Книга Маркус Вольф - Леонид Млечин

Вольф пожал Габриэле руку и улыбнулся.

— Хорошо, что мы увиделись с вами, Габи.

Никаких псевдонимов — нормальный разговор требовал открытости и откровенности. Взаимопонимание между ними установилось мгновенно. Габриэле была покорена его мальчишеской улыбкой и глубиной суждений.

Шмидт и Карличек старались держаться в стороне не только из соображений субординации: они увидели, что между Вольфом и Габриэле возник интеллектуальный контакт. В этих беседах они были лишними. Вольф не просто был доволен Габриэлой. Он ею гордился! Ведь он ее и создал.

Вольфу понравился домик, снятый Карличком.

— Как у вас здесь хорошо! — воскликнул он, с наслаждением вдыхая морской воздух. — Этот домик мы возьмем на заметку. Будем пользоваться им почаще.

Каждое утро они все вместе ходили купаться. Вольф обычно уплывал далеко в море. Потом они валялись на песке и болтали. Шмидт и Карличек не забывали называть своего спутника «товарищ министр» — в ГДР было принято опускать уточнение «заместитель». Но некая официальность никому не портила отдых. Это был действительно отдых для всех, в первую очередь для Габриэле.

Маркус Вольф вел себя так, словно приехал сюда без всякого дела. Он с удовольствием рассказывал о своей семье. Об отце — Фридрихе Вольфе, о младшем брате — Конраде Вольфе, президенте Академии художеств и кинорежиссере. Как раз в тот момент Конрад снимал фильм о певце Эрнсте Буше. Расспрашивал Габриэле о ее жизни и родителях, о том, где она родилась.

— Я родом из Ремшайда, — сказала она.

Вольф изумленно улыбнулся.

— Фантастическое совпадение. В двадцатых годах мой отец работал в этом городе врачом. И познакомился там с воспитательницей детского сада Эльзой Драйбхольц, на которой женился. Это моя мама.

Вечером они вчетвером ужинали в рыбном ресторане «Моника». Вольф заказывал всем по стопке водки. Вспоминая московскую юность, произносил смешные кавказские тосты. Полковник Шмидт хохотал вместе со всеми, хотя ему эти тосты уже были знакомы.

Габриэле рассказывала о себе. Она была очень откровенна с генералом. Призналась, что очень сильно скучает по Карличку. Спросила: нельзя ли им встречаться почаще? Вольф обещал помочь.

— Хотите вместе побывать в Советском Союзе? — предложил он. — Я договорюсь с Москвой. КГБ устроит вам чудный отдых на Кавказе.

Он знал, что Габриэле — страстная альпинистка.

Предложение звучало заманчиво, но Габриэле покачала головой: посещение Советского Союза для нее слишком опасно. Сотрудникам Федеральной разведывательной службы категорически запрещались туристические поездки в социалистические страны.

Вольф сказал, что для него нет ничего невозможного, и объяснил, как всё можно организовать. Пока Габриэле будет наслаждаться горными курортами Кавказа, одна из сотрудниц Главного управления разведки МГБ ГДР, очень похожая на нее и с ее же документами, проведет свой отпуск где-нибудь на Западе.

Однажды утром после купания Вольф предложил Габриэле:

— Может быть, сядем на веранде и побеседуем часок?

Вольф налил себе и ей по стаканчику местного вина и стал задавать вопросы. Он подробно расспрашивал ее о ситуации в ФРГ, о том, как в Федеративной Республике оценивают политику Москвы и Восточного Берлина, как реагируют на высылку из СССР писателя Александра Исаевича Солженицына и решение НАТО о довооружении. Начальник восточногерманской разведки был озабочен тем, что блок НАТО обзавелся крылатыми ракетами «томагавк».

Вольф, в свою очередь, тоже был откровенен с Габриэле и не ушел от разговора о судьбе своего агента Гюнтера Гийома. Габриэле восприняла арест Гийома как пугающее предупреждение. Что, если контрразведка доберется и до нее?

Страх перед разоблачением и арестом возник у нее не сразу. Поначалу она не отдавала себе отчета в том, что занимается противозаконным делом. Она ведь никому не причиняла вреда, даже не выдавала военных секретов, а просто кое-что рассказывала Карличку. Но, работая в разведке, постепенно поняла, что́ ее ждет в случае провала.

Маркус Вольф не просто жалел о потере ценного агента, он по-человечески переживал арест своего сотрудника. Во всяком случае, так Габриэле показалось. Генерал хотел продемонстрировать ей, насколько важна для него личная безопасность агента. Он ценит своих сотрудников, уважает их готовность рисковать и ни за что не оставит их в беде…

— Мы учимся на этих ошибках, — говорил Вольф Габриэле. — И ни в коем случае не допустим, чтобы у вас были какие-то неприятности. Вы для нас особенно ценны. Мы всё делаем так, что и комар носа не подточит.

В беседе с Габриэле он тщательно избегал слова «провал».

— Если же, несмотря на наши старания, по какой-то несчастливой случайности что-то произойдет, помните: наше правительство сделает всё, чтобы выручить вас из беды, — обещал Маркус Вольф.

Габриэле понимала, о чем идет речь. Если ее поймают, в ГДР в ответ арестуют кого-то из западных немцев и предложат Бонну совершить обмен провалившимися шпионами. В ГДР ее примут как героя, наградят орденом, будут показывать по телевидению. Восточная Германия гордилась своими спортсменами и разведчиками.

Когда всё будет позади, подумала Габриэле, она действительно переберется в ГДР и они с Карличком наконец-то соединятся.

Беседы с глазу на глаз происходили каждый день. Они вместе ужинали и даже танцевали на веранде. Вольф оказался обворожительным кавалером. Когда он сказал, что ему, к сожалению, пора возвращаться, Габриэле сама попросила о новой встрече в будущем году. Она не стала меньше любить Карличка и вообще не сравнивала этих мужчин, но она наслаждалась обществом Вольфа.

Начальник разведки легко согласился: на следующий год ее привезут в ГДР. Генерал обещал пригласить ее к себе домой и продемонстрировать свое поварское искусство — приготовить для нее настоящие сибирские пельмени, а в этом он непревзойденный мастер. Маркус Вольф обосновался не в поселке для руководителей Министерства госбезопасности, а в отдельном домике возле лесного озера.

После отъезда гостей Габриэле и Карличек остались на острове еще на неделю. Расстались они в Риме. У Карличка был забронирован билет до Берлина. Габриэле вылетела в Лондон, оттуда в Дублин.

Только прилетев в столицу Ирландии, она поняла, что в следующий раз увидит любимого только через год. Она готова была впасть в отчаяние, но, пересилив себя, позвонила друзьям в Мюнхен, чтобы бодрым голосом рассказать о том, как прекрасно провела время в Ирландии.

Потом Габриэле набрала номер родительского дома в Ремшайде. С отцом и матерью она тоже поделилась впечатлениями об отпуске, придумав какие-то забавные подробности, и с трудом удержалась от желания сообщить, что встретила сына доктора Фридриха Вольфа, которого они должны помнить, ведь он работал у них в городе врачом. Габриэле сообщила родителям, что через два дня отпуск у нее заканчивается и она приступает к работе.