Книга Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941-1945 - Франц Куровски

Последнее воинское звание: генерал-майор

Награды:

В Первой мировой войне:

Железный крест 2-го и 1-го классов

Нашивка за ранение

Во Второй мировой войне:

Пряжка к Железному кресту 1-го класса

Почетная грамота главнокомандующего сухопутными силами 7 июля 1941 года

Упоминание в сводке вермахта 8 июля 1941 года

Золотой Немецкий крест 25 мая 1942 года

Рыцарский крест 31 мая 1943 года

Золотая нашивка за ранение

Майор Конрад Целлер

Командир ударных групп и участник рукопашных схваток

Командиры рот 3-го батальона 380-го пехотного полка выжидающе смотрели на своего командира. Капитан Вильгельм Херб снял круглые очки и поднял голову.

– Господа, 21 декабря 2-й батальон и часть 13-й роты оказались в русском тылу. И полчаса назад получено сообщение из дивизии, что 1-й дивизион 215-го артполка со всем личным составом и техникой застрял на шоссе восточнее Грузина. Русские перекрыли путь отхода к Волхову, неожиданно заняв высоту «Большевик». Их силы также сосредоточены в лесу слева и справа от высоты. Нам дан приказ устранить это препятствие.

Затем капитан изложил офицерам свой план действий и завершил свою речь словами:

– Для немедленного лобового удара по высоте я создаю две ударные группы. Одну из них возглавите вы, Целлер, взяв взвод своей 10-й роты. Вторую поведет лейтенант Фюхтер, это будет взвод 12-й роты. Разойтись! Роты следуют за ними как можно быстрее.

Лейтенант Конрад Целлер собрал свой взвод и двинулся вдоль шоссе. Там, где накануне германскими частями были захвачены обозы, теперь валялись перевернутые грузовики и мертвые лошади, попавшие под огонь русских.

– Взгляните туда, господин лейтенант! – сказал один из командиров отделений, когда перед ними в рассветных сумерках развернулась холмистая равнина. На этих холмах достаточно отчетливо различались более темные силуэты деревьев. – Нам надо взять немного в сторону, русские держат кратчайший путь под прицелом.

Взвод сделал изрядный крюк и двинулся через лес. По другую сторону шел лейтенант Фюхтер. Снег здесь не слишком мешал движению; лишь когда им пришлось пересечь овраг, то утонули в снегу по колено.

Добравшись до подъема на высоту, они крадучись стали взбираться по поросшему невысоким кустарником склону.

И не успели еще добраться до середины склона, как услышали первые пулеметные очереди.

– Перебежками вперед! Обоим пулеметам – прикрыть нас!

Пулеметчики открыли огонь, целясь по дульному пламени пулеметов русских. Конрад Целлер перебежал от одной группы кустов к другой, затем перевалил через край высоты. Перед собой он увидел нескольких красноармейцев. Хлестнули выстрелы. В снег шлепнулись одна за другой пара гранат. Лейтенант бросился в сторону и спрыгнул в траншею. Шедшие за ним солдаты бросились в снег.

С другой стороны шоссе до них донеслись звуки такого же боя.

– Фюхтер тоже поднялся, господин лейтенант! – крикнул Целлеру один из его бойцов. Лейтенант в ответ кивнул.

После краткой, но ожесточенной битвы обе ударные группы овладели позициями русских на высоте. Но красноармейцы все еще вели огонь справа и слева из леса, перекрывая, как и прежде, путь к отступлению. Их станковые пулеметы Максима и 50-миллиметровые минометы работали, не замолкая ни на минуту.

Пехотные подразделения русских непрерывно атаковали, пытаясь вернуть себе потерянную выстоту.

Оба пулемета МГ-42 были установлены для ведения фланкирующего огня.

– Скоро они станут атаковать целым батальоном, господин лейтенант!

– Что ж, не станем давать им время для этого. Капитан Херб уже это делает.

Капитан достаточно убедительно сказал: необходимо сорвать этот замок с пути отступления дивизии, поскольку у Грузина находился единственный оставшийся целым мост через Волхов. Мосты у Орелья и Слободы были взорваны.

Постепенно к месту боя подтянулись другие роты и стали углубляться в лес. Русские стреляли по ним, затем исчезали в чаще и неожиданно снова возникали в другом месте. Единственное германское полевое орудие открыло огонь прямой наводкой прямо сквозь деревья. Ему ответили русские минометы.

Справа от фланкирующих пулеметов донеслись звуки очередей. Целлер понесся туда, чтобы организовать отпор неприятелю. Обе ударные группы остались удерживать высоту «Большевик».

Внизу, в лесу, раздавались взрывы мин. Щелкали выстрелы винтовок, рвались ручные гранаты. И фоном всех этих звуков было непрерывное «та-та-та» «Максимов».

Наступил полдень. С зимнего неба сквозь морозную дымку светило бледное солнце. Русские были так далеко отброшены от шоссе, что саперы смогли приступить к работе и начали снимать установленные противником мины. Командир саперного взвода обер-фельдфебель Шёнбрунн в одиночку обезвредил более сорока этих смертельных ловушек.

– Русские чересчур сильны! – сказал лейтенант Фюхтер своему товарищу Целлеру, когда они встретились.

– Дивизия, без сомнения, пришлет нам подкрепление, – ответил Целлер.

Он оказался прав. Командир дивизии генерал-лейтенант Книс, следивший со своего КП на окраине Грузина за боем 380-го пехотного полка, задержал несколько танков из состава возвращающейся из-под Тихвина роты «Лейбштандарта АГ» и перебросил их с запада для поддержки штурмовых групп, ведущих бой на высоте. В этот момент все станковые германские пулеметы открыли огонь с высоты «Большевик» по засевшиму в лесу неприятелю. Танки прогрохотали на восток и подошли к залегшим на открытой равнине солдатам 3-го батальона.

– Как вам помочь? – спросил танковый лейтенант, высунувшись из люка передового танка.

– Там, слева, просека в лесу! Оттуда работают станковые «Максимы»! – перекрывая рев танковых моторов, крикнул лейтенант Хоккенос[104], командир взвода мотоциклистов.

– Цель вижу! – подтвердил танкист, и его голова тут же исчезла в люке.

Танк развернулся на месте, и через пару секунд из дула орудия и пулемета вырвалось пламя выстрелов.

– Вперед!

Теперь в атаку пошел весь полк. Русские, засевшие в лесу слева и справа от шоссе, были смяты. Путь на запад через Волхов был снова свободен.

Спустя сутки 215-я пехотная дивизия уже находилась на западном берегу Волхова, на пути сообщения, связывавшем озеро Ильмень и Ладожское озеро. Она окапывалась на фронте протяженностью в сорок километров, протянувшемся через заснеженный лес от реки до шоссе Остров – Чудово.