Книга Пилот вне закона - Клим Жуков

Это называется «Сага о задроченной эскадрилье». Ее рассказывают зеленым кадетам и прочим салагам. И они покупаются! Ведь первые полеты с хреном в чехольчике просто незабываемы.

Я тоже купился, было дело. Но меня развел лично пилот-инструктор Станислав Сергеевич Булгарин, коему очень трудно не поверить — особенно если тебе едва перевалило за восемнадцать.

Я поверил. А потом пересказывал раз двадцать, не ведая, что творю, а потом еще раз сорок, ведая.

Но это к слову. Чтобы вы поняли, что мочеполовая тема в среде пилотской всегда актуальна, а шутки у нас по этому поводу хуже, чем в любой пехотной казарме.

В общем, я ныл.

— Прекрати уже, Румянцев, что ты как не мужик! — не выдержал Сантуш.

— Это еще почему?

— Это потому, что я, как и ты, только что из боя, потный и грязный, будто сука, но лечу и не чирикаю, потому что есть слово «надо»!

— Ты знаешь, что я устал?

— А я нет?

— Меня только что чуть не убили, между прочим!

— Можно подумать, меня массировали четыре несовершеннолетние тайки!

Я испустил мечтательный вздох.

— А было бы неплохо…

— Согласен. — Сантуш тоже вздохнул, на грани стона. — Только куда тебе сразу четыре, да еще несовершеннолетних? Ты сейчас и себя-то одного не потянешь. А капелла, так сказать.

— Не потяну.

Да, товарищи, вот такая идиотическая болтовня. В ложементах боевых флуггеров, на разведке.

Но если вы пилот, то поймете. После того, что выпало нам, снова залезть в кабину и куда-то лететь это вроде как похоронить себя заживо. Кокпит превращается в гроб с подсветкой.

Пространство давит, дышать трудно, хочется выть и царапать стенки. Да просто ноги вытянуть, в конце-то концов! А еще нужно управлять, давить на кнопочки, бдеть пространство и эфир, отслеживать три десятка разных индикаторов, короче говоря, возглавлять и координировать работу сложнейшего устройства, каким является флуггер.

Конечно, так измываться над пилотами не принято. Особенно над боевыми. Истребитель — страшная машина разрушения. Мало хорошего, если пилот вдруг свихнется!

Но случаи бывают разные.

В нашем случае сто процентов летного состава были вымотаны до последней крайности, а задача перед ним, летным составом, встала такая, что хоть плачь.

Это не шутки, когда в твоей системе ловят неопознанные радиосигналы! Даже если они гарантированно антропогенные, радиосигналы означают, что надо лететь и надо смотреть. А кто полетит, когда все падают с ног? Разумеется, лучшие, которым доверие и почет, а заодно — самый большой спрос. Как говорится: большому звездолету — большая торпеда.

Точно про нас с Комачо.

— Скажи лучше, Румянцев, куда мы летим? И что за сигнал такой? Только не надо врать, я же помню, как ты еще на «Тьерра Фуэге» вынюхивал! Значит, что-то знаешь.

Я задумался.

— Что-что! Не знаю я. Вот что!

— Храним верность присяге? Уважаю! Да только ты больше не на флоте! И никто нашего разговора не услышит. Хоть намекни! А то летим, пес знает куда…

— Вот осел упрямый! Я же тебе о чем толкую! Я не знаю, что это было! Да, мы слышали аналогичный сигнал возле Титана, у нас, в Солнечной. Я еще кадетом был, мы учебный полигон обрабатывали. И тут эти звуки в эфире. У нас паника, всех загнали на авианосец — и, к чертовой матери, домой. Все засекретили.

— Это понятно.

— И подписки взяли о неразглашении.

— Это тоже понятно. Но вот ты как думаешь: чужие?

— Ежику понятно, что не свои! — огрызнулся я. — Там, на Титане, оно в принципе могло быть секретными экспериментами со связью, но если сигнал здесь, в Тремезии… Конечно, чужаки!

— М-да… — Сантуш шумно вздохнул. — Чоруги?

— Хрен его знает, товарищ пилот. Может быть, и чоруги. Хорошо, если они. Космораки в агрессии к нашему брату не замечены. Только сомнительно. Чоруги пользуются связью на основе гравитационных модуляторов, нам в Академии так объясняли. Не спрашивай, что за фигня такая, я не в курсе, и никто не в курсе. НВТ — невоспроизводимая технология!

— А что, чоруги совсем радио не используют?

— Почти совсем.

— А почему?

— Да откуда я знаю! Раки!

Я замолчал и перевел дух. Нехороший разговор. С одной стороны, посылать Комачо в цвет нельзя, особенно сейчас. С другой — я подписку нарушать не намерен!

— Чего примолк?

— Думаю.

— Как чего надумаешь, свисти.

— Обязательно.

В.п.с. (ваш покорный слуга) в самом деле думал. И вот над чем. Первый вопрос Сантуша, «Куда мы летим?», был куда насущнее второго — «За кем мы летим?».

Паром «Альфа» выкинул нас в космос за триста тысяч километров от Тирона, с учетом точки упреждения, конечно. Примерно как от Земли до Луны. Дистанция для флуггера-истребителя — довольно серьезная.

Для того были резоны. Разведка должна была осуществляться по возможности скрытно, а для скрытности паром служил, мягко говоря, ощутимой помехой.

Причем, что самое досадное, таинственные сигналы из эфира начисто пропали! Только что канал пилила неведомая шарманка — и вдруг тишина!

По источнику сигнала теперь не прицелиться, но лететь необходимо. Вот мы и летели, говоря откровенно, в неизвестность. Анализ эффекта Доплера выдал приблизительную дистанцию и направление до точки. Но от Шварцвальда до Тирона так далеко, что точку нам нарезали со стороной в сто тысяч километров! А это по меркам скромных возможностей истребителя в смысле самостоятельного обнаружения целей форменное «ПОЙДИ туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».

Мы могли летать в этом пространственном кубике неделю и ничего не найти. С парома, конечно, просканировали пространство, но операторам радарного поста похвастать было совершенно нечем.

В итоге несчастные Комачо Сантуш и Андрей Румянцев вынужденно обтекают в кабинах, а умные скафандры периодически колют им стимулятор. Флуггеры набрали стандартную скорость 80М и теперь прут сквозь пустоту в инерциальном режиме.

Перед нами растет Тирон — бесполезный кусок камня вроде Меркурия, а за ним все ярче распускается красная корона Моргенштерна.

— Сантуш, я надумал, — воззвал я в рацию.

— Да ты что! — Сарказма в голосе моего друга хватило бы на целую роту записных пародистов-смехачей. — Тогда излагай!

— Диагноз такой: или тут вообще никого нету; были, да сплыли. Или если они есть, то прятаться могут только с той стороны Тирона. Больше вариантов не вижу.

— Толково! — похвалил Комачо. — А что, если они нас давно заметили, а мы их нет, потому что у них… ну я не знаю… мю-глюонные стелс-генераторы анизотропного пространства, работающие на основе модуляции константы Вральмана? Ну вот такая инопланетная НВТ?