Книга Хозяйка города Роз - Юлия Гойгель

хорошо. Но я теперь ничем не предохраняюсь, понимаешь? Таблетки нужно подбирать и, как правило, с середины цикла их не пьют. А купить презервативы по дороге сюда я не додумалась, — её щёки вновь краснеют.

А я думаю о том, что десять лет между детьми — приличный срок. Давно пора второго рожать. Если что. Но вслух, конечно, говорю совсем другое:

— Я вовремя выйду. Не переживай.

Пользуясь остановкой, стягиваю с неё трусики, а с себя майку и подкладываю ей под попу. Кто на этом стуле, наверное, только ни сидел.

Эля всё ещё с сомнением смотрит на меня, но я вновь толкаюсь в её тело и нахожу губами её губы. Моя! Только моя! Посреди городской тюрьмы! Это даже не беседка в парке.

Но дальше мысли меняют направление и руководствуются потребностью совсем другой части тела. Едва успеваю выйти в нужный момент и кончаю на живот Эли. У неё в сумочке есть влажные салфетки. Помогаю ей вытереться, сажусь в кресло и притягиваю девушку на свои бёдра. Член даже не подумал успокоиться и вновь нетерпеливо тычется во влажные нежные складочки, просится обратно внутрь.

— Нельзя так, — пищит Эльфёнок, но я уже насаживаю её на себя и закрываю поцелуем рот.

— Можно, Эльф. Нам с тобой всё можно, — шепчу между страстными поцелуями.

Она больше не возражает. Удобнее устраивается попой на моих бёдрах и начинает сама двигаться. На этот раз я дожидаюсь её очередного оргазма, лишь после этого отпускаю себя.

Следующим посетителем оказывается Захар Дюжев. Бывший товарищ по футбольной команде шокирован всем произошедшим и не скрывает этого. Признаётся, что Молчанов пытался давить на него, настраивая против меня. Но Захар устоял. Не сдался и не поверил. Это радует. В свою очередь Дюжев предлагает мне любую помощь. Но денег у меня хватает. Больше он ничего не сможет для меня сделать. Товарищ оставляет мне целый пакет домашней еды, а я ещё не осилил и половины того, что вчера принесла Эля.

Следующий визитёр ещё больше меня удивляет. Им оказывается Димон. Приносит мне целый пакет фруктов и несколько аптечных флаконов с витамином Д. Сообщает, что солнца в тюремном дворике совсем мало и, чтобы не превратиться в рахита, нужно не забывать про капли. Также он подтверждает мои мысли о том, что смерть Комарова не выгодна ему самому. И я верю. Убей Димон Костю, оправдываться передо мной точно бы не пошёл. Также любитель покера сообщает, что, если меня всё же упекут в места не столь отдалённые, переживать мне не следует. Сидеть у параши мне не придётся. Он замолвит за меня словечко перед кем нужно. Конечно, придётся немного раскошелиться, но я не обеднею.

Вновь заходит Марк. Каждый день забегает новый адвокат Андрей Романов. И с каждым днём энтузиазма у него всё меньше. Мой защитник признаётся, что вся судебная система очень сильно настроена против меня. Ну, а имя главного настройщика мне известно. И чем я так не угодил Молчанову: завидует, недолюбливает ещё с футбола, ждёт миллионной взятки? Скорее всего, что всё это вместе и ещё с десяток подобных причин.

Через несколько дней вновь приходит Эля. Начальник изолятора деликатно уступает нам свой кабинет.

Мелкая засранка вновь наготовила пакет домашней еды, выстирала все вещи, хотя я сказал ей их выбросить и даже купила в аптеке презервативы. Стандартные. Которые на меня не налезают.

— Фармацевт спросила, давать обычные или нет, — признаётся девушка. — А я не подумала, что она имеет в виду размер. Решила, что спрашивает обычные или со вкусом, ребристые, ну и какие они ещё там бывают. Осень уже. Все болеть стали. Позади меня очередь в человек десять стояла. Многие меня в лицо знают. Три недели как мужа похоронила, а сама стою в аптеке и презервативы рассматриваю. Ну не Марка же просить их купить.

Возвращаю коробочку обратно в её сумочку и целую порозовевшее личико.

— Эля, выброси их в городскую мусорницу и вся проблема. Не будем терять время. Лучше улыбнись и поцелуй меня.

Сегодня на ней платье до колена со свободной юбкой и вырезом на груди. Я получаю доступ не только к нижней, но и верхней части сексуального тела. Целую её, что говорится, от кончиков волос на голове, до розовых пяток.

Занятие любовью с моей засранкой приносит полное расслабление. А Эля сильно расстроена.

— Чего ты ждёшь, Артур? Пусть твой адвокат предоставит запись. Хочу, чтобы этот кошмар скорее закончился.

Я качаю головой, прижимая её к себе.

— Эльф, кошмар только начнётся. Для тебя. Нет никакой гарантии, что запись не разойдётся по сети. Понимаешь?

— Пусть расходится, — она упрямо задирает подбородок. — Пусть говорят, что хотят. Могут на плакатах писать. Лишь бы тебя отсюда выпустили. Я не боюсь за себя, только за Артёма. Не хочу, чтобы на него пальцами показывали и называли сыном шлюхи.

Зажимаю в ладонях её лицо. Заставляю посмотреть себе в глаза:

— Больше никогда не говори так! Не смей себя так называть! Ты же сама о себе так не думаешь?

Она молчит. Неужели думает? Нужно срочно поговорить с Марком. Неужели он не видит, как она себя сама накручивает?! Или это я сам её накрутил?

Марк приходит на следующее утро. И я сообщаю ему, что решил не пускать запись в дело. Будь, что будет. Андрей уверен, что пятнадцать лет мне не дадут. Ему удастся переквалифицировать дело из умышленного в непреднамеренное. И, как минимум, доказать недостаточность улик. Максимум, лет пять. А, может, всё же удастся избежать уголовной ответственности. Но оставаться до конца своих дней подозреваемым — тоже так себе перспектива.

— Из-за Артёма не хочешь? — уточняет Марк.

— Да. Переживаю, как это на нём скажется. Но, наверное, больше из-за Эли. Вчера мы с ней разговаривали. Ты хоть немного представляешь, что творится у неё в голове?

— Представляю, — отвечает Марк. — Даже случайно задеть её рукой боюсь. Дело не в той ночи, Тур. Она любит тебя. И, скорее всего считает, что недостойна твоей любви.

— Что за бред? — изумляюсь я.

— Для тебя бред, для неё всё серьёзно. Ты десять лет её знать не хотел. Я бы сам в твою любовь не поверил.

— Я всегда о ней думал, Марк. Никогда не забывал. Костя не знал, почему не может прекратить играть. Я не знаю, почему ждал десять лет. Ты говоришь, что она меня любит. Значит, не любит тебя. Ты знаешь, почему она тебя не любит? Даже я понимаю, что не меня, а тебя она должна любить.

Марк впервые