Книга Алое на черном - Татьяна Корсакова

– Ничего не могу вам обещать, Иван Петрович. – Почему-то врать этому усталому, битому жизнью человеку не хотелось.

– Я так и думал. – Васютин вздохнул. – В таком случае хотя бы проявите осторожность. Не суйтесь… Сами знаете куда. И без вас хлопот хватает. А теперь вынужден вас покинуть. Время позднее, а у меня завтра еще дел по горло.

– Иван Петрович, я вас отвезу. – По знаку Тучи Вася вскочил из-за стола. – Домчу до дома за три секунды.

– За три секунды не надо, – усмехнулся Васютин. – Я хоть и преклонного возраста гражданин, но жизнь мне моя все еще дорога. Ну, всего доброго, мальчики и девочки! – Он церемонно поклонился, направился к двери.

– Иван Петрович! – Дэн тоже встал. – На пару слов, если можно.

– Приятно осознавать себя таким популярным. – Васютин замер у двери. – Василий, ты подожди меня у машины, будь ласков, а мы тут погутарим.

Из каминного зала они вышли вместе, остановились на подъездной дорожке, закурили.

– Ну-с, слушаю вас, молодой человек! – Васютин с наслаждением затянулся сигаретой. – Вы же не о погоде желаете со мной поговорить.

– Не о погоде. – Дэн мотнул головой. – Я хотел поговорить с вами о Ксанке.

– Ксанке? Странно вы ее как-то называете. Смешное имя… Так что вас интересует? Денис, если не ошибаюсь?

– Вы же тогда вели ее дело.

– Вел. – Васютин нахмурился. – Тринадцать лет прошло, а до сих пор все помню.

– Что помните?

– Помню, как злился тогда. Надавили на меня сверху. – Он поднял вверх указательный палец. – Сплошная суматоха и форс-мажор! Опознание, вскрытие… – Он покосился на Дэна. – Все так торопливо, суматошно.

– Нас не позвали тогда на опознание.

– А зачем? Родители девочки прилетели из-за границы, тело при мне опознавали. Все чин чином.

– Ошибка исключена?

– Парень, ты слышал, что я сказал? Родители девочку опознали. Считаешь, этого недостаточно?

Дэн не знал, что ответить. Кажется, давно уже смирился, что Ксанки больше нет, а вот зудит что-то внутри, не дает покоя.

– А форс-мажор? – спросил он. – Вы что-то говорили про форс-мажор.

– Дело получилось резонансное. Из области понаехали всякие. – Васютин поморщился, как от зубной боли. – Эксперта нашего к телу даже не подпустили, с результатами вскрытия я уже постфактум ознакомился, когда тело девочки забрали родители. Ничего нового в тех результатах не было – смерть в результате утопления. Старик держал ее под водой, пока она не захлебнулась. Эй, парень, с тобой все в порядке?

– Все нормально. – Дэн мотнул головой, прогоняя поднимающийся перед глазами кровавый туман.

– Ты женат, Денис? – Голос следователя едва прорывался сквозь этот туман.

– Был, сейчас в разводе.

– А дети?

– Детей нет. Я еще спросить хотел, куда ее увезли, где похоронили?

– Не знаю. – Васютин развел руками. – Говорю же, быстро тогда как-то все случилось, бестолково. Против Лешака, старика этого чокнутого, все улики. Показания свидетелей опять же… Раскрыли преступление по горячим следам за несколько дней. Помню, мне тогда еще премию повышенную выписали, начальство по головке погладило: «Ай, молодца, Васютин!» Да только неспокойно было вот тут. – Он ткнул себя пальцем в грудь. – Вроде бы и складно все, а сомнения гложут. Видать, не зря. Смотри, как оно сейчас-то обернулось. Старик тот давно в сырой земле, а Суворова вашего кто-то того… И что примечательно, случилось это накануне сам знаешь какого события.

– Вы про самую темную ночь?

– Про нее, будь она неладна. – Васютин сплюнул себе под ноги. – Чертовщина какая-то. Я же ходил на эту Чудову гарь, еще тогда, тринадцать лет назад, хотел лично проверить.

– Проверили?

– Еще как! Там гари той… переплюнуть можно. Зашел, осмотрелся, под деревом этим примечательным постоял. На все про все ушло от силы пять минут. И знаешь, что интересно? Зашел я на гарь в девять утра, а вышел в восемь вечера. Вот тебе и пять минут! Аномальная зона… Все хотел спецов из области позвать, чтобы с аппаратурой, чтобы измерили все и задокументировали, да вот только опасаюсь. Волки! Не хватало еще, чтобы от этих тварей зубастых невинные люди пострадали. Ну, ты все спросил, что хотел? – Васютин швырнул догоревшую до фильтра сигарету в урну.

– Все.

– Тогда моя очередь задавать вопросы.

– Спрашивайте.

– Где ты был в день убийства Суворова?

– Я?.. Вы меня подозреваете?

– Я, мил-человек, всех подозреваю, даже самого себя. И проверю каждого из вас, можешь не сомневаться.

– Проверяйте. – Дэн пожал плечами. – Я неделю как вернулся из Финляндии, в паспорте имеются соответствующие отметки.

– Это хорошо. – Васютин похлопал его по плечу. – Одним подозреваемым меньше, но в лес все равно не суйся, а то знаешь, как бывает? От подозреваемого до потерпевшего иногда один шаг. – Он кивнул на прощание, направился к ожидающей у ворот машины.

– Иван Петрович! Последний вопрос.

– Ну?

– На Ксанке был медальон в виде трилистника?

Васютин задумался всего на мгновение, а потом уверенно сказал:

– Не было никакого медальона, ни во время осмотра тела, ни в описи вещей. А что за медальон такой? Может, цепочка порвалась в лесу или там, на затоне. Если вещица маленькая, могла и потеряться.

– Могла. Спасибо вам, Иван Петрович.

– Да не за что. Помни, что я тебе говорил. Не занимайся с дружками своими самодеятельностью. И этому вашему сыщику передай, чтобы не перебегал дорогу официальной власти, а то я ведь про свои симпатии вмиг забуду.

Вот такой он, следователь Васютин. С виду простак и чудак, но копает под всех без исключения, алиби интересуется. Пусть копает! Дэн посмотрел на звездное небо, направился обратно к дому.

Туча

Нога ныла даже после изрядной дозы обезболивающего, видимо, сказывался бег с препятствиями по пересеченной местности. А когда бежал, ничего не болело, наверное, было не до того.

Когда Туча понял, что ребята отправились наЧудову гарь без него, то сначала немного расстроился, но очень скоро обида уступила место беспокойству и совершенно иррациональному чувству страха из-за того, что самая темная ночь может повториться внезапно, возможно, даже сегодня, а его снова не окажется рядом с друзьями. Этот страх оказался сильнее страха перед гарью, и Туча решился. Им повезло, ничего плохого в лесу не случилось, но за право чувствовать себя частью команды сейчас приходится расплачиваться болью.

А ужин не задался с самого начала. С первых минут все пошло наперекосяк, гости начали разбредаться один за другим.