Книга В тупике бесконечности - Кирра Уайт

– Вот чип, – произнес Арсен, протягивая Михею браслет.

– Проверяли? – спросил тот, по-прежнему в упор глядя на Татью.

– Нет еще, мы же только приехали.

– Отдай на проверку.

– Ладно, – он покосился на Татью, как будто колебался: сказать ей что-нибудь хорошее или нет. Решив, что нет, вышел из комнаты. Дверь за его широкой спиной, обтянутой синей спортивной курткой, задвинулась.

– Я убила легионера! – выпалила Татья неожиданно для себя самой. – А провалить операцию… не хотела.

Она смешалась и замолчала. Михей смотрел на нее все тем же тяжелым взглядом.

– Я принесла чип, – совсем тихо добавила она.

– Ты ведь умеешь ориентироваться в конструкте? – неожиданно спросил Михей.

– Не совсем в конструкте, в твинсе, это…

– Я знаю, что такое твинс, – перебил он и, с ухмылкой добавил: – В отличие от тебя знаю. Твой твинс это низкие уровни разработки конструктра «Центра». Шелуха, игрушки, а ядра – на высоких уровнях.

Татья молчала, переваривая информацию. А еще волновал вопрос: почему Михей завел об этом разговор?

– До шестого уровня, это всего лишь игра, – продолжал он. – Дальше начинается территория службы безопасности «Центра ГЭК». Виртаульная жизнь становится реальной.

– Я слышала об игроках высоких уровней, так называемых, твинстанутых, – проронила она.

– А, это глупцы, которые хотят подняться к звездам, – хмыкнул Михей. – Расспроси своего дружка Молчуна, он тебе расскажет, как эти идиоты пытаются обойти блоки, радуются преодолению каждого заслона, а ведь именно заслоны защищают их мозги от выгорания. Самые упертые прорываются, и тогда у «ГЭКа» появляется новое мясцо для экспериментов.

Татью передернуло:

– Хочешь сказать…

– Надо же им на ком-то пробовать новые разработки, а когда человек сам так рвется умереть, почему бы не предоставить ему такую возможность, – усмехнулся Михей.

Татья понимала, что он прав. Она и сама давно что-то подобное подозревала, но не хватало смелости довести логическую цепочку до конца.

– Почему ты рассказываешь мне обо этом? – спросила она.

– Потому, что Бестужеву сейчас поджаривают мозги в этой хренотени, – ответил Михей.

У Татьи потемнело в глазах, воздух кабинета стал вдруг сухим и колючим.

– Что? – переспросила она.

– Его арестовали, – бесстрастно продолжил Михей. – Из Комиссариата тайно вывезли на один из складов, принадлежащий какой-то «дочке» «Центра». Куперману вздумалось его спасать, мол, без него доктор Леонардо никогда не станет сотрудничать. Так что благодари профессора, потому как я считаю, что проще и гуманнее было бы его убрать.

Татья глянула на него с такой яростью, что если можно было бы убить взглядом – Михей упал бы замертво.

– Не надо на меня так смотреть, Таня. Я откровенен с тобой, говорю как есть. Мне было бы жаль так поступить, но я бы это сделал. Но Куперман решил иначе и сейчас мы готовим штурм склада, чтобы вытащить бренное тело Бестужева. А вот с разумом все сложнее. Тут нужна тонкая работа и проникновение в конструкт кого-то из вне – иначе он станет овощем.

Гнев не отступал. Внутри будто скручивалась пружина из ярости, Татья почувствовала прилив энергии: злой, бешеной, разрушительной.

– Конкретнее?

– Тань, среди наших никто не проходил твинс даже до второго уровня, – сказал Михей. – Молчун тебя хвалили, говорил, у тебя большие способности.

Она кивнула:

– Хорошо. Когда вы хотите… когда штурм?

– Скоро. У тебя не больше трех часов на подготовку.

– Хорошо, повторила она и, поколебавшись, добавила: – Я только хочу попросить.

– О чем?

– Не называйте меня больше Таней. Она была наивной и доверчивой девочкой, верившей в сказки. Сегодня утром из меня все это выбили, и я хочу оставить Таню, в прошлом. Пусть она живет там в окружении счастливых книжных историй и грез. Мне с ней больше не по пути.

– Как же ты хочешь, чтобы тебя называли? – спросил Михей потеплевшим голосом.

Она вдохнула, решаясь, и четко сказала:

– Кларисса.

Он улыбнулся:

– Что ж, Кларисса, так Кларисса.

***

Оставшееся до штурма время прошло как в тумане. Больше всего Татья боялась остаться наедине с собой – чтобы не дать волю страху – поэтому толклась среди антигеновцев, с кем-то разговаривала, выполняла какие-то механические движения и мелкие поручения, а сама все это время ждала. И только пружина внутри сжималась все сильнее.

Она слышала, как Михей разговаривает по коммуникатору с Молчуном и говорит, чтобы тот все приготовил для встречи гостей: было решено после освобождения везти Егора в безопасное место неподалеку. Что за место – Татья не знала. Она робко спросила, а не лучше ли Молчуна и Егора доставить сюда, но на нее посмотрели, как на идиотку.

– Знаешь, тащить сюда на хвосте полицию – не вариант. Да и с Молчуном все не так просто. Лучше уж мы будем использовать его знания, чем он наши, – сказал Михей.

Бывшие на тот момент в комнате антигеновцы, обменялись ухмылками.

– И не вздумай проговориться ему, где мы теперь дислоцировались, – добавил Арсен.

– Я и сама не знаю, – передернула плечами Татья.

– Вот и не знай дальше.

Потом агенты спешно похватались за оружие, позаскакивали в черные джипы и стремительно разъехались. А Татья осталась ждать. Время словно сломалось: оно тянулось и тянулось, стрелки часов не двигались. В груди болело сердце, оно делало пять надрывных ударов, а стрелка часов все равно не шевелилась, будто застыла, будто кто-то отключил время специально для Татьи, превратив ожидание в пытку.

Красная женщина, тоже оставшаяся на базе, принесла ей чистую одежду: кроссовки, спортивные штаны цвета хаки и белую майку. Помогла умыться и обработала побои регенерирующим составом, слегка замазала косметикой синяки. А потом дала выпить какой-то бурой, дурно пахнущей жидкости.

– Что это? – спросила Татья, морщась.

Инга заправила за ухо красную прядь волос и ответила:

– Тебе нужно поспать и набраться сил перед погружением в конструкт. В составе все натуральное. Пей, милая, не бойся.

Бросив на Красную косой взгляд – почему-то именно в ее присутствии у Татьи возникали мысли об отравлении – она все же выпила; тут же почувствовала, как «уплывает». Инга помогла ей дойти до кушетки, а вот как ложилась, Татья уже не помнила.

***

Проснулась она уже в машине. За рулем сидела Красная женщина, за окнами мелькали огни автострады. Инга сосредоточенно смотрела на дорогу, в полумраке салона ее волосы отливали медью.