Книга Смертельные послания - Джон Г. Мэтьюз

– В просторечии – лошадиный доктор, – пояснил Финли.

Его напарник постучал в дверь. Тишина. В окнах непроглядная тьма и никаких признаков жизни. Он постучал еще раз. Через минуту, так и не дождавшись ответа, Джозеф сделал головой знак слесарю, которого они привезли с собой.

За ним и Джеймсоном стояли Брендан Манн и Джон Уэлан, у въездных ворот ждали трое полицейских в униформе, и еще пятеро сидели в фургоне, припаркованном перед домом.

Оружейный шкаф на Малберри-стрит был опустошен. Ардженти заметил, как Манн сжал пистолет во внутреннем кармане куртки, когда слесарь вскрыл замок и распахнул дверь. Вдоль длинного коридора с правой стороны располагались двери, ведущие в гостиную, кухню и столовую, которую Дав, судя по всему, использовал в качестве рабочего кабинета. Слева лестница вела на второй этаж, где находились спальни и ванная. Еще одна, более узкая лестница спускалась в подвал.

Они начали обыск, уделив особое внимание кабинету. Осмотрев ящики письменного стола, Финли поднял голову:

– Вы не замечаете ничего необычного?

– Если только считать необычным то, что здесь вообще нет ничего, заслуживающего внимания, – ответил Джозеф.

– Вот именно. Обстановка поистине спартанская. Минимальный набор серебряных столовых приборов и фарфоровой посуды. Никаких газет или вырезок, почти нет книг и, что самое главное, фотографий, – Джеймсон показал на журнальный столик. – Вот единственные снимки: скаковые лошади – вероятно, принадлежащие его клиентам. Ни одной собственной фотографии или фотографии близких. Никаких указаний на то, что он является Потрошителем или вообще кем-нибудь является.

– В конце концов, Дав, возможно, вовсе и не Потрошитель, – заметил его напарник.

– Нет. По-моему, отсутствие фотографий и личных вещей свидетельствует скорее в пользу того, что он является Потрошителем, а не наоборот. – Увидев, что Ардженти нахмурился, Финли протянул руку в его сторону. – Вы только подумайте. Обычно люди вешают на стены дипломы колледжей, фотографии выпускного курса и собственные снимки в кругу членов семьи и друзей. Мы знаем, что он из Хокстона, находящегося всего лишь в миле от Уайтчепела, – но многие ли жители Нью-Йорка или вот этой улицы знают это? А если бы они увидели его снимок на фоне Биг-Бена или Хэкни Эмпайр, то могли бы начать задавать вопросы.

– В ваших словах есть логика.

– Посмотрите: он похоронил свое прошлое. Сделался невидимкой.

Джозеф добросовестно обвел глазами комнату, и в конце концов его взгляд застыл на подробной анатомической схеме лошади, висевшей на стене сзади письменного стола.

– И, помимо подобных схем и набора ветеринарных инструментов в нижнем ящике стола, ничто не указывает на его принадлежность к профессии ветеринара. Такое впечатление, будто он стыдится ее. А может быть, она напоминает ему о крахе его карьеры врача, – добавил английский криминалист.

Зато в подвале их ожидало значительно больше свидетельств профессиональной деятельности хозяина дома. На тянувшейся вдоль стены длинной скамье стояли в ряд больше тридцати стеклянных банок. Джеймсон непроизвольно зажал нос рукой. Сильный запах формальдегида вызвал у него ассоциацию с моргом.

В банках содержались образцы различных органов – селезенки, печени, поджелудочной железы, желудка, сердца. По их размерам Финли определил, что они были лошадиными. Однако в самом конце в нескольких банках находились органы меньших размеров.

– Это то, о чем я боюсь подумать? – спросил Ардженти, указывая на них.

– Сомневаюсь. Среди жертв Потрошителя внутренние органы пропали у Мэри Энн Николс – матка, у Кэтрин Эддоус – левая почка и у Камиллы Грин – печень. Но эти образцы по размеру не могут быть человеческими органами. На мой взгляд, они принадлежат либо овцам, либо жеребятам.

Стена за скамьей была увешана анатомическими схемами. В основном на них были изображены лошади, но Джеймсон заметил также рисунок туши быка, борзой собаки и кошки. А в самом конце, словно служа напоминанием о былой медицинской практике Дава, висела схема человеческого скелета.

Ниже скамьи располагались ящики. Финли принялся открывать их один за другим. В них содержались кости животных – большие берцовые, малые берцовые, локтевые, бедренные, предплюсновые, плюсновые, пястные – все пронумерованные, с указанием даты, лежавшие на красном сукне. Маленькие кости лежали в мелких верхних ящиках, крупные – в глубоких нижних. В большом центральном ящике гордо красовался лошадиный череп.

Джеймсон не мог сказать, принадлежали ли какие-либо из этих костей людям. На первый взгляд, некоторые из них соответствовали по размерам и форме человеческим, но он не помнил, чтобы у жертв Потрошителя отсутствовали кости.

Англичанин посмотрел в конец комнаты, где его напарник открыл находившуюся там дверь. Финли присоединился к нему, и, заглянув за дверь, они увидели маленькую каморку площадью три квадратных фута. Она была пуста, если не считать нескольких садовых инструментов и газового счетчика.

Ардженти закрыл дверь, и некоторое время они стояли молча, осматриваясь, словно пытались отыскать то, что могло ускользнуть от их внимания. Джозеф поежился, стараясь унять дрожь в теле. Атмосфера в комнате, с ее тяжелым формальдегидным смрадом и сотнями костей – неизвестно, человеческих или нет, – была чрезвычайно гнетущей. Сверху донесся скрип половиц и раздались приглушенные голоса Манна и Уэлана, продолжавших осматривать комнаты. Детектив показал на стеклянные банки:

– Вы не хотите взять несколько из них для проведения анализа?

– Наверное, одну, – решил Финли. – Если взять больше, он поймет, что мы здесь были.

Ардженти улыбнулся:

– Да. Правда, если он застанет нас у себя дома, это вряд ли будет иметь значение.

Казалось, тьма стала еще гуще. И дело было не только в опустившихся сумерках и облаках, плотно закрывших луну, но и в скудном уличном освещении. Ближайший газовый фонарь находился более чем в тридцати ярдах от дома, и чем больше они вглядывались в темноту, тем больше воображаемых фигур вырисовывались в ней.

Джеймсон протер глаза и взглянул на часы.

Уже два часа сидели они рядом с домом в ожидании его хозяина. За это время на улице лишь трижды появлялись прохожие, заставляя их напрячься, но каждый раз оказывалось, что это был не тот, кого они ждали. Один человек подъехал в кебе, который остановился почти перед самым домом Дава, и направился к соседнему дому. Двое других прошли мимо пешком.

Напарники сидели в черном фургоне без маркировки и без кучера. Внутренние занавески были задернуты так, что оставались лишь щелки шириной в дюйм. Подобные фургоны использовали торговцы галантереей и владельцы похоронных агентств, и поэтому он не должен был привлекать особого внимания. Еще один такой же фургон с четырьмя полицейскими в униформе был припаркован за углом. Джеймсон и Ардженти условились с ними, что, заметив что-либо подозрительное, они посигналят в клаксон.