Книга Дополнительный человек - Джонатан Эймс

– Лагерфельд не знает, что ее не собирались приглашать, – сообщил мне Генри. – Это для нее очень оскорбительно. Она знает Вирджинию. Я не хочу, чтобы ей причинили боль.

– Вы добры к Лагерфельд, – сказал я. – Она действительно ваш ближайший друг.

– Да, она из тех, кто пытается эксплуатировать меня на всю катушку.

Гершона тоже пригласили, и, поскольку Генри отправлялся на свадьбу с подругой-леди, Гершон брал с собой женщину, которую встретил в Фрейдовском обществе. Генри утверждал, что это – психоаналитик, которая хочет изучить Гершона, но я верил, что он по-настоящему кого-то встретил.

Гершону нужна была одежда для свадьбы, и Генри повел его за покупками в секонд-хенды. Гершон также согласился пойти к парикмахеру постричься и побриться, но не позволил Генри сопровождать его. Так что нового Гершона еще предстояло увидеть.

Суббота была великим днем. За церемонией, назначенной на четыре часа, следовал обед в клубе родителей в Гринвиче. Затем все должны были провести ночь и утро с завтраком в гостинице, за которую платили родители Вирджинии, а в воскресенье собраться на послесвадебный обед и только потом вернуться в город. Меня, отстраненного от всех этих празднеств, сжигала ревность.

Около полудня в субботу к нам в квартиру пришел Гертон. Мы с Генри увидели его одновременно. Обычно, когда мужчина свежевыбрит и его кожа это нормально переносит, он излучает свет и благополучие. Так было и с Гершоном.

– Мой бог! – воскликнул Генри. – Да ты истинный представитель среднего класса.

Гершон был в форме: черные ботинки со шнурками, серые брюки, белая рубашка, красный галстуки синий блейзер. В блейзере он казался красавцем-здоровяком. Без бороды стало видно, что у него прекрасная улыбка и настоящая мужская челюсть. Он коротко подстриг волосы. Только лоб и брови остались гершоновскими – они по-прежнему выдавались вперед и затеняли его добрые серо – голубые глаза. Он был великолепен.

– Выглядите отлично. – Я пожал ему руку, поздравляя.

– Благодарю вас, – сказал он.

– Вот именно, – сказал Генри. – Теперь можешь вступать в Нью-Йоркский яхт-клуб. Вид у тебя самый что ни на есть правильный.

После этого Генри принялся искать ключи, нашел их в кармане своих штанов, и они с Гершоном отправились в Коннектикут на свадьбу Отто Беллмана.

«Она выглядела так, как я с самого начала представлял себе девушек»

Оставшись один, я отправился к «Салли» – в первый раз после аварии. Я попал туда поздно, после одиннадцати. Какое-то время я боролся со своим желанием, но потом сдался.

Я заказал выпивку и, несмотря на угрызения совести, был счастлив снова оказаться здесь. Мне нравился смешанный запах сигарет и духов. Мне нравилось смотреть на Королев. Меня изумляла их красота.

Народу было полно, но мисс Пеппер отсутствовала. Я решил, что у нее свидание и она еще вернется. Свидания не длились слишком долго, редко когда на них уходил полный час из обещанного. Сильвии тоже не было. А Венди, наверное, все еще находилась в тюрьме.

Я спросил у красивой барменши, была ли мисс Пеппер сегодня вечером в баре.

– Нет, – ответила она.

– Но она появится?

– Она переехала, детка.

– Куда же?

– Я не выдаю личную информацию.

– Пожалуйста, я ее друг, – сказал я. – Вы много раз видели, как мы выпивали вместе. Она вернулась в Лос-Анджелес?

Барменша обращалась со мной крутовато, хотя, конечно, она понимала, что в моих вопросах нет ничего странного или опасного.

– Она вернулась в Северную Каролину.

– Поехала к матери?

– Да, так она сказала. Мы устроили ей прощальную вечеринку.

Я промолчал. Если мисс Пеппер уехала домой, значит, она уехала домой умирать.

– У вас есть ее адрес? – спросил я.

Барменша рассмеялась:

– Я не пишу писем, детка.

Я взял выпивку и отошел к одному из столов у танцпола. Я чувствовал слабость в плечах и ногах.

Ко мне подошла молодая Королева с блестящими черными волосами до плеч и завитком посреди лба, в виде буквы «j». Она была среднего роста, может быть пять футов восемь дюймов, вместе с белыми платформами и высокими каблуками. На ней было желтое летнее платье с цветочным рисунком. У нее были гладкие восхитительные ноги и красивый красный рот.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросила она с легким испанским акцентом. Она стояла прямо передо мной, так что я не мог встать.

– Я бы с удовольствием пошел с тобой, – сказал я.

– Ты коп?

– Нет.

– Точно?

– Да. Сколько тебе лет?

– Двадцать один.

– А на самом деле?

– Ты не коп?

– Я не коп.

– Шестнадцать.

– Как тебя зовут?

– Мария.

– Пойдем.

– Сто пятьдесят.

– Хорошо.

Она улыбнулась и лениво крутанула бедрами, потерлась подолом милого летнего платья о мою ногу, спустила бретельки, открыв маленькие многообещающие груди с распухшими коричневыми сосками, поднесла их к моему рту. Чувствуя неловкость, я все-таки лизнул их. Они отдавали духами. Другие мужчины смотрели. Она знала, что они смотрят.

Она вернула бретельки на место и сказала:

– Ну хорошо. Нам пора.

Мы направились к банкомату на Седьмой авеню. Она взяла меня за руку. Такая счастливая. Ночь была весенняя. Девушка хорошенькая.

Я получил деньги, мне по-настоящему не было дела, сколько это стоит, я чувствовал себя наполовину мертвым. И все-таки я немного сэкономил. Не хотел платить за комнату в отеле.

– Давай поедем ко мне, – сказал я, и она согласилась.

Мы взяли такси. Сидели, держась за руки на заднем сиденье. Я восхищался ее профилем, «j»-образным локоном на лбу. Она повернулась к мне и, улыбнувшись, спросила:

– Как тебя зовут?

– Луис.

Водитель посмотрел на нас в зеркало. Я был уверен, что он думает, что Мария – настоящая девушка, но красный цвет помады, короткое платье и дешевые духи означают, что она проститутка. Мне не было дела. Мне нравилось держать ее за руку.

Он высадил нас на Второй авеню. Я купил нам четыре винных коктейля. Когда мы поднимались по лестнице, нас никто не заметил; было уже за полночь. Я не включил свет. Не хотел, чтобы она рассмотрела квартиру. Только зажег свет в ванной, чтобы немножко рассеять полумрак в моей комнате.

– Это было бы неплохое местечко, если бы не было такое грязное, – сказала Мария.