Книга Совсем другая жизнь - Владислав Куликов

— Да ни хрена он не знает. — Филин махнул рукой. — Я же помню его: балабол. Нахватался верхов, остальное приврал.

— Откуда он узнал про самолет? — задумчиво изрек Игнатьев. — Это в прессу не сообщали.

— Так пойдите и спросите у него, — скептичным тоном сказал Мазуров, — он ведь, кажется, ваш знакомый.

— Есть хорошая идея, — произнес Игнатьев. — Я недавно с женой в Туле был. Там в местном кремле есть музей пыток: отличная вещь. Знаете, откуда пошла фраза «узнать всю подноготную»? Это когда людям под ногти иголки вгоняли. А про подлинную правду слышали? Длинник — это такой кнут.

— Что вы предлагаете? — серьезно спросил Мазуров, глядя на Игнатьева.

— Подвесить его на крюк за ребро, — Игнатьев осекся под взглядом генерала. — Извините, это я так, чтобы обстановку разрядить…

«Что-то я перенервничал, — подумал он, — теряю форму».

— С Ветровым необходимо встретиться, — произнес Опарин, — у него серьезные источники информации. Я встречался с ним. Многое, что он сообщил, подтвердилось. Возможно, у него даже есть какой-то выход на террористов. Вопрос в том, как его разговорить?

— Что он любит? — спросил генерал.

Стали вспоминать. Никто толком ничего не знал. Но что-то смутно припомнили про женщин. Впрочем, все мужчины (за редким исключением) любят женщин.

— Выпить он любит, — произнес Филин.

— Так, хорошо. Еще что?

— Вроде все… Хотя нет, по-моему, еще карты любит. Преферанс…

Тут же набросали план операции. Решили пригласить корреспондента на преферанс. Долго думали над местом. Надо было сделать так, чтобы Ветров как бы влился в давно сбитую компанию преферансистов. Значит, по легенде они должны были собираться где-то постоянно. Но все женатые — домой не пригласишь.

У Игнатьева была зимняя дача в Подмосковье — добротный дом из красного кирпича. Сошлись на ней. Потом тщательно продумали план беседы. Остальное было делом техники. Опарин еще раз вышел на связь с Ветровым. Спросил что-то несущественное. Потом в ходе разговора как бы проговорился:

— Здесь много наших, из Таджикистана. Ты с кем-нибудь встречаешься?

— Редко, — с грустью ответил Ветров, — времени не хватает.

— А мы по субботам в преферанс играем. С Филиным, помнишь его? С нами еще один, из двести первой дивизии.

Ветров загорелся. И уже в следующую субботу он играл в преферанс за круглым столом возле электрического камина.

— До скольки? — спросил Опарин.

— Предлагаю до сорока очков. — У Ветрова в глазах заиграл огонек. — Реактивную.

— Это долго, — заметил Филин.

— Смотря как карта пойдет, — парировал Андрей. — Два мизера, две десятерных, и я закрылся. Смогу вам помогать.

У Филина возникло странное чувство: они говорили с Ветровым на одном языке. «Хотя что общего между мной и этим разгильдяем (я не выношу разгильдяев)?» — подумал Константин. Но общее было: он тоже любил преферанс.

— Ты так уверен в себе? — недобро улыбнулся Игнатьев.

«А журналюга неплохо играет», — с удивлением заметили все. Ветров думал на три хода вперед. Жил игрой. Видел ее насквозь, как картинку «Плейбоя».

«Спросите, за что я люблю преферанс? — радостно думал Ветров, раздавая карты. — Думаете, за азарт? Ничего подобного. Я редко играю на деньги. Вот и сейчас у нас пулька на интерес. Просто преферанс — это жизнь, разложенная на зеленом сукне. Разделенная на масти. И все равно непостижимая. Здесь мало быть умным, надо быть и удачливым. Все как в жизни: умники-неудачники никому не нужны».

— Хоронят мужика, — говорил Ветров, раскидывая карты парами по столу. — Позади гроба идут двое. Один шепчет другому: если бы ты пичку тогда снес, мы бы покойничку не пять, а все семь взяток на мизере вогнали. Второй отвечает: да ладно, и так хорошо сыграли.

Это были стандартные анекдоты, которые преферансисты рассказывают во время игры.

— Или вот еще, — продолжал Ветров. — Слушается дело об убийстве. Судья спрашивает обвиняемого: расскажите, как было дело. Обвиняемый: играем в преферанс. Оба вистуем. Я несу пичку, и покойничек пичку. Я опять пичку, и покойничек пичку. Судья: так за это же канделябром по башке. Обвиняемый: вот я так и сделал. Какую игру заказываем, господа?

«Может, он не такое уж и чудовище?» — ненароком подумал Филин. А еще он заметил, что у Ветрова изменился запах: пряность исчезла. Теперь это был более терпкий мужской аромат.

— После игры начинающий преферансист восклицает: как же так, господа, у меня туз козырный не сыграл?! Товарищи отвечают: расклад, батенька, расклад! — продолжал отвлекать игроков шутками и втихую выигрывать Ветров.

Удача в игре и жизни идет волнами. Пока она липнет к тебе, не теряйся: используй на полную катушку. Но не проморгай тот миг, когда удача отвернется. Тогда надо затаиться и переждать. Иначе пулеметная очередь невезения разнесет тебе башку.

— Твое слово, Сергей. — Андрей посмотрел на Опарина. — Судя по всему, ты должен заказать суперигру. Например, девять взяток. — У него было тепло в груди, оттого что его карта была гораздо лучше, чем у Опарина. — Или я ошибся: десять?

— Какая, на хрен, девятерная, — проворчал чекист.

«Как маленький, в самом деле, — с неодобрением подумал Ветров. — Кто же в преферансе правду говорит? Действительно, карта у тебя говно, но зачем же об этом орать?» Расклад у Опарина он вычислил, заглянув в карты Филина.

— Ты посмотри, Сергей, может, хорошая карта тебе за рукав завалилась? — Филин улыбнулся и прижал карты к себе, чтобы никто не подглядывал.

Внезапно Филин насторожился. Он почувствовал запах. В нем была опасность. Даже гениальному носу было трудно уловить эту слабую ниточку… Нет, не ниточку, а капельку, случайно заброшенную сюда ветром. Это был запах сушеного тутовника.

Филин переключил все свое внимание на этот запах. Капельки летели из машины, которая остановилась недалеко от ворот. Мысленно Константин разложил ароматы, пытаясь отделить одно от другого: двигатель пах бензином, колеса чуточку — горелой резиной. От людей, сидевших в машине, пахло афганским тутовником.

Каким образом Константин смог уловить запах на таком расстоянии — он не знал. Человек вообще до конца не знает своих возможностей.

В том, что он учуял, было еще что-то угрожающее. Филин не сразу понял, что именно, хотя на самом деле уловить этот запах было проще всего.

От гостей пахло порохом!

— Саня, у тебя подпол есть? — спросил Филин резко, сметая карты со стола.

— Есть, а что?

— Все вниз, быстро!

Во взгляде и голосе Филина было столько решительности, что никто не стал задавать вопросов. Как загипнотизированные, прыгнули в подпол.

Игнатьев едва успел захлопнуть за собой люк, как в окно влетела граната с огненным хвостом. Раздался жуткий грохот.