Книга Пятая профессия - Лоренсо Сильва

Рэйчел мигнула глазами, давая понять, что все поняла. Сэвэдж отнял руку от ее губ и опустился — стараясь не производить ни малейшего шума — на землю. По лицу каплями стекал пот. От теней деревьев становилось несколько прохладнее.

Но страх холодил внутренности. Как долго их будут искать? Кроме тех, кто их преследовал, сколько еще у Хэйли людей? Кто он такой? Почему я для него являюсь угрозой? Каким образом он нас отыскал?

Назойливые вопросы отдавались в голове Сэвэджа ударами молота по наковальне.

Форсайт. Он назвал меня Форсайтом, затем Дойлем. Но почему обоими именами? И почему фамилиями? Почему не позвал меня Роджером или Бобом?

Потому что по имени зовут друзей. А по фамилии — человека, которого не перевариваешь, ненавидишь или…

Вот именно. Или что? Которого держишь под контролем. Во время спецтренировок в лагерях SEALs, приближенных к боевым действиям, инструкторы все время называли нас по фамилиям, стараясь произнести их так, словно говоря “говнюк”.

Но ведь здесь не SEALs. Хэйли похож скорее на чиновника какой-нибудь корпорации или политика, но ему необходимо любым путем заставить меня отказаться от своих планов докопаться до правды.

Внезапно услыхав на дорожке внизу голоса, Сэвэдж нахмурился. Он не понимал, что именно они говорят, и вначале подумал, что кусты сильно заглушают слова, и только через секунду до него дошло, что голоса говорят по-японски. Разговаривающие не казались раздосадованными или озлобленными, скорее они были приведены в состояние экстаза видом парка. Сэвэдж ослабил хватку на вспотевшей рукоятке, пистолета.

Взгляд, брошенный на Рэйчел, заставил его улыбнуться. Она вытащила блузку из юбки и старалась обмахнуться ею, подсушить пот, стекающий ей на груди. Сэвэдж отвел глаза от двух кружков, обозначивших ее соски, оттянул свою влажную рубашку от вспотевшей спины. Сбил с рукава насекомое и изобразил крайнюю степень брезгливости. Трюк удался. Голубые глаза женщины просветлели, и напряжение стало медленно покидать ее.

Но вдруг она что-то вспомнила, стукнула себя по лбу и указала на свой “ролекс”. Сэвэдж знал, что именно Рэйчел имела в виду. Было почти одиннадцать часов утра. А в двенадцать они должны были сидеть в ресторане в Гинзе и ждать звонка от Акиры.

В том случае, если у Акиры появится возможность позвонить. Может быть, полиция не поверила его истории о самозащите и битве с тремя грабителями. Его вполне могли отвезти в участок для дальнейшего, более тщательного допроса.

Могли.

А могли и поверить. Если же Акира позвонит в ресторан в назначенное время, тогда как Сэвэджа и Рэйчел там не окажется, он может…

Позвонить в шесть, как и было договорено. Таков был основной пункт плана — оттяжка во времени.

“Но что, если мы не сможем прийти и в шесть?” — думал Сэвэдж. Следующее время — девять утра, но если и на тот случай все провалится и им не удастся уйти от

Хэйли…

Акира решит, что произошло наихудшее. И заляжет на дно. И единственно возможным вариантом выманивания его на белый свет станет звонок Сэвэджа прямо ему на дом. Но Эко по-английски не говорит. Единственными инструкциями, полученными ею от Акиры, было сказать “моши, мощи” — то есть “алло”, в том случае, если Акира находится в безопасности, или же резким голосом произнести “хай”, то есть — “да”, в том случае, если Акире угрожает опасность, и он хочет, чтобы Сэвэдж исчез с горизонта совершенно.

