Книга Человек из чужого времени - Борис Сидненко

– Здравствуйте, Михаил, еще раз.

– Здравствуйте Лена… Это вам, – промямлил он и протянул ей букет гладиолусов.

Хозяйка квартиры была приятно удивлена, и его подарок ей явно понравился.

– Спасибо. Очень мило.

– Вы исповедуете особый стиль?

– Я исповедую особую философию.

– И в чем ее секрет?

– Он заключается в том, что дверь за собой следует закрывать, – она произнесла фразу спокойно, не скрывая своей очаровательной улыбки. – Так и безопаснее, и уютнее.

– Да-да, конечно, – засуетился Михаил.

Он быстро обернулся и попытался захлопнуть входную дверь. На миг ему показалось, что он уже это сделал, как только переступил порог. Но дверь действительно была приоткрыта. Резким движением гость попытался захлопнуть дверь, но она снова приоткрылась. Только теперь он понял, что там были какие-то мудреные замки и хитрые механизмы.

– Давайте-ка я помогу вам.

Лена нажала на кнопку, расположенную на стене рядом с выходом из квартиры, и дверь сама плавно закрылась. Вероятно, сработали те самые мудреные механизмы и специальные замки, о которых только что подумал Михаил.

– Я попал в банк?

– Скорее, в банку.

– Я невкусный и несъедобный.

– Тогда мы наколем вас на булавку.

– Лев Наполеонович меня об этом не предупреждал.

– Конечно, его задача заманить жертву в ловушку, а моя – съесть ее.

– Для завтрака этого будет многовато.

– Кстати, о завтраке. Мойте руки и проходите на кухню, я уже все приготовила. Ванная вот здесь. Вот вам полотенце… Ну, и что же мы стоим?

– Я ищу кнопку.

– Смешно, но кнопок больше нет. Ах да! Есть еще сигнализация, но об этом позже. Лева у нас электроник, любит всякие такие штучки, – пояснила девушка.

Через некоторое время Михаил уже сидел за столом и принимал угощение хозяйки. Кофе она принципиально не пила и «другим не советовала». Она порекомендовала Михаилу отведать зеленого чая без сахара. Только гость с грустью подумал о том, что для завтрака этого ему будет маловато, как тут же увидел мигом появившиеся на столе яичницу, горячие тосты из ароматного ржаного хлеба, сыр, масло и сырокопченую колбасу.

– Если этого мало, у меня есть суп со шпинатом.

– Что вы, всего этого мне более чем достаточно.

– Тогда приятного аппетита, а мне пора на работу.

– Извините за нескромный вопрос.

– Вся во внимании.

– Скажите, если, конечно, это не секрет, ваша работа связана с таким вот стилем?

– Вообще-то обычно стиль бывает связан с работой. А мой стиль связан с транспортным средством, с помощью которого я добираюсь до своей работы.

– Когда вы говорили о стиле, то упомянули какую-то особую философию. Это стиль нигилизма?

– А вы, оказывается, старый ворчун. Все гораздо проще. Это стиль рокера, – девушка была довольна произведенным эффектом.

– Извините за мою неосведомленность, кого?

– Как, вы не знаете, кто такие рокеры?

– Нет.

– Серьезно? Нет, вы шутите, – искренне удивилась девушка, – не могу в это поверить.

Она с подозрением посмотрела в глаза Михаила, выдержала паузу и наконец сказала:

– Словом, это те, кто круто управляет мотоциклом.

– И всё?

– Этого мало? Хорошо, тогда это еще и те, кто, как я сказала, исповедует свою особую философию.

– Да, конечно, об этом я уже слышал, только ничего не понял.

– Человек свободен. А когда он свободен, то все делает по-настоящему. И живет, и рискует, и любит, и развлекается, и ни перед кем не прогибается. Он сам по себе, и никто ему не указ – вот вкратце и вся философия.

– Значит, я действительно попал по тому адресу.

Лена внимательно еще раз посмотрела в его глаза. Там не было иронии, скрытых темных намерений, тайной природной хитрости. Михаил был весь как на ладони.

– Шутите? Ну-ну, мне нравятся хорошие шутки.

– Значит, вы в курсе моих проблем.

– Про вашу Пряжку Лева рассказал мне еще в апреле. Вы – ученый-бунтарь. Для нашего века это большая редкость.

– Зато в девятнадцатом веке это было самое популярное мероприятие.

– Молодежь всегда бунтует, особенно допризывники. Болезнь переходного возраста… Вот ими я и занимаюсь. Изучаю, наблюдаю, анализирую, советую, лечу, потому что по профессии доктор.

– Последнее время мне просто везет на докторов.

– Потому что в вашем возрасте бунтарство выглядит, как бы это лучше сказать…

– Не к месту и несолидно. Говорите как есть, «смешно», это совсем не обидно… Потому что я не бунтую, я не вписываюсь в существующие нормы.

– Я не хотела вас обидеть, потому что и сама такая. В этом году я закончила институт, получила диплом и сейчас работаю в медицинской комиссии, осматриваю призывников. Мне говорят, что сегодня они все ненормальные. Но я-то вижу, что с ними происходит. Чтобы их понимать, надо самой пройти через это сумасшествие. Вот именно поэтому, чтобы быть с ними на одной волне, я и стала рокером. Я так решила еще в прошлом году, на стажировке. Их мир мне понятен. Я ищу пути к каждому из них. Я хочу им помочь. Сейчас ужасное время. От всего происходящего вокруг можно быстро свихнуться. Уж лучше пусть они будут бунтарями, чем подлецами и преступниками. Теперь понятно?

– Теперь понятно. – Михаил улыбнулся, Лена тоже ответила ему улыбкой.

– Да. Мне тут Лева подарил на день рождения новенький хромированный «Харлей». Фантастическая игрушка… Между прочим, это целое состояние.

– Я уже обратил внимание, Лев Наполеонович – состоятельный человек?

– Он очень умный и порядочный человек, а это иногда дает свои плоды.

– Вне всякого сомнения. А с милицией у вас все нормально?

– В каком смысле?

– Ну, не придираются? Это ведь непросто – быть не таким, как все. Да еще и жить без всяких правил.

– Один процент.

– Не понял.

– В Америке таких официальная власть назвала «всего один процент». Как, вы и этого не знаете? Боже, как мне повезло. Я ж могу часами лечить вас на тему о рокерах. Жаль только, времени нет.

– Зато у меня его хоть отбавляй. И что же «один процент»?

– Один процент стал для рокеров отличительной эмблемой.

– Теперь понятно, почему у вас на куртке нарисован 1 %. И все же, как вы ладите с милицией?

– Никак. Мы друг друга тихо ненавидим. Но при определенных обстоятельствах мы все же ладим.