Книга Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945 - Максим Валерьевич Медведев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для оказания помощи в организации боевой подготовки в дивизию была направлена группа советских инструкторов в составе 158 человек[1849]. Возглавлял группу полковник А.С. Новиков.
Дивизии было присвоено имя борца за независимость Валахии от турецкого господства Тудора Владимиреску, который оставил свой след и в истории России. Во время Русско-турецкой войны 1806–1812 годов он командовал отрядом добровольцев-пандуров, сражавшихся вместе с русской армией. За храбрость он был награжден орденом Святого Владимира 3-й степени. В 1821 году под его руководством началось национально-освободительное восстание против турецкого владычества. Несмотря на поражение, оно оказало существенное влияние на румынскую историю: «Возглавлявшееся Тудором Владимиреску революционное выступление румын, впервые заявивших о себе как о единой нации, открыло дорогу к эпохе идеалов свободы и национального объединения, положив начало модернизации румынского общества»[1850]. Для румынского народа Владимиреску стал символом борьбы за национальную независимость.
Присвоение дивизии почетного наименования учитывало традиции румынской армии, в которой некоторые полки носили имена исторических деятелей и национальных героев. Например, 12-й пехотный полк «Кантемир» был назван в честь господаря Молдавии Дмитрия Кантемира. 28-й пехотный полк «Раду Негру» получил имя легендарного основателя Валашского княжества, а 25-й пехотный полк «Генерал Константин Презан» – имя героя Первой мировой войны. Тем самым советское командование при формировании национальных добровольческих частей и соединений учитывало культурные и национальные традиции их личного состава.
Путем записи в добровольцы румыны также стремились вырваться из лагерей УПВИ. Военнопленный Некулаи Плетя вспоминал, что когда вербовщики дивизии «Тудор Владимиреску» прибыли в лагерь военнопленных, в котором он содержался, то он вместе со своим товарищем решил, что «лучше умереть на румынской земле, чем на чужбине», и вступил в дивизию[1851].
Подавляющее большинство добровольцев были этническими румынами – 95 %. По социальному происхождению 70 % рядовых являлись крестьянами, 20 % – рабочими, 4 % относились к интеллигенции. Высшее образование имели лишь 2 % рядовых солдат, 16 % имели среднее образование, 56 % – начальное, а 26 % были неграмотными. Офицеры-добровольцы были в основном офицерами запаса, призванными в военное время (60 %). Социальный состав офицеров разительно отличался от рядовых: 43 % были выходцами из интеллигенции, 27 % – из крестьянства, 14 % – из рабочих, 7 % – из ремесленников[1852].
Приведенные данные свидетельствуют о том, что по своему социальному, этническому, культурному составу дивизия «Тудор Владимиреску» сохранила типические черты пехотной дивизии Румынской королевской армии периода Второй мировой войны. Рядовой состав был представлен малограмотным или совсем неграмотным крестьянством, которым командовали офицеры – выходцы из среды интеллигенции, относившиеся к своим подчиненным с изрядной долей пренебрежения. Поэтому первое время в дивизии сохранялись архаичные формы взаимоотношений между офицерским и рядовым составом, которые отличались высокомерным отношением офицеров к солдатам.
Эта особенность не ускользнула от внимания советских офицеров-инструкторов, которые были прикомандированы к дивизии. Так, С.А. Данич – советский инструктор-советник саперного батальона – вспоминал, что у румын «офицеры… были обособленной кастой и держались от солдат на дистанции и с некоторым высокомерием. Поначалу солдаты приходили жаловаться на румынских офицеров, которые позволяли себе называть солдат, как и в королевской армии, „скотиной“. Но с такими явлениями мы, советские офицеры, нещадно боролись, и подобные случаи стали единичными»[1853].
Советские инструкторы в своей работе также были вынуждены учитывать особенности субординации, принятой в Румынской королевской армии. Например, румынские офицеры иногда не прислушивались к советам инструкторов ниже их по званию, что приводило к возникновению конфликтов, которые удавалось погасить лишь после вмешательства старшего по званию инструктора[1854].
С такими пережитками «старого режима» боролись не только советские офицеры-инструкторы, но и сами румынские офицеры. Приказом от 15 декабря 1943 г. командир дивизии Николае Камбря ввел запрет на побои и оскорбления офицерами рядовых солдат. В пример добровольцам ставилась Красная армия, успехи которой на фронтах, по мысли румынского комдива, обеспечивались в том числе и моральной сплоченностью, царившей в советских частях и соединениях.
Командование дивизии стремилось сформировать среди добровольцев дух товарищества, объединенного общей целью – разгромом врага. Важная роль в этом процессе отводилась отделу культурно-просветительской работы, во главе с одним из лидеров Коммунистической партии Румынии Анной Паукер. Отдел решал комплекс важнейших воспитательных, образовательных и политических задач. При отделе функционировали курсы ликбеза, где добровольцы получали начальное образование, артистический взвод, библиотека, оркестр, редакция ежедневной дивизионной газеты Оnainte («Вперед»). За время формирования дивизии культурно-просветительский отдел организовал 20 конференций, 85 спектаклей и концертов, 88 кружков и 16 кинопоказов. Также в дивизии несли службу четыре православных священника «из числа военнопленных, окончившие духовные семинарии в Румынии и рукоположенные в Москве московским митрополитом»[1855].
Деятельность командования дивизии и культурно-просветительского отдела была направлена на искоренение «старорежимных» принципов воспитания личного состава и переход к новым, демократическим, основанным на человеческом и воинском достоинстве солдата.
Формирование дивизии осуществлялось в Селецких лагерях под Рязанью. В течение ноября 1943 г. туда прибывали добровольцы, а 5 декабря начались плановые занятия по боевой подготовке, рассчитанные на полтора месяца[1856].
Часть пленных офицеров, прежде всего кадровых, отказалась вступать в дивизию, поэтому советским командованием было принято решение организовать ускоренные офицерские курсы для унтер-офицеров и рядовых. 1 февраля 1944 г. был произведен выпуск курсантов, окончивших двухмесячный курс обучения, – всего 321 человек[1857]. Факт производства в офицеры рядовых и унтер-офицеров способствовал моральному сплочению добровольцев, так как впервые в румынской военной истории представители низших социальных групп получили возможность войти в ранее привилегированную офицерскую «касту».
На первом этапе занятий в декабре 1943 г. – начале января 1944 г. советские инструкторы столкнулись с серьезными трудностями. Румынских солдат и офицеров приходилось не столько учить, сколько переучивать с румынских, французских и германских уставов на уставы Красной армии. Тяжело давалось добровольцам и освоение советского вооружения и военной техники. Занятия продолжались по 12 часов в день в суровых зимних условиях, к которым румынские солдаты были непривычны, поэтому полевые занятия не давали желаемого результата[1858].
В январе 1944 г. дивизию с инспекцией посетила комиссия во главе с генерал-лейтенантом В.В. Цыгановым. В ходе проверки боевой подготовки добровольцев комиссия выявила слабое знание материальной части оружия, неудовлетворительные результаты стрельб, слабую тактическую подготовку офицеров. Было принято решение продолжить обучение личного состава дивизии[1859].
С 22 января по 7 марта 1944 г. были проведены сборы бойцов специальных частей дивизии и командиров подразделений: командиров рот,
