Книга Патология - Джонатан Келлерман

Скульптор, использующий современные материалы — пластмассы, полимеры.

Абстрактное направление. Этот вид творчества Петре был чужд, однако она вынуждена была признать, что работы были талантливы. Серпантинные изгибы прозрачных трубок с вкраплениями полихромных волоконно-оптических частиц. Выглядят гармонично, удачно решены с композиционной точки зрения.

В прошлом году он выставлялся на другом берегу залива, в Сан-Франциско, в галерее на Пост-стрит. Работы были оценены в две и три тысячи, и три скульптуры были проданы.

Пи-Кассо.

Он и Омар. Повезло ей в этом году на художников.

В гараже Добблера были аккуратно сложены вязанки пластмассовых труб разных размеров.

Самая большая трубка соответствовала орудию, наносившему 28 июня смертельные удары.

Когда она встретила его в доме брата, он заявил, что живет в Сан-Франциско, но на самом деле проживал в Окленде, хорошем районе. Небольшой дом, подражание стилю Тюдоров, на холме, с которого открывался красивый вид. Залива не было видно, зато из окон спальни перед его глазами простирались чудесные, поросшие деревьями оклендские холмы.

В спальне одежда, несколько книг в бумажных обложках с рассказами о настоящих преступлениях да телевизор на журнальном столике. Остальные помещения в доме такие же спартанские.

С другой стороны дома был гараж, к которому примыкала невысокая, без окон, цилиндрическая башня, площадью в четыреста квадратных футов. Вход в башню преграждала тяжелая стальная дверь. За дверью находилась студия Добблера.

Музей Теда Добблера.

Многоликий Тед. Петра видела в нем самовлюбленного человека, хроникера собственных темных деяний.

Деяния эти продолжались двадцать четыре года.

Добблер ничего не выбрасывал: у него сохранились все театральные программы, авиабилеты, квитанции, и не вперемешку, а аккуратно разложены. За несколько секунд Петра смогла отследить все его полеты в Лос-Анджелес. Но Петра уже знала, что «дядюшка Тед» жил в доме на Росита-авеню со старшим братом Куртом и племянницей Катей.

Ему выделили комнату рядом со спальней Кати. Там он держал несколько пар брюк, три рубашки, кожаный пиджак и черную спортивную куртку. На первый взгляд, ничего интересного для криминалистов, однако впоследствии при исследовании эксперты сумели соскрести крошечные маленькие пятнышки с двух рубашек и джинсов. Эти пятна пережили стирку и глажение.

Возможно, дело было в старой, ненадежной стиральной машине. Серьезная Катя сказала:

— Хлам. Течет постоянно и плохо отстирывает. Свирепо посмотрела на отца.

Курт мигнул. Наконец-то хоть какая-то эмоция.

— Я куплю новую, Катя.

— Ты всегда это говоришь.

Три пятна были слишком слабыми и не годились для анализа ДНК. Зато одно пятно полностью вписывалось в дело Марты Добблер, другое обязано происхождением косметике Корал Лэнгдон, а третье указывало на матроса Хохенбреннера.

Петра пришла на место преступления, как только услышала о нем по своей рации. В это время она находилась в доме Курта Добблера.

Прибыв туда, увидела, что два голливудских следователя, которые как следует не знали Айзека, обращаются с ним как с подозреваемым. Он упомянул в разговоре имя Рейса и заместителя начальника Рэнди Диаса. Наконец кто-то позвонил Диасу, и тот приехал в «корвете». На нем были тренировочные штаны из черного бархата и кроссовки за двести долларов. Удачно, что приехал: Петра успела схватить его и проинформировать.

— Сэр, дело раскрыл этот мальчик. Она рассказала подробности.

— Впечатляет, — удивился Диас. — Думаю, наряду с участком и он заслуживает благодарности.

— Благодарность, кажется, мало что для него значит, — сказала Петра. — Он хороший мальчик, выдающийся. Я за него ручаюсь.

Диас улыбнулся. Возможно, подумал, что не такое у нее сейчас положение, чтобы за кого-либо ручаться.

— Такая рекомендация дорогого стоит, детектив Коннор.

— Он ее заслужил.

— Айзек убил преступника нелегальным оружием. Его ожидает разбирательство.

— Это можно уладить, — сказал Диас и многозначительно посмотрел на Петру. — То же самое и в отношении вас, детектив. Если все будут помалкивать. В вашем участке будут перемены. Я бы хотел, чтобы они прошли гладко.

— Какие перемены?

Диас приложил палец к губам и пошел к Айзеку.

На следующий вечер Петра вылетела в Окленд и воскресным утром, в сопровождении дружелюбно настроенного ок-лендского следователя по имени Арвин Ладд, приступила к работе в башне преступника. Она провела здесь два дня.

Обнаружила в картотечном шкафу папку с надписью «Путешествия».

Три тетради в муслиновых переплетах — должно быть, он их купил во Франции — были исписаны каллиграфическим почерком Теда. Там были изложены подробности его фантазий на тему убийства, начиная с двенадцатилетнего возраста.

Опьяняющий коктейль стремления к сексу, насилию и власти, подкрепленный случайно попавшейся на глаза брошюрой Теллера, которую Тед купил в букинистическом магазине Гамбурга.

Ретзак — это я, и я — это он. Не знаю, почему люди, подобные нам, такие, как есть. Просто так вышло. И мне это нравится.

После этого, на протяжении жизни, превращение фантазии в действительность.

Тед описал свою неудачу с убийством немки Гудрун Вигланд — «понятное упущение, произошедшее в результате юного возраста, неопытности, негодного орудия и беспокойства». В эпизоде с Вигланд он воспользовался «ломом, украденным из автомобильного магазина». Тогда он был шестнадцатилетним сынком военного. На два года моложе «вечного пешехода Курта».

Возможно, беспокойство Теда было даже сильнее, чем он хотел в том признаться. По его собственному признанию, прошло восемь лет, прежде чем он попытался осуществить следующее убийство.

После двухлетнего срока службы в армии, большую часть которого он пробыл редактором армейской газеты в Маниле, Тед переехал в Питсбург и поступил в Университет Карнеги-Меллона на факультет искусства и дизайна.

Альма-матер Энди Уорхола. Мне говорили, что он рисовал башмаки для газетной рекламы. Я куда более концептуален.

Вскоре после окончания он устроил засаду на восемнадцатилетнюю студентку по имени Рэнди Кори, любившую поздние пробежки по территории кампуса.

28 июня 1987 года. Весенний семестр закончился, но Кори не уехала: решила летом позаниматься с тренером гимнастикой.

Тед Добблер остался в городе, чтобы убить ее.

Девушка получила три сильных удара по затылку и, согласно газетной вырезке, которую Тед поместил в первом томе своей хроники, «скорее всего так и останется в вегетативном состоянии».