Книга Призыв ведьмы. Часть четвертая - Эйлин Торен

очень жёстко утаскивал её прочь из этого невероятного места греха и разврата. Хэла же упиралась.

— Да, — он остановился и развернул её к себе лицом, тряхнул. И она всё-таки посмотрела в его лицо.

Уух, пристегните ремни, сейчас стартанём! Но было не страшно, а смешно.

— Что это такое? — спросила она, не ведясь на его перекошенное гневом лицо.

И кажется Рэтар себе сейчас зубы сотрёт, так у него со злости нижняя челюсть ходила. Он выдержал паузу, но Хэла была упряма. Упряма как и он.

— Это улица греха, — процедил он. — И надо уйти. Здесь можно потерять разум. Здесь воздух такой. Здесь храм сестёр богини Анат. И они отвечают за всё, что связано с плотскими удовольствиями — похоть, грех. Здесь невозможно совладать с собой и любой, кто сюда попадает, через какое-то время становится подвластен тому, что тут творится. И этот орт уже никогда оружие в руки не возьмёт, потому что останется здесь и будет делать то, что делает. Пока не умрёт.

— Несчастным он не выглядит, — ответила Хэла, снова возвращаясь глазами к нереально огромному мужику. И такого смог завалить Рэтар? Восхищение из неё попёрло, как лава из проснувшегося вулкана. Или тут и вправду воздух был таким особенным? — И ты такого убил?

— Что? — возмущённо выдавил феран, снова разворачивая её так, чтобы она не пялилась на великана и совокупляющихся с ним девок.

— Ты такого убил? — повторила Хэла вопрос, понимая, что Рэтар слышал и в первый раз, просто…

— Да, — рыкнул он. — Пошли.

— Ты приуменьшил его размер. Он больше тебя в два с половиной раза, серьёзно. Просто… Я хочу поближе посмотреть, — и с упёртостью козы, ведьма попыталась вывернуться из его рук. Но не получилось.

— Хэла, — уже клацал зубами ей в голову Рэтар. — Не доводи меня.

— Ты здесь не впервые? — догадалась Хэла и улыбнулась.

— Боги, ведьма, — а ему было не до улыбок, — ты что творишь?

— Что ты здесь делал? — не унималась она, прям несло на копья.

— Отца вытаскивал, — произнёс феран, видимо понимая, что лучше ответить, чем пытаться взывать к разуму, который из неё напрочь выветрился.

— Он твою жизнь выкупал у корты дратов, — вспомнила ведьма. — И тебе было пятнадцать, когда ты сюда попал?

— Да. Пошли.

— И ты просто зашёл и вышел?

— Хэла, — кажется он готов пожалеть, что она выжила.

— Красавице нужна помощь? — спросил мужской голос за её спиной и по лицу Рэтара она поняла, что красавица она, а спросили почти мертвецы. А ещё только сильно задураманенные головы могли решить, что могут потягаться с таким как феран Изарии.

Хэла обернулась. Их было двое. Ну, так себе история. Она уже видела их разделанные тушки, если конечно даст ему размяться, а не укокошит их сама.

— У нас прелюдия к близости такая, — ответила ведьма заступникам, улыбаясь. — Мы с ним обновляем брачные клятвы, так что гуляйте, дружочки. Лишних нам не надо. Мы вдвоём справимся.

Мужики внимательно её изучили, явно положительно оценили, а потом уже подняли глаза на Рэтара. И тут кажется протрезвели, потому что исчезли так быстро, словно умели перемещаться в пространстве, как и она.

Хэла не успела увидеть его лицо, потому что он развернулся и потащил её за собой. Где-то в пустынном проулке с силой впечатал в стену.

— Ещё раз такое устроишь и, — навис над ней Рэтар, если бы был драконом наверное дым и пламя из всех щелей валили бы. Прямо реально дымился от бешенства.

А Хэлу впервые не задевало. Её тащило такое возбуждение, что наверное окунуть в ледяную прорубь и легче не станет. И она пошла в наступление.

— И я тебя очень хочу, — прошептала она, обнимая и целуя в шею, потому что дотянуться до губ не могла, он сейчас прям как гора был несгибаемым и каменным.

И её соблазнение было таким каким-то комичным, кажется, потому что ни одна мышца не дрогнула у него на лице. Как был статуей так и остался. Но улица греха была вот она рядом, выйди и твори, что в голову взбредёт. И остановить Рэтар её не мог, потому что пообещал, потому что слово дал.

И это было так болезненно важно, что казалось можно в руки взять.

— И ты хочешь меня. А ещё удушить меня хочешь, — прошептала Хэла и укусила его. И сорвала с петель.

Так яростно они сексом ещё ни разу не занимались. И вот сейчас было так как было раньше, до того как он натворил всё это, до того, как она потерялась, до того, как всё стало так сложно, хотя на самом деле проще некуда.

Сумка с сонным хангом была оставлена где-то на полу под пустыми бочками, которых тут было с десяток, если не больше. И Хэла была уверена, что дальше было место куда все ходили с определёнными намерениями, но вот было так наплевать сейчас.

Рэтар отпустил себя. Как тогда в башне, как тогда в лесу. Как тогда, когда она довела его игрой с завязанными глазами, когда из-за её заговора пришлось справляться без близости. И Хэла понимала, что таким она его и любила, вот этот невыносимо жгучий огонь, пожар, уничтожающий всё вокруг. Со всеми последствиями. Но плевать на последствия, которые будут синяками на теле, теперь костлявом, и впервые кажется она действительно желала бы быть помягче. Но этот его взгляд, полный обожания, полный честной любви. Жгучей, но казалось такой, которая никогда не остынет. Какой бы сама Хэла не стала.

Жестоко и страстно, и она сама себе завидовала.

— Прости меня, — прохрипела она ему в шею, когда он держал её в руках, пытаясь прийти в себя.

— Больше так не делай, — ответил Рэтар глухо, пытаясь отдышаться.

— Уверен? — выдохнула Хэла.

— Нет, — честно ответил он.

— Я постараюсь не слишком часто, — уверила его ведьма и получила такой уничтожающий поцелуй, словно он съесть её хотел.

— Просто молчи, несносная ведьма, — прохрипел Рэтар ей в губы.

Она хихикнула и согласно повела головой.

Приведя себя в порядок, они вышли на торговую площадь.

— Есть хочу, — буркнула ведьма ему в руку.

— Хорошо, — ответил феран.

— И… — да, они их нашли. — Нас нашли.

— Я знаю, — ответил Рэтар. И как учуял раньше неё?

Площадь стала пустой моментально. Люди в одеждах наёмных убийц, что приходили за ней, окружили эту часть рынка и перекрыли ближайшие улицы, ведущие с торговой площади. Их было очень много, но для Хэлы они были всего лишь огоньками, любой из которых она могла преспокойно затушить навсегда. Всего-то делов… если уж целый город в глубокий