Книга Экономика будущего. Есть ли у России шанс? - Сергей Глазьев

При увеличении объема денег на эти цели вы получаете выпуск промышленной продукции, повышение эффективности, снижение издержек за счет роста масштабов производства. Инфляция в этом случае, наоборот, снижается. Этот эффект мы многократно проверяли на нашей экономике. Такие же итоги демонстрировала китайская, европейская экономики в период роста. Нормальная монетизация, увеличение денежного предложения до нужного уровня вопреки тому, что говорят монетаристы, ведет к снижению инфляции.

К сожалению, они не понимают таких элементарных вещей. Денежные власти, по-видимому, как последовательные монетаристы верят в то, что деньги – это буквально золотые монеты. Поэтому они распространяют на них законы спроса и предложения товара. Это большая примитивизация.

Вопрос: А почему экономический блок правительства так страшится запуска печатного станка под конкретные адресные цели? Или все же речь идет о доступном кредитовании?

Сергей Глазьев: Я не предлагаю запускать печатный станок, а рекомендую перейти к денежно-промышленной политике по образцу европейского, американского, японского или китайского опыта. Такая политика предполагает управление движением денег. Если мы обеспечиваем их целевое использование, мы можем контролировать скорость их обращения и можем посчитать инфляционный или дефляционный эффект.

Не надо забывать, что можно иметь инфляцию и при снижении денежной массы. У монополистов появляются дополнительные преимущества – они могут взвинчивать цены и легко брать кредиты под любые процентные ставки. Мы имели такой пример сжатия денежной массы при росте инфляции в 1990-е гг. То же самое происходит сегодня. Денежные власти стараются эти закономерности не замечать, потому что обслуживают силы, которые устраивает нынешнее положение дел.

Вопрос: Важнейшим фактором устойчивого роста является необходимое участие государства в регулировании рынка. Еще в стратегии опережающего развития России Вы предлагали сформировать механизм стратегического планирования. Как Вы считаете, почему за это время предложение так и не было услышано? И отличается ли тот механизм, который Вы предлагали ранее, от того, что описан в новом докладе?

Сергей Глазьев: Изменилось понимание того, как может использоваться политика для целей развития экономики в связи с западным опытом. Западные страны перешли к активному использованию денег в качестве инструмента промышленной политики. Раньше переход на новый технологический уклад шел через усиление роли государства путем увеличения госрасходов, через гонку вооружений и финансировался за счет дефицита бюджета. Сегодня западные страны пошли по другому пути – они наращивают денежную эмиссию. При этом бюджет остается сбалансированным. Это более эффективный способ стимулирования структурных изменений, поскольку не создает дополнительную нагрузку на текущие расходы государства.

Вопрос: А какую альтернативу нам дает финансово-экономический блок – повышение пенсионного возраста, урезание социальных расходов, постоянные качели на валютном рынке, падение ВВП… Разве это не показатель банкротства такой модели и необходимости принимать новые нестандартные решения?

Сергей Глазьев: Финансово-экономический блок пытается переложить тяжесть кризиса на население. Его чиновники спокойно смотрят на взвинчивание цен монополистами, на сверхприбыли банков. Создав искусственно кризис, загнав экономику в стагфляционную ловушку, денежные власти не желают признавать своих ошибок, пытаются списать все проблемы на внешние факторы, а в действительности политика «ничего не делать» в макроэкономике оборачивается несбалансированностью бюджета, сокращением расходов, падением реальных доходов населения, ВВП, уровня жизни и углублением кризиса.

Вопрос: В своей стратегии опережающего развития Вы предлагали изъять у нефтяных компаний, предприятий других отраслей добывающей промышленности неэксплуатируемые свыше трех лет скважины и другие месторождения природных ресурсов с целью их последующей передачи в эксплуатацию заинтересованным арендаторам. То же в программе касается и сельхозугодий. Эта техника «Робин Гуда» все еще актуальна?

Сергей Глазьев: Я бы не сказал, что это метод «Робин Гуда». Это принцип эффективного хозяйствования. Если мы хотим увеличить производство, то нужно вовлекать в экономический оборот простаивающие ресурсы. Кроме того, это метод демонополизации экономики.

Крупные игроки могут закрыть половину своих заводов и иметь меньше издержек, при этом получать сверхприбыль за счет лишь увеличения цен. К сожалению, именно это часто у нас и происходит, так как монополисты имеют очень серьезное влияние на проводимую политику во всех сферах.

Вопрос: Владимир Путин в ходе встречи с инвесторами на полях Гран-при в Сочи заявил, что власти России намерены и дальше придерживаться либерального курса в сфере валютного регулирования. Отменяет ли это инициативу частично ограничить движение капитала?

Сергей Глазьев: Либеральный курс вовсе не означает отказа от избирательных валютных ограничений. Существует множество примеров в других странах, которые доказывают необходимость введения специальных мер по предотвращению атак спекулянтов. Валютно-финансовый рынок существует не для них, а для того, чтобы страны могли обмениваться своими материальными ценностями. При переходе такого рынка под контроль спекулянтов мы имеем дестабилизацию, которую ощущает реальный сектор.

Все страны мира занимаются валютным контролем. Франция ввела налог Тобина, США ввели ограничения на иностранные инвестиции в сферах, затрагивающих их стратегические интересы. В Японии, Китае весь рынок под контролем государства, и спекулянтов жестко наказывают. Наконец, в Лондоне финансистов, замеченных в манипуляциях, «клеймят» колоссальными штрафами и изгнанием с рынка. Введение этих норм не противоречит ни либеральной идеологии, ни либертарианству, которое предполагает самоустранение государства от ответственности за экономику. Даже в традиционно либеральной Англии с либертарианством покончили еще 100 лет назад, как с тупиковым и вредным направлением для общества, которое ведет к хаосу.

Вопрос: 29 октября прошли первые «Примаковские чтения» в память о выдающемся политике. В этот день Вы также презентовали свой доклад перед учеными РАН. В этом есть что-то символическое?

Сергей Глазьев: Программа деятельности правительства Евгения Примакова, к которой я тоже имел определенное отношение, является примером успешной реализации того подхода, который заложен в моем докладе. В короткий период правительству и Центробанку удалось одновременно обеспечить наращивание производства промышленности на 20 % и снижение инфляции в четыре раза. Сделано это было вопреки рекомендациям МВФ через стабилизацию курса валюты. Была жестко зафиксирована валютная позиция коммерческих банков. Фактически Виктор Геращенко ввел валютный контроль. На этом фоне Центробанк увеличил кредитование, не стал повышать процентные ставки. Рост производства повлек снижение цен и стабилизацию макроэкономической ситуации в стране. Предлагаемый в докладе подход экспериментально проверен и успешно зарекомендовал себя в период правительства Примакова.