Книга Дожить до вчера. Рейд "попаданцев" - Артем Рыбаков

Последний то ли был сильно опытным, то ли от природы хорошей реакцией был наделен и успел, пока я менял стволы, метнуться к распахнутой двери сарая. Лезть в темноту, рискуя нарваться на пулю, я не стал. «Гнилой фашистской нечисти загоним пулю в лоб» — здесь не получилось, но можно ведь и далее по тексту: — «Отребью человечества сколотим крепкий гроб!» — план сложился сам собой. Выписывая кренделя, торопливо добежал до сарая.

— Эй, ты слышал, как плохо было ведьмам? — Про ведьм я вспомнил совершенно случайно, можно сказать, само на язык подвернулось, но мой оппонент все равно не отозвался, наверное, не хотел свою позицию выдавать. — А было им не только плохо, но и жарко!

Выждав пару секунд и так и не получив ответа, я засунул пистолет под поддерживающую левую руку повязку и достал из кармана зажигалку. Одну из немногих вещей из моего времени, которой я продолжал регулярно пользоваться. Ну, кроме рации, фонарика и шариковой ручки. При всем многообразии скопившихся у нас трофейных зажигалок эта зипповская «бензинка» по-прежнему выделялась надежностью, за что, собственно, я и возил ее с собой «в поля». Сложить крошечный костерок из веточек, соломинок и кусочков дранки — дело минутное.

Клацнула крышка, и спустя мгновение огонек заплясал на растопке.

«Если я правильно рассчитал — фрицу станет невесело уже через пару минут! Как раз хватит времени обойти сарай вокруг».

Мое предположение оказалось верным — уже на счете «сорок пять» дым над крышей стал достаточно плотным, а когда я дошел до «шестидесяти двух», внутри послышался надсадный кашель.

«Вот и славно — трам-пам-пам!» Стрелял я быстро, так что, когда затвор «вальтера» встал на задержку, на внутренних часах было «семьдесят один».

На проверку качества «работы» времени ушло всего ничего — пришлось только перед тем, как заглянуть внутрь, затоптать костерок и сбить фуражкой пламя с едва занявшихся досок. Головной убор, конечно, после этого весь форс потерял, но и пожар нам тут сейчас не нужен. Немцу, насколько я мог судить по результатам беглого осмотра, досталось не хило — под ним на земляном полу натекла уже солидная лужа крови. Добавлять нужды не было. Теперь можно и общую обстановку прояснить, тем более что стрельба в округе явно пошла на спад.

Оценив валяющиеся у задней стены избы трупы, я примерно прикинул, откуда стреляли.

— Саня! — негромко позвал я старшего товарища, подойдя к углу дома.

— Здесь я, Тошка! — Что-то в голосе Бродяги заставило меня забыть про осторожность и пулей метнуться вперед.

Сергеич сидел шагах в шести от угла, привалившись спиной к полуразвалившейся поленнице. В обеих руках по пистолету, но первое, что бросилось мне в глаза, была кровь, густо пропитавшая его мундир ниже пояса и брюки!

— Саня! Саня! — Я рванул клапан нагрудного кармана и бросился к другу, доставая индпакет. — Куда тебя? Где болит? Сейчас я, сейчас…

— Не мельтеши, Тошка, отбегался я, — спокойно ответил он и сплюнул. — Это не лечится, даже если бы Серый рядом был. А ты, стало быть, отмахался? Наши где? — Казалось, ему не было никакого дела до того, что на пожухлую траву деревенского двора течет сейчас его кровь!

— Дай перевяжу!

— Не хрен! Селезенку задело… Кровопотеря — писец какая… Хваткие ребята…

— ГФП. Я их командира вырубил — в сельсовете лежит.

— Молоток ты, Тоха. А я почуял, что грамотные опера. Они и достали… Солдатня вряд ли справилась бы… Но ты их тоже хорошо. Грамотно… Нет, не расстегивай. Что, ты кровищи не видел, что ли? Дай, я сам подложу. Пару минут продержусь — и ладно. Сказать многое надо…

— Я…

— Ты молчи. Запоминай… Эх, это я дурака свалял — всем уходить надо было… Ладно… — Крупные капли пота выступили на его бледном лбу и катились вниз, оставляя бороздки на запыленных щеках. — Встанешь у дверей школы. Спиной. Азимут восемнадцать, дистанция четыреста, потом азимут двести семьдесят два, дистанция семьсот. Там пеленгатор. Оттуда триста метров по азимуту десять. Сосна с одной сухой вершиной. Под ней наша основная захоронка. Запомнил?!

— Да!

— Второй класс слева — за доской шифроблокнот и таблицы. Еще один — у меня в телефоне, я переснял. Собирай всех и уходи. Сеанс с ребятами сегодня в двадцать два ноль-ноль. С Москвой — завтра в 19:35 по их времени. Понял?

— Да. — Ощущение полной безнадеги такое же, как тогда, когда подстрелили Пака, придавило меня к земле.

— Губы-то не кусай, Тошка, некрасиво это. А… Арбалет еще подбери — за два дома отсюда, в палисаднике. Хорошая машинка получилась — двоих положил… Назад вернешься… Да, если вернешься… Управление «В»… Викторович поможет, я ему рассказывал… — Паузы между предложениями становились все длиннее, а лицо Сергеича — все бледнее. — Дочкам скажи… Придумай, ты можешь… — Он замолчал и закрыл глаза.

«Иногда в подбитых танках находили людей в гражданской одежде. В лесах были обнаружены брошенные танки. Поэтому разведывательным отделом штаба 9-й армии делается вывод, что экипажи танков скрываются в лесах переодевшись в гражданскую одежду, и при удобном случае будут снова воевать против немецких войск. Обнаруженные в лесах неповрежденные танки без экипажей позволяют сделать вывод о том, что те выжидают в надежных укрытиях удобного момента для нападения. Многочисленные признаки говорят и о том, что переодевание в гражданскую одежду — это военная хитрость противника, которая используется также в целях избежать захвата в плен».[95]

Глава 16

Москва, Рождественский бульвар, дом 9, квартира 12. 24 августа 1941 года. 14:03.

— Проходи, Пал Анатольевич! — хозяин квартиры сделал шаг в сторону. — Давай сразу на кухню, я обедаю. Ты сам-то как, будешь?

— Я? Да буду, пожалуй… — После недолгих раздумий, Судоплатов все-таки решил, что лишние четверть часа погоды не сделают, а лопать всухомятку уже изрядно надоело. Фуражка заняла свое место на полке возле вешалки, а оба мужчины зашагали по полутемному коридору.

— С чем пришел?

— Поговорить нужно.

— Естественно! — послышался негромкий смешок. — Я бы сильно удивился, если б ты на обед заглянул.

— Вера дома?

— Нет.

— Что стряслось, что ты меня в наркомате дождаться не мог?

— Сейчас узнаешь. — Судоплатов сел на стул и машинально огляделся. Как всегда, квартира Зарубиных радовала глаз своей разумной, можно даже сказать, изящной обстановкой. Мебель простая, но хорошо сделанная, без той разномастности, что была свойственна многим жилищам. — Василий, Брайтенбах — твой контакт?

Павел отметил, что, несмотря на всю выдержку, хозяин квартиры, в этот момент наливавший ему половником домашнюю лапшу из большой супницы, чуть заметно дернул плечом.