Книга Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935-1945 - Карл Дениц

Начиная с раннего утра 17 марта конвоям было обеспечено постоянное воздушное прикрытие, да и эскортные группы были значительно усилены. Стояла неустойчивая погода. Периоды затишья и относительно неплохой видимости сменялись штормами, принесенными яростными северо-восточными ветрами.

Сражения продолжалось и днем и ночью с 16 до 19 марта. Подлодки наносили удары, на которые немедленно следовали ответы кораблей эскорта и авиации противника. 19 марта подлодка «U-384» (командир фон Розенберг-Гружински) была потоплена атакой с воздуха. Почти все лодки получили хотя бы небольшие повреждения от взрывов глубинных бомб, две из них были повреждены серьезно. Но все равно успех был впечатляющий. В общей сложности подлодки потопили 21 судно (141 000 тонн) и один корабль эскорта. Несколько судов получили повреждения. Это был, пожалуй, самый большой успех, когда-либо достигнутый нами в операциях против конвоев, или, по словам Роскилла, «настоящая катастрофа для союзников» (Война на море. Т. 2. С. 366).

Поражение произвело глубокое впечатление на специалистов британского адмиралтейства, которые позже заявили, что «немцы никогда еще не были так близки к тому, чтобы прервать сообщение между Новым и Старым Светом, как в марте 1943 года».

Капитан Роскилл писал:

«Невозможно оглянуться на события того страшного месяца, не испытывая откровенного ужаса из-за величины понесенных нами потерь. Только за первые 10 дней мы потеряли 41 судно, за вторую декаду – 46. Всего за 20 дней на дно было отправлено более полумиллиона тонн торгового тоннажа. К тому же почти 2/3 всех потопленных судов шли в составе конвоев, что делало потери еще более серьезными. „Создалось впечатление, – писали наши штабисты уже после того, как кризис миновал, – что мы больше не можем считать организацию движения судов конвоями эффективным средством обеспечения безопасности“. За три с половиной военных года конвойная система стала основой нашей морской стратегии. Что предпримет адмиралтейство, если окажется, что конвойная система потеряла свою былую эффективность? Этого никто не знал. Но, судя по всему, англичане как раз тогда почувствовали, что до поражения уже рукой подать» (Война на море. Т. 2. С. 368–369).

Однако мартовский успех оказался последней решающей победой немцев в войне с конвоями.

26 марта был замечен авианосец, находящийся под защитой эскорта конвоя, следующего в западном направлении. Взлетевшие с его палубы самолеты не дали немецким подлодкам приблизиться.

В тот же день, по нашим расчетам, недалеко оттуда должен был пройти быстроходный конвой НХ. На этот раз предположения командования подводного флота оказались правильными. Подлодки перешли в нужный район и 28 марта обнаружили конвой. И почти сразу же разразился шторм такой силы, что его назвать можно было только ураганом. Тем не менее я не отдал приказ подлодкам выйти из боя. Я считал, что погодные условия для судов конвоя будут так же тяжелы, конвойный ордер будет нарушен, суда разбросает на большой площади, а значит, у подлодок появится больше шансов на успех. Однако ситуация сложилась таким образом, что подвернулась всего лишь одна возможность атаки. Ярость шторма оказалась настолько велика, что воспользоваться оружием было невозможно.

Командир «U-260» капитан-лейтенант Пуркгольд записал в журнале боевых действий:

«„U-260“. 28 марта 1943 года. Сила ветра 11 баллов, волнение 9, ветер юго-восточный, ураган.

20.30. Заметили пароход примерно на 8000 тонн. Борется со штормом. Расстояние 4000 ярдов. Находимся от него справа по борту. Принял решение атаковать на поверхности до наступления темноты. При таком волнении вероятность обнаружения подлодки противником минимальна. Водяная пыль снижает видимость до 1–2 миль. В 21.05 начал атаку. Неудачно – я недооценил скорость цели. Не понял, что возможность упущена, поскольку высокие волны, постоянно захлестывающие лодку, не позволяли мне увидеть цель. Начал преследование, стремясь, если представится возможность, атаковать до наступления темноты, поскольку при таких погодных условиях в темноте цель слишком легко потерять.

