Книга Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

Ракким медленно заскользил к нему, стараясь не тревожить пелену над спиной.

— Ты что-нибудь видишь? — крикнул спецназовец, ждавший на языке акулы.

— Заткнись! Лучше сними…

Карбопластовый клинок, войдя в его шею между каской и бронежилетом, рассек мозговой ствол. Нож фидаина мог одним ударом пробить любой современный доспех, однако в подобных случаях смерть не всегда наступала мгновенно. Кроме того, лезвие могло застрять. Боец умер, не успев ничего сообразить и почти не потеряв крови. Ракким тихо, насколько позволяла обстановка, оттащил бездыханное тело в сторону. Дым по-прежнему клубился вокруг.

— Чего сделать? — переспросили убитого.

— Он сказал заткнуться.

Серая пелена доходила до колена. Ракким снова погрузился в нее. Полицейские решили обследовать чрево акулы. Он насчитал шесть… нет, семь пар ботинок. Не считая трупа на полу. Их ведь учили отступать в случае непредвиденных обстоятельств. Им следовало выждать, воспользоваться преимуществом более выгодной позиции.

Первый осторожно пробрался мимо. Следующий боец закашлялся от дыма. Вынырнув из серой пелены, Ракким ткнул его ножом в горло и продолжил кашлять. Подмены никто не заметил. Он аккуратно опустил тело на пол. По рукам бежали теплые струйки крови.

— Клиз, а ты уверен, что они здесь?

Тишина. Затем кашель зазвучал со всех сторон. Как почудилось Раккиму, даже из-под панциря черепахи. Сара и Фэнси по крайней мере имели на то вполне объективную причину. А спецназ явился сюда с гранатами, но без противогазов. Самоубийственная глупость или недосмотр офицера снабжения?

— Клиз!

— Твою мать! Все замерли! — Снова кашель. — Снять очки. Немедленно! Подождем, пока дым рассеется.

Нащупав банку из-под лимонада, Ракким бросил ее туда, откуда доносился голос. Вспышки выстрелов на мгновение озарили помещение. Раздался крик. Человек схватился за ногу и упал, исчезнув в дыму. Ракким двинулся вдоль стены, прикрываясь огромным морским ежом.

— Говнюки! Смотрите, куда стреляете. Девчонка нужна живой. Иначе денег не получите. Мужика убейте. Просто убейте. Не раздумывая. Он — фидаин.

— Твою мать! Командир, что еще за дела?

— Эмерсон, ты нас об этом не предупреждал.

— Любой, кому не нужна награда, может уйти.

Никто не ушел.

Ракким бы предпочел подобраться к этому Эмерсону поближе. К сожалению, их разделяло слишком много пар ботинок. Кроме того, дым начинал рассеиваться.

— Харрис, ты на месте?

— На месте.

— Когда скомандую, стреляем по окнам. Раз, два, ТРИ!

При первых же выстрелах Ракким сорвался с места.

Грохот очередей позволил ему вонзить нож в третьего полицейского. Затем в четвертого. Дым стремительно уплывал наружу через выбитые окна.

— Она здесь! Не стреляйте! — Фэнси выскочила из укрытия, подняла руки и, не разбирая дороги, понеслась к выходу. — Не стреляйте! — Споткнувшись о морскую звезду, она упала к ногам Раккима. — Не…— Только тут дочь Сафара Абдуллы разглядела, кто перед ней. Одними губами попросив прощения, Фэнси поднялась на ноги и заковыляла дальше.

Пули вонзились в стену рядом с ним, осыпав бывшего фидаина градом полупрозрачных пластмассовых осколков. Он бросился к Саре, но увидел, как его возлюбленная выбралась из-под морской черепахи и прыгнула на спину ближайшему спецназовцу.