“Черт, не додумали, — подумал Сэвэдж. — Хоть мы и профессионалы, но привыкли защищать других, но не себя. Нам самим требуются защитники. Потому что, стараясь защититься, мы стали относиться к делу чрезвычайно небрежно, и таким образом попали в переделку. Думали-то, что в беду может попасть один Акира. А теперь…”

“Возьми себя в руки, — сказал себе Сэвэдж. — На данный момент мы в безопасности, и если уж у нас нет возможности добраться до ресторана к полудню, до шести вечера еще далеко”.

“Да, именно это меня и волнует, — думал он. — Может случиться все что угодно. Если Хэйли со своими людьми заупрямятся — а Сэвэдж предполагал, что так оно и будет, — то нам до темноты не выбраться отсюда.

А что затем?

Мы не сможем запросто выйти из парка. Придется перебираться через стену, потому что в городе с населением в двенадцать миллионов японцев находятся всего несколько тысяч американцев, и мы привлечем к себе внимание не хуже Годзиллы”.

“Черт!” — Сэвэдж собрал все свои силы, чтобы избавиться от копящегося отчаянья, и потому, что надо было держаться, снова повернулся к Рэйчел. Листья на ее юбке. На щеках — пыль. Волосы прядями свисают на лицо. Но несмотря на все эти изъяны, она выглядела такой красивой… такой вдохновенно изящной, изумительно точеной и сияющей… какой могла выглядеть только Рэйчел.

“Люблю тебя”, — думал Сэвэдж и изо всех сил крепился, чтобы не высказать это вслух. И, нарушая напряженное молчание, он наклонился к ней поближе и поцеловал в кончик носа, почувствовав на губах привкус пыли и соли. Она закрыла глаза, вздрогнула, снова приоткрыла веки, нервно моргнула и погладила Сэвэджа по волосам.

“Запомни, — сказал самому себе Сэвэдж, — до тех пор, пока все не закончится, она — твой принципал, а не любовница. И Акира ждет. Наверное. А там внизу поджидают люди Хэйли. Наверняка”.

— Так что же ты собираешься делать?

— Двигаться дальше!

Сэвэдж сжал локти Рэйчел и поцеловал ее… И, повернув, указал ей на заросли за их спинами. Она что-то произнесла немыми губами. Он понял, но только через секунду. То, что она сказала… казалось чертовски знакомым… как припев любимой песни…

Потому что это… …было…

Я пойду за тобой в ад. Они поползли сквозь мульчу, сквозь тяжелый лес.

3

Парк состоял из многочисленных небольших холмов. Иногда заросли кустарника расступались, и на их место вставали площадки папоротников высотой до пояса, которые Сэвэдж и Рэйчел огибали, боясь потерять в них тропу, по которой Хэйли со своими людьми могли бы их выследить. Оставаясь среди деревьев, Сэвэдж ориентировался по солнцу, в точности повторяя его путь, держа курс на запад. Он боялся, что, когда им придется пересекать дорожку, на ней может оказаться часовой, но, судя по всему, этот участок парка был исключительно дикий, потому что им ни разу не пришлось пересекать тропинки. Несмотря на то, что температура была примерно градусов шестьдесят, что соответствовало октябрю в Новой Англии, и Сэвэдж, и Рэйчел исходили потом от напряжения и усталости. Грязные одежды цеплялись и рвались о сучья. У Рэйчел порвалась юбка. Но, что было еще хуже, ей пришлось скинуть туфли, чтобы не отстать от Сэвэджа и обогнать Хэйли и его команду, и теперь ее ноги — несмотря на то, что они двигались по мульче, — были исцарапаны и кровоточили. Сэвэдж снял свои ботинки и отдал женщине носки. Он бы и ботинки отдал, но они ей были чересчур велики, и только бы добавили новых ссадин и мозолей. Но без носков теперь уже он получал ссадины. Иногда, в местах, где мульча оказывалась чересчур глубокой, Сэвэдж брал Рэйчел на руки и нес. Идти становилось все труднее. И к часу дня они свалились в полном изнеможении на землю.