Книга Дар Юпитера - Тимоти Зан

— В таком случае, — сказал Фарадей, — больше и впрямь обсуждать нечего. Пусть решает общественность. — Он сделал жест в сторону Гессе. — Наверно, вам не мешает забрать драгоценный документ у вашего иуды.

— И то верно. Мистер Гессе?

— Да, арбитр. — С выражением муки на лице Гессе достал из кармана сложенный лист бумаги.

— И вам, наверно, не мешает бросить взгляд на подпись, — мягко добавил Фарадей.

Лайдоф на мгновение замерла с протянутой в сторону Гессе рукой. Потом, словно нападающая гремучая змея, рука метнулась вперед и выхватила документ. Лайдоф развернула его, посмотрела на подпись…

И уставилась на Фарадея.

— Что это, черт побери?

— Там написано «Карп Чарли», — пояснил Фарадей. — Это такой персонаж из мультика, оратор, выступающий от имени «Ассоциации рыб»…

— Я знаю, кто он такой! — рявкнула Лайдоф и вперила в Гессе испепеляющий взгляд. — Гессе?

Тот стоял с отвалившейся челюстью.

— Арбитр, клянусь…

— Не упрекайте мистера Гессе, — сказал ей Фарадей. — Если уж на то пошло, я с самого начала раскусил вашу маленькую игру.

— Похоже на то. — Лайдоф продолжала сверлить взглядом Гессе. — Интересно, как?

— Не упрекайте его и за это, — ответил Фарадей. — Он прекрасно сыграл свою роль. Виноват сценарий, в соответствии с которым он действовал.

— Сценарий? Что вы имеете в виду?

— Ну, к примеру, мне было сказано, что мистер Бич, описывая происходящее с Мантой, назвал его новых опекунов мужчиной и женщиной, — ответил Фарадей. — Мистер Бич никогда не выразился бы подобным образом, он употребил бы слова «Защитник» и «Воспитательница». Потом вся эта идея насчет оппозиционной фракции в Совете Пятисот, которая жаждала заполучить меня в союзники. Это, знаете ли, звучало как-то уж очень неубедительно.

— Странно, — пробормотала Лайдоф.

— Да. И последний штрих: тот факт, что спустя столько недель Гессе все еще оставался их единственным представителем на «Юпитере-Главном». К этому времени они, несомненно, имели возможность прислать кого-нибудь более опытного. Если существовали на самом деле.

— Понятно. — Лайдоф цедила слова, словно растирая их зубами в порошок. — Значит, вы подписались не своим именем. Но почерк…

Фарадей пожал плечами.

— Я очень плохо держал ручку. Не уверен, что вы добьетесь в этом отношении успеха.

— На бумаге отпечатки ваших пальцев.

— Я не брал ее в руки.

— Ваш пот в таком случае, — упорствовала она. — Анализ ДНК.

— Я ни разу не прикоснулся к ней. Придерживал локтем, и на мне была обычная рубашка, каких миллионы. Вы никогда не докажете, что я каким-то образом связан с этим документом.

Лайдоф тяжело задышала.

— Думаете, это все, что у меня есть на вас? — спросила она, взмахнув бумагой.

— Может, и нет, — ответил Фарадей. — Но без этой бумаги вы не сможете нанести мне серьезного удара. По крайней мере сейчас. Если предпочтете сражаться, то проиграете. — Он помолчал. — Есть и альтернатива. Уладить все тихо, мирно, здесь и сейчас. И к тому же еще не поздно для вас стяжать лавры человека, сумевшего открыть человечеству путь в другие миры.

Она прищурилась, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Вы хотите убедить меня, что вас эти лавры не привлекают?

— Нисколько. Я уже сказал, чего хочу.

— В самом деле. — Она натянуто улыбнулась. — И вы даже не возражаете, чтобы эти лавры способствовали усилению моего политического влияния? Которое я с легкостью смогу использовать против вас же?

Фарадей сделал жест в сторону Гессе.

— Как-то мистер Гессе заметил, что вы никогда не руководствуетесь местью ради самой мести. Я готов рискнуть.

Медленно, как будто против воли, Лайдоф вернулась к своему креслу.

— Ладно, полковник. — Она положила бумагу на стол. — Слушаю вас.

Глава 30

— Мы почти у нижнего края Уровня Семь, — сообщил Миллиган, следя взглядом сразу за тремя мониторами. — Давление не выше расчетного, никаких проблем.

— А как там связующий линь? — спросил Фарадей, мысленно вернувшись к судьбоносной экспедиции «Скайдайвера» и резонансному шуму, издаваемому тогда связующим линем. — Выдерживает напор ветра?

— Ветер вообще-то усилился, — ответил Миллиган, — но пока линь в порядке.

— А что головной корабль? — спросил Фарадей.

— Говорят, все нормально, — ответила Макколлам, плотнее прижимаясь ухом к телефонной мембране. — Правда, свист ветра действует им на нервы.

— Скажите, пусть привыкают, — посоветовал Фарадей. — Сначала он будет все время усиливаться и только потом ослабнет.

— Ладно. — Макколлам заговорила в свой микрофон.

— Выходим на Уровень Восемь, — сообщил Миллиган.

— Жаль, что мы не спустили туда к тебе монитор, Манта, — сказал Спренкл. — Ты бы смог увидеть, на что похожи твои сады Эдема.

Зону Контакта заполнил рокот речи джанска.

— Не важно, — перевел компьютер. — Я намерен дожить до тех пор, пока увижу их воочию. Кроме того, ваше зрение несравненно беднее нашего. Не думаю, что от машины было бы много толку.

Спренкл улыбнулся.

— Туше.

Рядом с Фарадеем зашевелилась Лайдоф.

— Отсюда закономерный вопрос, — сказала она. — С чего вы взяли, что мы разглядим что-либо на глубине? Эти камеры чувствительны к глубокому ультрафиолету?

— Да, но они также восприимчивы к инфракрасному излучению, — напомнил ей Фарадей. — Если там внизу действительно скопилась огромная масса мертвых тел, они поглощают излучение верхней части спектра и преобразуют его в низкочастотное. По крайней мере, какая-то доля последнего должна принадлежать к инфракрасной части спектра.

— Надеюсь, — сказала Лайдоф. — В противном случае вся эта затея превратится в пустую трату времени и…

— Турбулентность! — воскликнул Миллиган. — Очень мощная, прямо в районе зонда.

— Насколько сильная? — Фарадей вскочил с кресла, подошел к Миллигану и остановился у него за спиной.

Инерционные показатели, с огорчением заметил он, просто обезумели.

— Достаточно сильная, — мрачно ответил Миллиган. — Зонд вращается, словно пинг-понговый шарик.

— Манта, ты понял? — окликнул его Фарадей. — Мы попали в слой турбулентности. Джанска что-нибудь об этом известно?

— Не знаю, — ответил Манта. — Я никогда не слышал об этом.

— А Латранесто? — вмешался в разговор Бич. — Может, ему что-то известно.