит для начала усыпить меня?

Самер бросил короткий взгляд на спутника. Тот был бледный как полотно.

– Лишить чувствительности? Да, это может каждый. – Помолчав, маг добавил: – Это и хорошо, что обитель маленькая и всеми забытая.

Ианад выругался:

– Видят боги, мне сейчас все равно!

Он собрался спускаться в долину, но Первый положил ему на плечо руку.

– Не стоит. Лучше не попадаться на глаза. Поищем другую дорогу.

Маг сто раз проклял свою хитрость. Они поднимались к крепости звериными тропами и руслами сухих ручьев, карабкались по осыпающимся склонам, а однажды Верховному пришлось подсаживать спутника. Когда лес кончился и до обители осталось двести локтей открытого пространства, Самер понял, что никакие силы не заставят его повторить подъем.

Звуки деревни стихли за уродливым утесом. Остались лишь заслонившие солнце стены да еще скрип камешков под сапогами.

Потом ворота приотворились и выпустили пятерку в коввах Зала Волн.

– Боги воплотились в тебе, мудрый! – издали крикнул один из магов. Сердце Самера екнуло. Узнали, бесы бы их побрали! До чего же быстро узнали. И разглядели еще внизу.

Они со всех сторон окружили Верховного и, кажется, искренне приветствовали. Они кланялись и заверяли, какая это честь… Еще бы! Ни один Первый не заезжал в такое захолустье. Но неужели у них вовсе нет вопросов?

Нет. И не могло быть. Маг понял это, когда их провели внутрь. Вся обитель высыпала во двор. А на ступенях самой высокой башни ждала женщина с волосами цвета темных каштанов и насмешливо вздернутой бровью.

Самер прошел сквозь толпу и остановился чуть поодаль от Именры. Чародейка мяла полу бирюзовой коввы.

– Добро пожаловать в Кадж Варкан… Сай, – сказала она.

– Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя, – она улыбнулась. К Первому маги не приближались, а потому окружили Ианада.

– Ты знаешь, что я имею в виду!

– Госпожа, послать в деревню за ягненком? – Молодой чародей вынырнул у Верховного из-за спины.

– Не сейчас, Ру́вва! – Она говорила помощнику, но смотрела только на Самера. Убедившись, что тот понял, Именра отвернулась. – Проверь, чтобы в светлом покое все было. И вот еще что – отыщи целителя. Кажется, высоким гостям нужна помощь.

Самер обернулся. Владыка угрюмо ждал у него за спиной. Встретившись с Первым взглядом, юноша выпятил челюсть.

– Мы увидели вас еще на склонах, – говорила Именра, ведя их гулкими залами. – Маги-защитники послали за мной, и я сразу сказала: это ваш Верховный.

«Лучше бы сказала, почему здесь распоряжаешься». Самер поежился. После знойного дня внутри было чересчур прохладно, а лестница – такой узкой, что им пришлось подниматься гуськом. В крепости пахло пылью и стариной.