Книга Ключ - Саймон Тойн

Он бросил взгляд на главный корпус и представил себе Лив, которая лежит там на кушетке в лазарете, такая хрупкая и незащищенная.

Заразился ли он сам? Не заразил ли и ее тоже?

Каждой своей клеточкой Габриель стремился к ней, чтобы присесть на краешек постели, взять ее за руку и держать так, пока она не проснется, но этого, как он понимал, делать было нельзя. Прежде всего он должен позаботиться о том, чтобы не заразить ее — и других, — а уж потом думать о себе.

«Мы пытались сдержать распространение болезни карантином, — сказал ему Афанасиус. — Теперь уже стало понятно, что заболевший становится источником заразы лишь после того, как проявились первые симптомы заболевания…» А еще монах говорил о сильном запахе апельсинов и кровотечении из носа.

Габриель провел под носом тыльной стороной ладони. Крови пока не было, но запах апельсинов становился нестерпимым. Однако этот запах он почувствовал совсем недавно, симптом проявился только что — значит, еще можно предотвратить распространение инфекции.

Не думая больше ни о чем, он двинулся к гаражу, далеко обходя всех встречных. Из кабины грузовика прихватил две большие фляги воды, запас продуктов, потом направился к бывшему нефтехранилищу.

Конь при его приближении вскинул голову. Габриель потрепал его по холке, заговорил ласково, положил в седельные сумки свои скромные запасы, прикрепил у седла автомат М-4. Вспомнил об отце, тело которого лежало сейчас в лазарете недалеко от Лив, и осознал наконец, какую жертву тот принес. Габриель теперь тоже надеялся, что когда-нибудь Лив простит его за то, что он сейчас собирается сделать. Губы его шептали запоздалые слова прощения отцу.

Конские копыта разбрызгивали грязь и собравшиеся лужи, потом пошла сухая земля.

Габриель сосредоточился на линии горизонта. Назад он не оглядывался.

Не доверял своей воле.

Он держал путь на север, преследуемый неотступным запахом апельсинов, пока поселок не скрылся из виду.

115

Аркадиан снова сидел за своим рабочим столом на четвертом этаже полицейского управления. То, над чем он работал, скоро станет известно абсолютно всем, поэтому он не видел смысла скрытничать и дальше. Закончил составление доклада, перечитал его снова.

В письме Габриеля содержались все недостающие звенья цепочки. Теперь инспектор уже мог без труда связать компанию «Дрэгонфилдс» с Ватиканом, а карту, показывающую, где находился в древности сад Эдемский, — с тем периодом времени, когда Ватикану был предоставлен колоссальный заем, обеспечивший всю секретную операцию. Все-таки они искали зарытые сокровища — но не клады Александра Македонского или царя Креза. Прелаты Церкви искали сокровища более современные. Все залежи нефти ведут свое начало от доисторических деревьев и кустарников, которые сгнили за многие миллионы лет, лишь после этого превратившись в насыщенную углеродом сырую нефть. Благодаря своим размерам, глубокой древности и той тайне, которая окружала его местоположение, сад Эдемский со временем превратился в богатейшее на всей Земле и еще не тронутое месторождение высококачественной нефти. Не из каких-то духовных соображений искали Эдем ватиканские деятели, а просто для того, чтобы нажиться на запасах прошлого — прошлого всего рода людского — и тем обеспечить будущее Церкви.

Аркадиан прикрепил доклад к внушительному списку рассылки, куда он внес все СМИ, адреса которых смог отыскать — крупные и мелкие, местные и международные. Не забыл и о нескольких независимых политических блогах в Интернете. В списке значились также Интерпол, пресс-службы правительств ряда стран и сам Ватикан. Этот список он сделал доступным для всех получателей — пусть знают, кому еще отправлен доклад. Те, кто так или иначе замешан в этом деле, поймут, что замять его не удастся. Таким образом инспектор «сеял семя свое», разбрасывая во все стороны света, чтобы семена эти взошли везде, где только найдут благоприятную почву. Ему нравился скрытый смысл евангельской притчи.[97]

В последнюю очередь инспектор отослал доклад сотрудникам управления полиции Руна, затем скопировал его на флешку, положил ее в карман, захватил висевший на спинке стула пиджак и пошел домой, к жене.

VII

Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей.

Откровения Иоанна Богослова, гл. 12, ст. 16

116

Как и прежде, во сне Лив подстерегала темнота, но на этот раз ей не было страшно, она знала, что там скрывается.

Проснувшись, она протянула руку, желая коснуться Габриеля, как там, в пещере, желая убедиться, что этот сильный мужчина рядом, — однако рука схватила пустоту.

Лив открыла глаза.

Она лежала в кабинете врача, совершенно незнакомом, и все же чувствовала, что попала туда, куда хотела попасть — домой.

Рядом стояла другая кушетка, и на ней лежал Джон Манн, обретший наконец покой. Она видела, что он мертв, но в то же время чувствовала, что от него исходит ощущение покоя. Лив встала с кушетки и подошла к нему, взяв покойного за руки. Она тревожилась о Габриеле — где он, отчего не сидит у тела отца, которого нашел и потерял снова, успев пообщаться всего несколько часов? Теперь он один-одинешенек на всем белом свете, как и она сама. И все же он не одинок. Он никогда не будет одинок. Она с ним, как и он с ней.

Привлеченная долетавшим снаружи шумом, Лив вышла в коридор. Здание казалось вымершим, а шум раздавался в самом поселке. Она пошла по коридору и заметила взломанную дверь с вывороченным замком.

Звездная карта лежала на столе, там, где Габриель ее оставил. Глазами она пробежала по очертаниям созвездий, узнала Дракона, Тельца, Большую Медведицу. У Медведицы была лишняя звезда, вырезанная глубже остальных, а линия от нее вела к фрагменту текста. В голове Лив теперь не раздавался шепот, дающий перевод, но она обнаружила, что может просто прочитать и понять.

Таинство нашло свой Дом, а Ключ обращает взор к Небу.

Рождается там новая звезда, а на Земле — Царь новый, который править будет справедливо до Судного дня.

У Лив сложилось впечатление, что какая-то часть Таинства навсегда передалась ей. Она подняла тяжелую гранитную плиту, надеясь найти на обратной стороне новую информацию. Но обнаружила записку.

Милая Лив!

В жизни ничто не дается легко, но мне никогда не было так тяжело, как сейчас, когда я вынужден тебя покинуть. Теперь я понял, как трудно было отцу, когда ему пришлось оставить нас. Надеюсь вернуться к тебе, когда будет можно. До этого не пытайся меня искать, просто помни, что я тебя люблю. И береги себя, пока я тебя снова не найду.