Выдернув автомат из рук девушки, боец опрокинул ее ударом в челюсть. Полицейский даже успел обернуться и увидеть Раккима, после чего сам рухнул со сломанной шеей…

Тело резко развернуло. Сначала он подумал, что кто-то схватил его, однако в следующее мгновение по ушам словно хлопнули согнутыми ладонями. Выстрелы звучали в каком-то замедленном ритме, сродни похоронному маршу. Ракким вдруг очутился на полу. На спине. Повернул голову и увидел Сару. Попытался дотянуться до нее, но не смог. На него разом навалилась страшная усталость. Каждый вдох отдавался в груди хрипом. В брюхе акулы почему-то стало слишком мало воздуха. Он умирал в парке развлечений. В заброшенном парке развлечений. В кино такие моменты выглядели куда смешнее. Оставшимся в живых спецназовцам осталось лишь подойти и добить его, только они почему-то не спешили. Вероятно, понимали — фидаин уже никуда не денется. Ракким попробовал нашарить нож, но быстро сдался. Взгляд его сфокусировался на полицейском с простреленной ногой, сидевшем неподалеку. Тот показал на себя, потом — на Раккима и снова на себя. А… вот кто в него попал. Приятно видеть человека, гордящегося результатом собственной работы.

Кто-то склонился над раненым спецназовцем. Почему боец не надел бронежилета? И почему он в туфлях, а не ботинках армейского образца? Нет, он явно не из их команды. Аккуратно взяв полицейского за затылок, мужчина притянул его голову к себе и вонзил в шею карбопластовый нож. Он словно копировал движение Раккима, расправившегося с первым спецназовцем. Незнакомец повернулся к нему и подмигнул.

О Аллах. О Аллах милосердный. Милостивый. С трудом перевалившись на бок, бывший фидаин наконец нащупал потерянное оружие. Нож сделался неподъемным. Веки тоже отяжелели. Вокруг на полу валялись бойцы в бронежилетах. Ботинок он больше не видел. По крайней мере, на стоявших. Когда же ассасин успел их всех убить?

Над ним возникло лицо Сары. Губы ее беззвучно шевелились, а произнесенные слова доходили до сознания с огромной задержкой, словно она говорила с ним через спутник из противоположного конца планеты. На лицо упало несколько теплых капель. Раккиму почему-то захотелось погулять с ней под теплым дождем, однако для начала ему следовало предупредить ее об опасности. Оставалось лишь перевести дыхание. Сара, оторвав от блузки лоскут, прижала ткань к ране на его груди. Бывший фидаин застонал, и она ослабила давление. Зря. Он хотел объяснить, как правильно, но рот заполнился кровью.

Сквозь розовое марево Ракким видел, как Фэнси, подбежав к спасителю, покрыла его руки поцелуями, видел, как исчезло в рукаве темное лезвие.

Пристально глядя на бывшего фидаина, ассасин поднял проститутку с колен и принялся успокаивать.

Рука, сжимавшая оружие, стремительно слабела. Не слишком далеко для броска. Можно попытаться застать убийцу врасплох. Фидаины никогда не метали ножи. Этот урок они усваивали на первом занятии. Брошенный нож убивает одного. Нож в руке способен убить сотни. Мудрое утверждение… но не для данной ситуации. Ракким крепче стиснул карбопластовую рукоятку, пытаясь не потерять сознание.

Метать нож его научил один христианин. Уильям Ли Барроуз. Сержант Первого добровольческого полка Каролины. Отличный мужик. Таких почти не осталось. Он с готовностью обучал Раккима всяким фокусам, которые знал сам. Отстояв смену на заводе, они вместе потягивали пиво и бросали ножи в огромный дуб, росший рядом с домом Барроуза. Уильям поражался успехам напарника. «Ты здесь только теряешь время, давно бы записался в рыцари Иисуса и порешил пару десятков нехристей в чалмах». — Ракким тогда сделал еще один глоток из бутылки с длинным горлышком и ответил: «Черта с два, Уилли Ли, я не смогу убить человека, даже если от этого будет зависеть моя жизнь».