Книга Мужчина в меняющемся мире - Игорь Кон

Приведу один-единственный пример. Ни один человек в здравом уме и твердой памяти не сомневается в том, что семья с двумя родителями более благоприятна для развития ребенка, чем семья с одним родителем. Но почти половина американских детей часть своего детства вынуждены жить отдельно от отцов (Andersson, 2002). Как это сказывается на их учебной успеваемости и общем благополучии? Доклад Национальной отцовской инициативы «Факты об отцах» (Horn, Sylvester, 2002), ссылаясь на семь научных исследований, утверждает, что отсутствие отца плохо сказывается на успеваемости детей. Вполне возможно, что так оно и есть, но ни одно из семи цитируемых исследований не опиралось на национально-репрезентативную выборку детей школьного возраста. Чтобы восполнить этот пробел, социолог Мэтью Де-Белл проанализировал данные национального телефонного опроса Parent and Family Involvement in Education Survey of the National Household Education Surveys Program of 2003 (NHES), в ходе которого в 2003 г. были опрошены родители или опекуны 12 426 детей, начиная с детского сада и кончая последним, 12-м, классом школы (DeBell, 2008). После надлежащий статистической обработки результаты этого опроса репрезентативны для 52,6 миллиона американских детей школьного возраста. Де-Белл пытался ответить на три вопроса: 1. Сколько детей школьного возраста живут без своих биологических отцов? 2. С какими социальными и демографическими свойствами это коррелирует? 3. Как жизнь без биологического отца связана с такими индикаторами детского благополучия, как состояние здоровья (общая оценка здоровья ребенка его родителями и страдал ли он расстройством внимания), учебная успеваемость (школьные отметки и наличие переэкзаменовок), положение в школе (были ли серьезные дисциплинарные проблемы вплоть до исключения и нравится ли ребенку школа) и участие родителей в жизни школы (посещение школьных мероприятий, помощь школе и т. п.). Выяснилось, что около 36 % школьников (это 19 миллионов детей!) не живут со своими отцами, причем этот показатель варьирует у разных этносоциальных групп: среди белых школьников не живут с отцами 26 %, среди испаноязычных 39 %, а среди черных 69 %. Безотцовщина также коррелирует с бедностью: в домохозяйствах с годовым доходом до 25 000 долларов не имеют отцов в доме 63 %, а с доходом выше 75 000 долларов – 18 % детей. Так же влияет образовательный уровень: среди детей, живущих в домохозяйствах, где родитель (родители) не окончили средней школы, не имеют в доме отца 62 %, а в наиболее образованных семьях – 18 %. Это доказывает, что безотцовщина – прежде всего социально-экономическое явление. Отсюда и результаты. При сравнении только двух показателей отсутствие у ребенка отца коррелирует и с более слабым здоровьем, и с худшей учебной успеваемостью, и с трудностями в школе, и с меньшей вовлеченностью родителей в школьную жизнь. Но при выравненных социально-экономических факторах отсутствие отца оказывается сравнительно второстепенным моментом.

Разумеется, из этого не следует, что отцы н е важны для своих детей. Однако многие дети успешно развиваются и без отцовского участия, а негативное влияние безотцовщины чаще всего проявляется совместно с такими факторами, как родительская бедность и необразованность. Между прочим, здесь есть и идеологический момент. Говорить об «общечеловеческих» детско-родительских проблемах, уходящих корнями в наше животное наследие, или о «бездуховном современном обществе», которое могут спасти лишь религиозные пастыри, гораздо безопаснее, чем о социально-классовом неравенстве. Но научное знание начинается лишь тогда, когда мы можем вычленить психологические проблемы из социальных.

Российским ученым в этом отношении гораздо труднее, чем западным.

У них нет ни лонгитюдов, ни национальных баз данных. Едва ли не самое крупное отечественное исследование трансформации института отцовства в контексте модернизации брака и семьи (Михеева, 2003) проводилось в два этапа. Сначала было проведено анкетное обследование мужчин и женщин в возрасте 25–50 лет; всего были заполнены 603 анкеты. В процессе проверки анкет были выявлены 87 женщин и 64 мужчины, интересных для второго этапа обследования. С 18 женщинами и 24 мужчинами были проведены углубленные интервью по разработанной схеме. Чтобы изучить реальные отцовские практики, нужно было а) отобрать семейных мужчин, имеющих детей не старше школьного возраста, и б) выделить из них тех, которые активно осуществляли родительские функции (таковых оказалось 11 человек). Для психологического исследования этого, возможно, достаточно, но для широких обобщений о трансформации института отцовства – вряд ли. И от исследователя это не зависит.

У нас очень мало стандартизованных психологических методик, а использование не совсем грамотно адаптированных зарубежных тестов обесценивает даже хорошие исследовательские данные, делая их ни с чем не сопоставимыми (какой физический журнал примет статью, где длина будет измеряться «локтями»?).

Это не вина российских ученых, а их беда. Я говорю об этом только для того, чтобы читатель не упрекал меня за фрагментарность и не спрашивал: а где же отечественные данные? Как говорится, чем богаты, тем и рады.

Что отец дает детям?

Хотя научная литература об отцовстве огромна, ключевой международной фигурой в этой области знания, безусловно, является психолог Майкл Лэм (в настоящее время профессор Кембриджского университета). Кроме многочисленных собственных исследований, он опубликовал четыре издания антологии «Роль отца в развитии ребенка» (The Role of the Father in Child Development, 1976, 1981, 1997, 2004), содержащей большие статьи (каждый раз существенно обновленные или написанные заново) с обзорами основных исследований по этой тематике. Сравнение вышедших в разные годы сборников и вступительных статей Лэма и его соавторов (Lamb, 1997; Lamb, Tamis-Lemonda, 2004; Day, Lamb, 2004) показывает эволюцию и современное состояние этой области знания.

Первые два издания вышли в период, когда существенное влияние отцов на формирование своих детей, особенно девочек, вызывало у специалистов большие сомнения. Авторы обзоров доказали, что отцы играют определенную роль в жизни ребенка и влияют, хорошо или плохо, на его развитие. К 90-м годам эти мысли уже не вызывали сомнений, формы и степени отцовского влияния стали обсуждаться более конкретно. В последнем, четвертом, издании на первый план вышли вопросы теории и методологии; им также посвящен специальный сборник «Концептуализация и измерение отцовской вовлеченности» (Concеptualizing…, 2004).

В отличие от эволюционной психологии, пытающейся объяснить различия отцовских и материнских практик изначальными и, предположительно, неизменными законами полового отбора, социальная психология и психология развития заинтересованы в конкретных отцовских практиках и в том, как их можно улучшить. Оказалось, что здесь многое меняется.

Хотя по степени своей родительской вовлеченности (ее индикаторы – заинтересованность, доступность и ответственность) отцы существенно уступают матерям, проводя меньше времени с детьми (в полных семьях, где матери не работают, отцы тратят на непосредственное общение с детьми вчетверо меньше времени, чем матери), уровень отцовской заботы и внимания неуклонно повышается. Однако это происходит значительно медленнее, чем многие думают, и зависит от макросоциальных условий и структуры семьи.