Книга Красные карлики - Александр Белаш

«Наверное, я так откупился от роли Феррума!»

Находки Френкеля и Руны приоткрыли ему глаза на тайны подпольного бизнеса администрации ПМ. Он упорно пытался вычислить через сеть, есть ли какие-то типичные отличия доступа к открытым госпредприятиям и скрытым, вроде G-120. Взлом почтового диспетчера дал ему список пунктов – письма, посланные туда, обязательно проходили досмотр в военном ведомстве. Эти пункты Форт сразу исключил из поиска, поскольку военщина сама по себе – система скрытая. Создав ложный почтовый ящик, он забомбил вызовами подряд все госномера вне Купер-Порта, отмечая те, где постоянно возникает задержка сигнала – а эталоном задержки служил телефон Бельведера. Сбой составлял едва различимую величину, 53 миллисекунды, но был всегда одинаков. Все госконторы применяли одни и те же коммутирующие устройства, отсюда и сходство. Форт насчитал в девятой префектуре пять точек, где сигнал замедлялся, и одной из них была лаборатория Бельведер. Ещё четыре нигде не учтённых рудника… Или – что скрывают чиновники, создавшие невидимую структуру? Плантации локи? Районы бесконтрольной добычи афродизиаков? В любом случае это – большие деньги. Получать сверхприбыль можно по-всякому – разрабатывать высоколиквидное сырьё, не платить налоги или до минимума снижать производственные расходы. Или сочетать все способы, вдобавок используя рабский труд.

Задержка сигнала на коммутаторе. Облавы на безработных. Тюремный режим рудника. Могильник Rex-417. Отмечая задержки сигналов, Форт пробовал представить, сколько человек может пропасть за год на Планете Монстров. Две, три тысячи; планета опасная. Но это пропажи без вести – а умершие, по выражению Руны, «официально»? а предварительно застрахованные и завещавшие премию Фонду?..

Иногда хотелось выбросить из головы эти абстрактные подсчёты и сосредоточиться на своей болезненной проблеме. В конце концов, когда на орбите ПМ возникнут федеральные крейсера и потребуют выдачи останков Ф. Кермака, все проделки чиновной братии станут пустяками во мраке войны. А с позиции чёрного юмора куда почётнее стать поводом для звёздной войны, чем сгинуть, едва успев проблеять что-то разоблачительное и постучавшись хрупким лбом в крепостную стену солидарности начальников.

«Положим, я сотру информацию о застревании сигнала, – раздумывал Форт, – и займусь только собой. Что мне, в сущности, надо от Мийо? мой флаер и мой паспорт. Баста! Являюсь к нотариусу и отменяю завещание. И всё идёт, как шло. Облавы, рудники, плантации, Rex-417… Безработный – значит, манхло. Перерабатывают же туанцы дефектных мальков на лекарства… Манхло – бездельник, балласт. В топку их. Я согласен, я проголосую за любой закон. Потом сместилась галактическая конъюнктура, манхла стало больше, и мне вручают повестку: «Многоуваж. Ф. Кермак, вы – балласт. Согласно федеральному закону № 666 вы обязаны к 14.20 явиться на утилизацию на муниципальный ликвидационный пункт Rex-417 по месту прописки». А что вы, Кермак, орёте? Вы проголосовали, значит, согласились. Ну и что значит ваше «Я опытный пилот»? Мало ли, что у вас профессия и стаж. В ближайшие двенадцать лет, по расчётам экономистов, пилоты нам не понадобятся. Мы наймём хэйранцев, они дешевле. А вы пожалуйте в крематорий, шагом марш… Впрочем, можете воровать. Это наказуемо, но предпочтительнее, чем быть балластом. Вор, продавец наркотиков, сутенёр – востребованные профессии, гармонично вписанные в нашу процветающую экономику. И не завидуйте экономистам, которые вас приговорили – сказать по секрету, через пять лет их тоже… туда же…»

Не знать о задержке сигнала – и не возникнет воображаемый диалог с государственным ликвидатором! Меньше знаешь – крепче сон. Закажи себе сновидение о бабах, словно Жак, и блаженствуй. Не трать время на разведку по сети. Забудь про всех. Увидишь, насколько тебе станет легче!

