Книга Обойдемся без магии! - Евгений Гаркушев

Запах усиливался, следов не было. Даже Нахартек, не отличавшийся очень острым обонянием, стал настороженно водить носом.

– Кажется, падалью пахнет? – заметил он.

– Пахнет, – кивнул я. – Сейчас безветрие. С одной стороны, хорошо – даже слабый запах слышен рядом с источником. С другой, трудно определить, откуда он идет, – только по интенсивности. Когда дует ветер, все проще простого: повернулся лицом навстречу ветру – и шагай.

– Может, зверь какой издох? – спросил Касым.

– Все может быть, – согласился я. – Однако же проверим.

Несмотря на неурожай, кое-где поверх листвы все же лежали крупные грецкие орехи. Касым собрал несколько штук, рассовал по карманам. Я тоже поднял орех, другой, третий. Но мы ведь пришли не за орехами…

Запах тем временем стал ослабевать. Мы повернули в одну сторону, в другую. Ничего интересного. Ровный слой листьев, на который не ступала нога человека или лапа зверя, не потревоженный бурелом, редкие светлые пятна орехов на темной, устилающей землю листве. Под одним особенно крупным, мощным деревом упавших орехов было больше, чем под другими. Один орешек привлек мое внимание. На его гладком бочке виднелся словно бы темный нарост.

Я взял орех в руку и едва не уронил. Нарост пах именно тем, что мы искали. Немного гнилью, сильнее – падалью и чем-то еще – неведомым, страшным. Мне даже не пришлось нюхать его специально.

– Чувствуешь? – спросил я Касыма. Тот молча кивнул.

– И что бы это значило?

Пожалуй, то, что неизвестная субстанция капнула на орех. Сверху. Мы так увлеклись поисками следов, что совсем не поднимали глаз вверх. Впрочем, в густой еще кроне ореха мало что можно было разглядеть.

– Полезу наверх, – сообщил я Касыму. – Может быть, кто-то живет в ветвях?

– Я с тобой, – отважно заявил Нахартек.

Глаза юноши при этом бегали. Видно было, что лезть наверх ему совсем не хочется. Одно дело – бой на твердой земле, другое – среди веток, с какой-то могучей обезьяной. Мне по большому счету было все равно. В любой ситуации можно найти преимущества. Конечно, если у тебя нет хвоста, а у твоего противника есть, на дереве тебе придется тяжелее. Но это еще не повод для отчаяния.

Я не стал отговаривать Касыма. Подпрыгнул, ухватился за ветку, подтянулся и вскоре уже легко взбирался по сучкам и веткам. Лазить по ореху – одно удовольствие. Кора на ветвях гладкая, всегда есть на что опереться, потому что ветвей много. И в то же время молодые веточки не стремятся порвать одежду. Потому что маленьких веток на орехе просто нет. Даже зеленые – толщиной в палец.

Нахартек пыхтел позади, не стараясь меня обогнать, но и не отставая. Поднявшись метра на четыре, я понял, что принял правильное решение. Запах усиливался. Он шел именно из кроны дерева!

– Воняет, – заметил снизу Касым.

– Тише, – шепнул я ему. – Тому, кто вверху, совершенно необязательно знать, что мы идем к нему в гости.

Между тем чем выше мы поднимались, тем темнее почему-то становилось, а не светлело, как можно было ожидать. Нахартек почти догнал меня и лез немного ниже, сбоку. Ствол был очень толстый, до верхушки дерева, наверное, оставалось еще метров тридцать.

И тут сквозь листву я увидел словно бы плотный темный полог. Как будто наверху был выстроен помост.

Поднявшись еще на несколько метров, я понял, что это паутина. Огромный лоскут паутины, натянутой между ветвями. Но только с одной стороны дерева. С другой был свободный проход.

Я ненавижу пауков. Никакие тренировки, никакие доводы учителей не смогли избавить меня от арахнофобии. Даже в монастыре Лаодао, славящемся суровостью воспитания, я не смог полностью избавиться от отвращения к членистоногим. Я не боялся змей, спокойно относился к зубастым и шипастым хищникам, но не переносил мохнатых пауков. Даже средних размеров. Единственное, с чем я мог смириться, – это маленькие паучки, рассмотреть детально которых практически невозможно. Тем я даже мог позволить ползать у себя по руке.

Сейчас я постарался убедить себя, что такую большую паутину могли соткать, конечно, только маленькие пауки. Много маленьких безобидных паучков. Приятного мало, но терпимо.

– Гадость какая, – услышал я голос Нахартека. – Мы и туда полезем?

– Придется, – кивнул я.

Перед тем как взяться за любую ветку, я внимательно осматривал ее – не сидит ли на ней паук?

Мы поднялись над паутинным лоскутом и выяснили, что он не один. Еще несколько было натянуто под разными углами, образуя словно бы потолок и стены большой комнаты, открытой с одной стороны. Вдоль «стен» висело несколько крупных коконов. Приглядевшись, я понял, что размерами они со взрослого человека, хотя издали кажутся гораздо меньше. Руки Касыма, вцепившиеся в ветку, испуганно дрожали. По-моему, он даже лязгал зубами.

– Мы нашли кое-что, – констатировал я. – Хотя, наверное, вовсе не то, что искали.

– Вернемся позже? – с надеждой спросил молодой человек.

– Вряд ли это имеет смысл, – усмехнулся я, хотя мне и самому было тошно. – Вперед!

По толстой ветке, стараясь не касаться паутины руками, мы полезли к ближайшему свертку. В правой руке я сжимал меч, предполагая, что лучше было бы заменить его на мухобойку, а еще лучше – на факел. Когда из свертка-кокона полезут пауки, мечом их не передавишь.

Сверток висел неподвижно. До него оставалось уже метра полтора, когда из верхней его части на меня вдруг уставились глаза! Не один, не два, а по меньшей мере штук шесть! Мне некогда было их считать.

Оказывается, сверток представлял собой не единое целое. Сразу я не мог этого рассмотреть и, лишь подойдя почти вплотную, понял, что на коконе сидит паук. Туловище его было величиной с крупную собаку. Лапами он вцепился в кокон. А несколько пар глаз смотрели на меня.

Касым, вовремя разглядев то же, что и я, не закричал, не взвизгнул и не позвал на помощь. Все эти действия слишком мягки и благородны. Опытный воин, отважный молодой человек пронзительно заверещал. Хорошо, что не сиганул с двадцатиметровой высоты вниз. Меня так и тянуло это сделать. Но я пересилил себя, мгновенно, без видимых усилий перешел на третий уровень сознания и ударил паука мечом. Прямо посредине. Изо всей силы.

Удар был слишком силен. Паука распластало надвое, и обе части, судорожно взмахивая лапами, полетели вниз и застряли в паутине «пола». Меч дошел едва ли не до половины свертка. Самые худшие мои подозрения оправдались: в свертке было наполовину мумифицированное человеческое тело. Это от него шел запах мертвечины. Я повернулся к следующему свертку. На нем тоже сидел паук!

Он тяжело спрыгнул на ветку и, омерзительно перебирая лапами, понесся прочь из гнезда. Прямо на Касыма.

Не переставая кричать, Касым ударил паука саблей. Он бил не так сильно, как я, зато махал клинком в ускоренном темпе. В долю секунды паук был изрублен частей на восемь. Эти ошметки посыпались вниз кучей мусора.