Книга Драконья ненависть - Евгений Малинин

После этого я ушел на второй этаж дома и завалился спать в первой попавшейся спальне, полностью полагаясь на своих черных извергов.

И не было сновидений, ни цветных, ни черно-белых… И не было ни покоя, ни тревоги. А была тишина и темнота… Долго-долго была полная тишина и полная темнота! А потом темнота начала размываться, и тишину спугнул странный звук за светлеющим пятном окна… И я не сразу понял, что этот звук – слабая попытка невидимой птицы поприветствовать наступающее утро.

Я открыл глаза и понял, что лежу на кровати поверх покрывала, что на мне кровавые доспехи, и их забрало опущено, словно перед поединком, и только оружие сложено рядом, на ковре, покрывавшем пол. С трудом сгибая ноги и поворачивая тело, я соскользнул с кровати и выпрямился перед окном, за которым в серых рассветных сумерках лежал серый истоптанный двор усадьбы. И брошенная коляска даны Хольны, уложив оглобли на серую землю, проступала сквозь утренний туман. Рядом с коляской, похожая на кучу промокшего в тумане тряпья, лежала старуха-камеристка, а в двух шагах от нее раскинул руки сотник коричневых гвардейцев сияющей даны… И черная стрела торчала из его лба, словно знак ударения…

Я тряхнул головой и отвернулся от окна. Мне пора было уезжать из этого негостеприимного дома, в котором за последние двое суток приняли смерть почти все мои враги… все, до которых я смог дотянуться!

Подняв оружие и разместив его в ножнах, я шагнул к двери, и она распахнулась мне навстречу. На пороге комнаты возник вольный дан Хорлох.

– Господин сияющий дан, ваш завтрак готов… – проговорил он своим спокойным деловым голосом. Ночь прошла без происшествий, Хват дежурит, Дуля отдыхает…

Я, выслушав этот короткий доклад, кивнул и негромко произнес:

– Ну что ж, сотник, пойдем завтракать.

На это раз стол а малой трапезной был накрыт на одну персону, и я не стал настаивать, чтобы сотник завтракал со мной. Прошедшая ночь, каким-то странным образом отделила меня от моих людей… Поставила над ними!.. Я не знал, каким образом это произошло, но я это чувствовал.

Завтрак мой был скромен и недолог. Съев два сваренных вкрутую яйца и ломтик ветчины с куском лепешки, я запил все это бокалом легкого вина и вытер губы положенной рядом с тарелкой салфеткой. Затем, встав из-за стола и направившись к выходу из дома, я проговорил, не поворачиваясь к дану Хорлоху: – Следуйте за мной!..

Мы вышли во двор. Я остановился возле крыльца, посмотрел на закрытые ворота, потом поднял взгляд к затянутому тучами небу и только после этого заговорил:

– Вольный дан Хорлох, сотник черных извергов, сегодня я возвращаюсь в Трольи горы.

Я поднял руку, останавливая готовый сорваться с губ сотника вопрос, а может быть возражение, и напористо повторил:

– Да, я возвращаюсь в Трольи горы, потому что не закончил там своих дел. А для вас у меня есть последнее задание или, если хотите… просьба. Вы вместе с Дулей и Хватом останетесь в этой усадьбе и будете стеречь пленников. Через три-четыре дня, а если сочтете нужным и раньше, вы направите одного из черных извергов в летнюю резиденцию высшего дана с донесением обо всем, что здесь произошло. Вы отдадите сияющую дану Хольну и ее гвардейцев на суд высшего дана Высокого данства и будете моими свидетелями на этом суде!

Внимательно посмотрев сотнику в лицо, я спросил:

– Вы все поняли?!

– Да господин сияющий дан, – кивнул тот, и поинтересовался, – а что мне делать с вольным кхметом Скрыгой и его товарищами?..

– Если они вам не нужны, отпустите их домой, в Гольц.

– Понял, господин сияющий дан.

Я снова поднял лицо к небу.

– Ну что ж, тогда прощайте, сотник… Удачи вам…

– И вам, господин сияющий дан, удачи…

Я повернулся и направился за главное здание усадьбы, во внутренний двор, к конюшням.

Пурпурная Дымка, словно зная о предстоящем отъезде, дожидалась меня. Я поднялся в седло, и моя магическая лошадка двинулась в сторону главных ворот усадьбы. Когда я выехал из-за угла главного здания, дан Хорлох уже распахнул одну створку ворот и дожидался около нее моего отъезда. Проезжая мимо сотника, я еще раз кивнул ему, и он не удержавшись, пробормотал мне в спину:

– Может быть господин сияющий дан возьмет с собой хотя бы Хвата?.. Мы вдвоем вполне справимся с вашим поручением!..

– Нет, вольный дан, там, куда я направляюсь, черный изверг Хват, вряд ли поможет мне, а вести его на верную гибель, согласитесь, не годится!

Пурпурная Дымка перешла на свою привычную неторопливую рысь, и проехав метров двести по обсаженной высокими деревьями аллее, я оглянулся. Высокая черная фигура дана Хорлоха неподвижно стояла в распахнутых воротах, сотник не отрываясь смотрел мне в след!

Аллея упиралась в раздолбанную грунтовку, по которой, казалось, только что прошла двадцатитысячная армия с артиллерией и обозом. Осклизлые колеи были наполнены непонятно откуда взявшейся, мутной, тухловатой водой, над которой вились облачка крошечных мушек. Увидев эту дорогу, я вдруг вспомнил, что не знаю, в какую сторону мне надо ехать. Пурпурная Дымка тоже остановилась словно бы в нерешительности.

Я оглядел окрестности. За дорогой расстилался кочковатый, похожий на подсохшее болото луг, за которым километрах в десяти темной полосой стоял лес. Справа коричневая, жирно поблескивающая полоса дороги поднималась на пологий склон холма и исчезала за его вершиной, слева та же дорога широкой дугой спускалась к густо-зеленой полосе кустарника и пряталась за ним. Мне подумалось, что за кустами должна протекать река или хотя бы ручей. Небо – весь его необъятный купол был затянут мутно-серой пеленой, по которой быстро неслись ошметки темных туч, так что определить стороны света не было никакой возможности… Хотя что мне это дало бы?..

Так я стоял, наверное, несколько минут, пока моей магической лошадке не надоела эта неподвижность. Пурпурная Дымка тряхнула головой, фыркнула и двинулась по обочине дороги вправо, вверх по склону холма.

«Ну что ж, – подумал я, – пусть будет вправо! Вряд ли это имеет хоть какое-то значение!»

Спустя несколько минут, мы оказались на вершине холма, с которого я высмотрел несколько светлых крыш, прячущихся среди плотной зелени невысоких, похожих на плодовые деревьев. Пурпурная Дымка потрусила с холма в направлении этой придорожной деревеньки, и у первого же дома я увидел старика с лопатой. Приставив ладонь ко лбу козырьком, он всматривался в приближающееся к нему невиданное животное.

Пурпурная Дымка остановилась метрах в пяти от старика, и он, опустив руку, поклонился.

Я тоже невольно кивнул и спросил:

– Подскажи мне дедушка, как на Северный тракт выехать?..

«Как ты с собственным рабом разговариваешь!!! – Немедленно зашипела Блуждающая Ипостась, – его плетью перепоясать надо, за то что он на колени не опустился!!!»