Книга Ненависть - Иван Шухов

— Я констатирую…

— Погоди, погоди,— остановил его секретарь.— А собрание там провел?

— Какое, собственно говоря, собрание? — недоуменно покосился на секретаря Коркин.

— Ну ясно — комсомольское.

Бегло взглянув на агронома, Коркин прыснул. Ни-поркин тускло улыбнулся и сокрушенно покачал головой.

— Вы говорите — собрание,— обращаясь к секретарю, сказал агитпроп Коркин.— Но я извиняюсь. Какое же можно было там провести собрание, дорогие мои товарищи, члены бюро, когда в день нашего приезда на хутор вся означенная ячейка во главе с секретарем Каргополовым была еле можаху. В дым…

— Это совершенно верно. Подтверждаю — в дым! И я был свидетелем того вопиющего факта,— сказал, привскочив со стула, агроном Нипоркин.

— Ну, этого я, товарищи, что-то недопонимаю. Трудно верится,— покачал головой Зорин.

— А вы дайте мне слово. Я все расскажу,— засуетилась Ганя Нежданова.

Но ее перебил агроном Нипоркин. Он подошел к секретарскому столу и положил на него огромный, туго набитый бумагами портфель.

— Я понимаю, что вам, товарищ Зорин,— сказал он, обращаясь к секретарю,— трудно тут разобраться во

всех этих безобразиях. Вы, товарищ Зорин, человек здесь новый. И вам трудно, конечно, вообразить, что представляет из себя означенный хутор. А хутор Арла-гуль — самый захудалый, отдаленный населенный пункт района и, фигурально выражаясь,— наша Камчатка. Вы меня поняли?..

— Плохо что-то…— сказал, тяжело вздохнув, Зорин.

— Я свидетель всех этих вопиющих фактов,— не обращая внимания на реплику секретаря, продолжал Нипоркин.— Как агроном я могу заявить, что в карликовом колхозе «Интернационал» я не вижу никакого производственного эффекта. Артель! Что заработают, то и съедят! Совсем другое дело «Сотрудник революции»! Вот настоящий остров социализма в безбрежных равнинах Казахстана! Тут и машины, тут и рабочая сила, тут и хозяева, тут и двенадцать центнеров хлебных излишков, сданных нашему государству в канун сева. Вообразите, что будет из этого мощного колхоза в будущем! У меня дух захватывает, когда я подумаю о перспективах этой мощной сельхозартели. Я говорить не могу спокойно об этом…

…Голосовали за три предложения.

Первое — агитпропа Коркина:

«За дезорганизующую работу по коллективизации, за антикомсомольское поведение и недопустимые выпады против организатора крупного колхоза «Сотрудник революции», бывшего красноармейца тов. Иннокентия Окатова, за оскорбление представителя власти при исполнении служебных обязанностей, милиционера тов. Левкина,— председателя колхоза «Интернационал» тов. Каргополова Романа Георгиевича из рядов комсомола исключить».

Второе — секретаря райкомола:

«Объявить строгий выговор с последним предупреждением члену ВЛКСМ Роману Каргополову. Проработать вопрос на комсомольском активе двух объединенных ячеек хутора Арлагуля и аула Аксу о слиянии колхоза «Интернационал» с колхозом «Сотрудник революции», если это будет продиктовано соответствующими производственными выгодами и причинами политического порядка».

Третье — Гани Неждановой:

«Сделать более глубокое обследование работы обеих ячеек, изучить социальный состав колхозов и доложить

об итогах обследования на ближайшем бюро районного комитета партии, а также на бюро райкомола. Причем от каких-либо конкретных и практических выводов пока воздержаться, считая доклад т. Коркина совершенно неудовлетворительным».

…Большинством против двух и одного воздержавшегося прошло первое предложение с добавлением, требующим поставить на объединенном активе ячеек вопрос о слиянии двух колхозов.

Роман пришел на бюро уже в конце заседания, когда шло голосование. Появившись в дверях, он увидел, как против него поднялись неумолимые и прямые, как штыки, руки.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Не без горя и радостей, не без трудностей и противоречий деятельно и порой до предела напряженно жил в дни бурной весны тысяча девятьсот двадцать девятого года вновь организованный на целинных землях зерносовхоз.

Позади осталась памятная — и старожилам и новоселам этих степей — зима с ее сатанинскими вьюгами и арктическими морозами. Туговато порой приходилось молодым рабочим совхоза коротать зимние ночи в тесных, битком набитых времянках — в земляных и камышитовых хижинах, сооруженных на скорую руку минувшей осенью. Кузьма Андреевич Азаров в душе грешным делом побаивался, как бы молодежь, не выдержав трудностей полубивачной малоуютной жизни, не подалась к весне по домам. И в тесноте зимовал народ и в обиде: то зарплаты вовремя не получат, то с харчами в немудрой совхозной столовке нелады. Все было внове, в непривычку, в диковинку. То там прорыв, то тут — неувязка…

Но прошла зима, и люди тотчас же позабыли о пережитых бедах и обидах. С наступлением оттепели всех волновала первая весна на целине, как волнует природного пахаря первая борозда, проложенная на новой пашне.

Как ни трудно зимовал в совхозе народ, но никто не сидел сложа руки ни в лютую стужу, ни в чудовищную метель. Трудовой ритм жизни напряженно и четко бился здесь и в зимнюю пору. Одни из рабочих заняты были на транспортировке горючего, другие — на сортировке семенного зерна, третьи — учебой на курсах трактористов и шоферов, агротехников и строителей.

Рассчитывать на присылку извне трактористов и водителей автомашин не приходилось — их подготавливали из вчерашних батраков и пастухов.

Попасть на курсы механизации и стать к весне трактористом или шофером — это была заветная мечта любого из молодых людей, попавших в совхоз, и от желающих учиться не было отбою. Да не всем повезло. Многие вынуждены были временно смириться с профессией чернорабочих — грузчиков или сторожей, возчиков горючего или сортировщиков семенного материала. Фешка Сурова, Любка Хаустова, Морька Звонцова — бывшие бобровские батрачки — были зачислены на курсы трактористов. Позднее на эти же курсы попала и Катюша Кичигина. А Иван Чемасов с Митькой Дыбиным, окончив такие курсы, были посланы в городскую школу тракторных механиков, которую оба окончили к весне с отличием, о чем свидетельствовали их внушительные дипломы.

Словом, к выходу в поле, к битве за целину зерносовхоз подготовился за зиму по-хозяйски. Тракторов на первое время было достаточно. Семенного зерна хватало. Горючее с пристанционной нефтебазы завезли не только на центральную усадьбу, но и по всем раскиданным на десятки километров пяти отделениям. Тракторные бригады в канун выхода в поле были полностью укомплектованы. И только одно тревожило руководство совхоза, и в первую очередь его директора,— это молодость и неопытность трактористов.

Трактористы и в самом деле были один к одному — молодежь. Почти все они, судя по дипломам, показали отличные результаты в теоретическом освоении новой, сложной по тем временам сельскохозяйственной техники. Но диплом — дипломом, а практика — практикой. И Азаров с тревогой думал, как справятся с работой ребята и девушки — пионеры освоения целинных земель — там, в степи на пашне, не подведут ли?