Книга Битва империй. Англия против России - Сергей Порохов

Согласитесь, проживая в таких условиях, невольно замечтаешь о «совершенном» государстве, о «золото веке», об Утопии, о коммунизме. В поисках лучшего примешь участие в войнах, в крестовых походах, в великих географических открытиях — авось достаток и счастье где-нибудь сыщутся. Путешествия и приключения приносят их искателям богатства, невольников, но отнюдь не счастье. С приобретением новых земель увеличивается число ограбленных и обездоленных, увеличивается число недругов и врагов. Библейские заветы попираются мечом, а уже этим самым лишают душу и совесть спокойствия. О каком уж тут счастье вести речь.

Красть, грабить, убивать, присваивать чужое аморально. Но, между прочим, отступление от библейских заповедей обществу еще и экономически невыгодно. Научный, производственный, материальный потенциал государств расходуется на создание и совершенствование всевозможных систем защиты, охраны, обороны, контроля. А потом появляются не менее предприимчивые люди, которые свой интеллект и технические возможности применяют для взламывание этих защитных систем. По некоторым оценкам до 10 процентов расходов бизнеса уходит на обеспечение его безопасности. И жизнь значительной части людей посвящена взлому этих систем. До половины бюджета некоторых государств расходуется на военные программы и исследования, содержание вооруженных сил и всевозможных правоохранительных структур. То есть огромные материальные ресурсы, интеллектуальные усилия и колоссальный труд человечества пускаются по ветеру.

В иной организации общественного устройства, в общине, в этой чрезвычайно большой семье, подобные непродуктивные расходы на обеспечение безопасности от умышленного ущерба сводятся если не к нулю, то к минимуму. В нормальной семье замок необходим разве что на входную дверь. А в деревнях, где все вокруг родня, хаты закрывали прежде всего чтобы не выстудить дом. Живем все беднее и неправильнее, вот и вынуждены обзаводиться сейфовыми дверьми для квартир, и решетками на окна. Вспомним, что прирастание России новыми землями давало ей вовсе не врагов. В присоединенных к России регионах прекращались распри, войны. В российской империи уживались сотни народов различных вероисповеданий. «Под сенью дружеских штыков» многие нации сохранили возможность своего существования. И чем больше становилось государство, тем больше прежде враждовавших между собой народов замирялось, тем большую энергию людей можно было направить на улучшение их собственной жизни.

Взять, к примеру, самый больной на сегодня вопрос России — войну в Чечне. И вспомним в связи с этим историю присоединения центральной части Северного Кавказа к России. Эти земли в начале XIX века, после вхождения в состав империи Грузии, а также западного побережья Каспийского моря, невольно оказалось в окружении уже приобретенных империей территорий. Отделенные Большим Кавказским хребтом от прочих государств, живущие здесь народы объективно должны были строить свое будущее вместе с Россией. Но подстрекательство Турции и Англии втянуло народы Дагестана и Чечни в многолетнюю войну с Россией. В 1860 году война завершилась замирением Кавказа.

Несколько десятилетий потребовалось русским царям для достижения верности горцев. Через полвека горцы стали надежными подданными русского царя. Они служили в собственном Его императорского величества конвое, а когда началась первая мировая война, то выставили в состав действующей армии целые соединения. Это был замечательный акт со стороны чеченского народа, поскольку ему в момент замирения было обещено, «что от Вас никогда не будут требовать солдат и не обратят Вас в казаков».[113]Добровольно отказавшись от этой льготы, чеченцы выставили на фронт целый полк, засвидетельствовав тем самым преданность России и Его императорскому Величеству.

Такова была благодарность народа, которому не мешали жить по его извечным законам и исповедовать веру отцов, которому гарантировано было право на неприкосновенность его имущества и земель. Представителями императора объявлялось, что только «обычай кровомщения (канлы) как противный народному благосостоянию, уничтожается, а убийцы будут судимы и наказываемы по Русским законам».[114]И ведь это были не слова, пущенные на ветер.

Впоследствии, когда на землях чеченцев была открыта нефть, промышленники приступили к разведке ее и добыче, игнорируя права коренного народа на недра. Намечался сценарий, аналогичный американскому, когда коренное население уничтожалось или сгонялось в резервации. Однако в России получилось совсем не так. Специальным актом Николай II определил порядок деятельности в этом районе: только местному населению разрешалось сдавать земли в аренду частым предпринимателям под разведку и добычу нефти. Одновременно с этим в административном порядке предпринимались меры к тому, чтобы владельцу земель, коренному населению не чинились препятствия к осуществлению его прав собственности. Подобные ограничения вызвало недовольство как нефтепромышленников, так и чиновников, выдающих разрешение на ее добычу. Одним перекрывался путь к барышам, другим — к взяткам.

Благоволение императора к своим подданным стало одной из причин его свержения в феврале 1917 года союзом крупного капитала, в том числе и иностранного, высшего чинровничества и пораженной жаждой власти политиканствующей интеллигенции. Их не устраивало многое. И весьма либеральное трудовое законодательство, ограничившее продолжительность трудового дня. И обращение штрафов, возлагаемых на рабочих, на благоустройство их жизни, но отнюдь не в карман работодателя…

Словом, было, за что таить злобу на монарха. И потому желавший сломить русский народ враг наиболее сильные и коварные удары наносил по самодержцам — русским национальным вождям. «Самодержавие… есть активное самосознание народа, концентрированное в одном лице».[115]Именно в этом единении народа и власти была сила России. Но этого не понимали алчные стяжатели, которым монарх воспрещал обогащение за счет народа, да и сам народ, не вступившийся за своего Царя-батюшку, будто бы утратил свою веру в помазанника Божьего.

После разразившейся в 1917 году катастрофы отдельные противники царизма имели мужество признаться в ошибочности своей оценки русских политических традиций. На собрании социалистов-революционеров в 1929 году в Париже эсер еврей Бунаков-Фундаминский, делая доклад о революции 1917 года (опубликован в журнале «Двуглавый Орел», № 25,1929 г.), заявил:

«Московская государственность покоилась не на силе и не на покорении властью народа, а на преданности и любви народа к носителю власти. Западные республики покоятся на народном призвании. Но ни одна республика в мире не была так безоговорочно признана своим народом, как Самодержавная Московская Монархия… Левые партии изображали царскую власть, как теперь изображают большевиков. Уверяли, что «деспотизм» привел Россию к упадку. Я, старый боевой террорист, говорю теперь, по прошествии времени — это была ложь. Никакая власть не может держаться столетиями, основываясь только на страхе. Самодержавие — не насилие, основа его — любовь к царю».