22.00. Прекратил преследование. Двигаясь на полной скорости, лодка дважды уходила под воду. Продув танки и снизив скорость, сумел удержать ее на поверхности. Оставаться на мостике нельзя – можно утонуть. За короткое время в лодку поступило около 5 тонн воды через люк боевой рубки, голосовую трубу и вентиляционную шахту. Расстояние до цели стало увеличиваться. С тяжелым сердцем я отказался от преследования и изменил курс…»

Яростный ураган не пощадил и противника. Судно командира конвоя перевернулось, все члены экипажа погибли.

Мы с удивлением обнаружили, что, несмотря на ураган, воздушный эскорт остался с конвоем. Конечно, самолеты не могли атаковать наши подлодки, но они не позволили им подойти к конвою близко. Когда спустя несколько дней шторм утих, подлодки уже были слишком далеко позади, чтобы можно было планировать атаку. И так бывает – ситуация складывается удивительно благоприятно, а погода путает все планы. Примерно в это же время командование получило сообщение от летчиков об идущем на север конвое, обнаруженном у берегов Испании в районе мыса Финистерре. 2 подлодки, шедшие в оперативные зоны, – «U-404» (командир фон Бюлов) и «U-662» (командир Хайнц Эберхард Мюллер) – были направлены к нему. Они потопили 4 судна (23 830 тонн) и повредили пятое.

Большинство подводных лодок, сражавшихся с конвоем в северной части Атлантики во время урагана, были вынуждены получить топливо в море и вернуться домой. В оперативной зоне осталась только одна группа, имеющая возможность вступить в бой с противником. Она и была направлена к конвою из Галифакса, который был своевременно обнаружен. Из-за усиленного воздушного прикрытия, обеспеченного самолетами, базировавшимися на авианосце, удалось потопить только 6 судов. Самолеты не позволили подлодкам выйти на удобную для атаки позицию впереди конвоя.

Сегодня мы знаем, насколько к тому времени возросли силы эскорта. В марте появились давно ожидаемые противником эскортные авианосцы. С их появлением в Северной Атлантике не стало территории, не обеспеченной воздушным прикрытием.

Одновременно у противника начали действовать группы поддержки. Такая группа состояла из 4–6 противолодочных кораблей, ею обычно командовал капитан королевского флота. Моряки в этих группах были отлично подготовлены в вопросах тактического взаимодействия и противолодочной войны. Их задача заключалась в поддержке конвоев во время атаки подводных лодок. Обнаружив подводную лодку, они могли начинать преследование, несмотря на то что таким образом они удалялись на значительное расстояние от конвоя. Корабли эскорта не могли делать то же самое и обычно быстро прекращали преследование немецких подлодок, поскольку, удаляясь от своих подопечных, они ставили под удар выполнение основной задачи – защиты судов конвоя.

Третьим решающим фактором, перевесившим чашу весов на сторону противника в подводной войне, стало увеличение в северной части Атлантики численности авиации с очень большим радиусом действия.

Исключительные результаты, которых немецкие подлодки добились в первой половине марта 1943 года, стали причиной ожесточенных дискуссий, развернувшихся между британским адмиралтейством и министерством авиации. Командование бомбардировочной авиации и штаб ВВС считали, что ослабить натиск со стороны Германии можно только путем непрерывных атак бомбардировщиков на наземные объекты, именно это является необходимой предпосылкой победы. Адмиралтейство возражало, заявляя, что «искусство всеобщей стратегии должно применяться ко всем нашим силам, имеющим общую цель. Эта цель – стратегическое наступление всех родов войск в Европе. Уничтожение подводных немецких лодок является необходимой прелюдией к успешной реализации нашего наступательного плана…». «Такова была проблема, которую кабинет, действуя через противолодочный комитет премьер-министра, должен был решить» (Роскилл. Война на море. Т. 2. С. 370). Черчилль принял сторону адмиралтейства.