Книга Ты только попроси - Меган Максвелл

— Ай, боже мой!.. Ай, боже мой! Булочка… что же с тобой произошло? Ты в порядке? Это моя вина, моя вина! Это я попросила тебя приехать ко мне. О боже мой! Когда я услышала сирены и увидела машину… О боже! Если бы с тобой что-то случилось, я бы умерла, я бы умерла!

Увидев ее истерическое состояние, один из фельдшеров обращается к ней:

— Если вы не успокоитесь, нам придется лечить вас. С вашей сестрой все хорошо. Ее машину ударили сзади, но девушка в норме, успокойтесь.

— Ракель, — сквозь боль бормочу я. — Угомонись, ладно?

Она кивает, но по ее щекам льется поток слез, она берет меня за руку, и машина трогается. Приехав в отделение неотложной помощи, поворачиваюсь к ней и говорю:

— Возьми мою сумку и не звони папе. Не нужно его тревожить, договорились?

Всхлипывая, сестра кивает, а фельдшеры увозят меня в приемную. Мне делают несколько рентгеновских снимков шеи и плеча. У меня все болит, я очень устала, мне хочется поскорей отсюда уехать, но все идет так медленно… так медленно.

Когда через три часа я выхожу с ортопедическим воротником на шее, шишкой на лбу и с распухшими губами, к своему удивлению, вижу сестру, Хесуса и… Эрика.

Первым ко мне подходит Эрик. На его лице страх. Он осторожно меня обнимает, но ничего не говорит. То, как он меня держит, многое мне объясняет. Его объятие так долго длится, что мне приходится произнести:

— Эрик, дорогой, я в порядке, честно.

Сестра наблюдает за нами, и когда Эрик отпускает меня, она снова разражается слезами.

— Ладно тебе, иди сюда, перестань плакать, ничего страшного не произошло.

Ракель обнимает меня и безутешно рыдает. Ко мне подходит Хесус:

— Как ты?

Улыбаюсь, как могу:

— Нормально, и пожалуйста… пожалуйста, перестаньте ссориться. Вы меня чуть в гроб не вогнали.

— Мне очень жаль. Это все из-за меня, — извиняется Хесус.

Отстраняюсь от сестры и беру зятя за руку:

— Не говори глупостей. Это произошло, потому что должно было произойти. Кстати, вы же не звонили папе?

Сестра отрицательно машет головой. Слава богу.

Они хотят отвезти меня домой, но Эрик настаивает на том, чтобы поехать в отель. Наконец я вскрикиваю:

— Я хочу домой, услышьте меня, пожалуйста!

Ракель кивает, но перед тем как уйти, говорит:

— Отдохни. Я заеду к тебе после обеда, и мы позвоним папе.

Они уезжают, и к нам подъезжает машина Эрика. Увидев, в каком я состоянии, Томас быстро выходит из машины и спрашивает:

— Как вы себя чувствуете, сеньорита?

— Хорошо, Томас, не волнуйся. Все не так плохо, как кажется.

Оказавшись в машине, я закрываю глаза и откидываю голову на сиденье. Мне больно, и я обессилена. Эрик целует меня в лоб, и я открываю глаза.

— У тебя перестала болеть голова?

— Да, дорогая, не беспокойся об этом, и ни о чем другом. Все, что сейчас важно, — это ты. И только ты.

Я понимаю, что ссора забыта. Улыбаюсь и нежно глажу его по лицу.

— Тебе позвонила сестра?

Он берет меня за руку и целует.

— Я отправил тебе сообщение, и она позвонила мне, — придвигается еще ближе. — Никогда в жизни я не чувствовал себя так ужасно, дорогая. Когда позвонила твоя сестра и сквозь рыдания я смог различить только Джудит… «скорая помощь»… авария… я чуть не умер.

— Ты преувеличиваешь.

— Нет, не преувеличиваю. Я люблю тебя и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. То время, пока я тебя не увидел, стало для меня настоящей пыткой. Я был растерян. Не пожелал бы такого и врагу. Я чувствую себя виноватым. Если бы я тебя не выгнал, ничего этого не произошло бы.

— Эрик, ты ни в чем не виноват.

— Я не согласен с тобой. Я ужасно себя чувствую, — увидев, что я вздыхаю, целует меня в уголок губ. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо… — и, пытаясь улыбнуться, добавляю: — Как видишь, тебе никак от меня не избавиться!

Он улыбается, но все еще напряжен.

— Сейчас и всегда я буду о тебе заботиться.

Вечером приезжает сестра с мужем и дочкой, они привозят кучу еды. Ракель выкладывает все в холодильник и дает Эрику инструкции, а он все время отвечает «да», хотя я вижу, что он все равно ничего не понимает.

Мне становится легче, когда мы звоним отцу и все объясняем. Сначала он, конечно, пугается, но, поговорив со мной, с сестрой и Эриком, успокаивается. Ракель и Хесус идут на кухню, им нужно поговорить. Эрик смотрит по телевизору баскетбол. Я изумлена, никогда бы не подумала, что ему нравится эта игра. Лус сидит между нами и спрашивает:

— Ты жених моей тети?

Эрик смотрит на меня и отвечает:

— Да.

— И ты женишься на ней?

— Мы еще об этом не говорили, — удивленно отвечает он.

— И почему вы об этом не говорили?

— Потому что еще не говорили.

— И почему нет?

— Когда-нибудь поговорим.

— Ты не хочешь на ней жениться?

Эрик пронзает ее взглядом.

— Ладно, Лус… я поговорю с ней.

— Когда?

— Не знаю. Возможно, когда она поправится, как тебе?

— Гениально! Ты хочешь стать моим дядей?

— Да.

— И почему?

Эрик в отчаянии. Моя племяшка может кого угодно довести, и я решаю прийти к нему на помощь:

— Лус, хочешь пойти ко мне в комнату и посмотреть там мультики?

Малышка меняется в лице и пулей, радостно вылетает из гостиной. Эрик смотрит мне в глаза и улыбается:

— Спасибо, дорогая.

— Не за что, — и с любопытством спрашиваю: — А Флин не такой?

— Нет. Он совершенно другой. Вот увидишь.

Этой ночью, когда мы остаемся одни, Эрик заботится обо мне, записывает в блокнот лекарства, которые мне нужно принимать и в какое время. Я приятно удивлена тем, каким он может быть внимательным, когда нужно ухаживать за больным. И я вспоминаю, что он привык сам заботиться о себе уже очень давно. Когда мы ложимся, он нежно целует меня в губы:

— Отдыхай, дорогая. Я обо всем позабочусь.

Когда в понедельник он уходит на работу, сестра приезжает его сменить. В одиннадцать на мой мобильный приходит сообщение. Это от Мигеля: «Я только что узнал, что ты невеста Эрика Циммермана. Хитрюга, как ты могла это скрывать?! Ты все мне расскажешь. Целую, и выздоравливай».

Положив телефон на стол, не знаю, плакать мне или смеяться. Официально я его невеста.