Но Форт старательно зафиксировал телефоны, за которыми скрывались рудники-невидимки. При случае очень уместно намекнуть начальству, что ты осведомлённее, чем кажешься – хотя подобные намёки лучше произносить из-за шеренги бохрокских коммандос.

И наконец, одобришь сегодня скотство по отношению к другим – завтра отведаешь его сам.

Однако отвертеться от убийства мортиферы не получится. Девятьсот Е за выход и кривляние с чучелом монстра, плюс подачки публики – пропуск на Буш-2.

Облачившись в костюм Феррума, Форт подглядывал – что там на арене, как там зал? Скамьи на склонах конической воронки, дном которой была арена, плотно набиты публикой. «Как-нибудь покажем номер», – успокаивал себя Форт. Выступать при большом стечении народа ему приходилось лишь однажды, в зоне 8 Буолиа, и вспоминать об этом было муторно. И вот снова зрители; теперь они не просто ждут, а буквально жаждут смертельного зрелища. Конечно, Руна сюда ни ногой – хоть это радует. Или спрыгнет с ума, придёт с зелёной шапочкой в кармане и в самый патетический момент швырнёт пакет краски?

«Я бы её не осудил», – подумал Форт, вспомнив опустошение вокруг Купер-Порта. Озёра ядов, вечно дымящие курганы мусора – лишай города расползался вширь, бетонируя и омертвляя пространство жизни. Но им мало, им надо убить мортиферу как символ, чтобы убедиться в своём могуществе.

Он различал лица, выделял их оптикой и приближал, ухватывая непритворные порывы мимики. Да, эти не встанут, чтобы надеть колпачки эльфов и выкрикнуть протест. Яркий макияж, сочно нарисованные глаза и губы, прозрачные блузки и куцые топики, самоцветы в пупках, шорты, обтянувшие бёдра и пах; язык призывно обводит овал приоткрытого рта, глаза зовут и предлагают, смех возбуждает. И – квадраты челюстей в вечном жвачном движении, бугры бритых лбов, влипшая в рот сигарета; взгляды – что одинаково выбирают мясо и девушку, руки – чьи удар и ласка одинаково жестоки. Покатайся перед ними в обнимку с мортиферой – не надо большого ума угадать, что они при этом скажут, поскольку их остроумие находится в том же утолщении спинного мозга, где и пульт управления чреслами. Покажи им, как надо обходиться с подружкой – потискать, зарезать и свернуть ей голову.

Ненормальный мир людей, в котором нет и не должно быть детей и семейной жизни. Или напротив – идеальный мир планеты, куда мы явились совершить дюжину похабных подвигов, нагадить и смыться, не убрав за собой объедки и помёт. Здесь собрались такие же звери, каких обещал выпустить на арену Вирджил, только двуногие – зверобои, лесорубы, мясники и перекупщики, зарабатывавшие на обмане, гибели лесов и убийстве; за свои кровавые деньги они хотели получить кровавое удовольствие.

Открывала представление заводная и азартная драчка фигуристых девиц с вычурными причёсками амазонок – в легчайших купальниках они дубасили и таскали за волосы друг дружку, поскальзываясь и барахтаясь в манеже, до колен залитом смесью глины с вазелином. Трёх минут не прошло, как все до ушей изгваздались в грязище. Зал ржал, свистел и метал монеты. Судили состязание клоуны-охальники, пихавшие нерешительных драчуний швабрами под зад. Отмытая из шланга и припудренная из распылителя (этим за отдельную плату занимались желающие из публики) проигравшая команда была обречена участвовать во втором отделении – из портала выбежали несколько бинджей в лохмотьях вместо одежды и, громогласно крича всякое непечатное, пустились ловить девиц. Визг и беготня приводили публику в неистовство; особенно нравились клоуны, ездившие верхом на бинджи и чудом не падавшие. Поймав всех, бинджи разнообразно потрепали их и потащили наверх – там, над ареной, висели на тросах платформы и трапеции. Девицами перебрасывались, как жонглёрскими булавами, повиснув на ногах. Одну нарочно уронили – крику было! – но умело перехватили у самых опилок. Зал бесновался и рукоплескал.