Книга Северное Сияние. Том 1 - Сергей Извольский

Миновав стену из матового стекла, за которым угадывались смутные очертания лаунж-зала, тесной группой мы подошли к мягко открывшимся створкам лифта. Скоростного — определил я, когда в животе едва ухнуло. Через пару секунд двери лифта открылись, и мы оказались в безликом коридоре, который я безошибочно определил как рукав, использующийся для попадания в самолет из здания аэровокзала. И понемногу начал недоумевать от происходящего — как мы полетим, если спустились под землю?

— Вертикальный взлет, из шахты, — негромко пояснила мне Анастасия, воспользовавшись моментом, когда Валера что-то спросил у Эльвиры, а она начала на ходу отвечать.

«Да это в натуре блудняк какой-то!» — взбунтовался было внутренний голос, от возгласа которого я лишь отмахнулся. Спокойствие остальных просто не давало поводов и даже предпосылок к волнению.

Между тем оказались мы, несомненно, в салоне летательного средства. По входной тяжелой двери с авиационными пиктограммами и характерной форме скругленных стен помещения догадался. Правда, для привычного самолета отсек был непривычно большой, а кроме этого не наблюдалось ни одного иллюминатора.

Как раз в тот момент, как мы все устроились в комфортабельных креслах, заработали двигатели и пол под ногами мелко задрожал. Почти сразу, убирая посторонний шум, из динамиков полилась музыка — весьма громкая, но настолько умиротворяющая, что величина звука неудобств не доставляла. Все же сквозь умиротворяющую мелодию я расслышал за спиной звуки закрываемой двери в салон.

Эльвира, судя по всему, была заказчиком перелета — потому что именно она в меню подтвердила готовность к взлету. И практически сразу пол мягко наклонился: аппарат, в котором мы находились, явно менял положение в пространстве, готовясь ко взлету. Который несмотря на озвученный пуск из шахты оказался удивительным — ощущения дискомфорта ненамного превышали те, которые испытываешь в скоростном лифте.

Весь полет, продолжавшийся не более получаса, пили поданные роботом-официантом коктейли и болтали на отстраненные темы. Все же Ядовитый плющ — общество тайное, и вслух про него не говорят.

За это время я залез в Сеть и поискал информацию о Хургаде, Пальмовых островах и архипелаге Полинезия. Мои догадки оказались верными.

Египет в этом мире был государством, получившем независимость одним из немногих среди бывших европейских колониальных владений. В плане суверенитета независимость довольно условную — при полностью местном правительстве страна находилась под совместным протекторатом Великобритании и Франции, а кроме того с военным присутствием Конфедерации и Европейского союза. История Египта во многом повторила судьбу местной Палестины, которая в этом мире по результатам Боспорских соглашений 1915 года стала территорией международной сферы влияния. Прецедент, после которого стало возможным появление протекторатов.

В некотором роде Египет здесь напоминал Джибути моего мира, на пляжах которого в иной день могут встретиться моряки военных флотов из десятка стран. Только с отличным от Джибути, гораздо более высоким уровнем жизни, конечно же: местный Египет был полностью светским государством, а также признанной и полностью безопасной туристической Меккой. А разросшийся город Хургада представлял собой привлекательный центр инвестиций, и мало чем уступал Дубаю из моего мира.

Слишком много посмотреть по теме я не успел. Вскоре, судя по звуковому оповещению и зажегшемуся ненавязчивому красноватому освещению, мы оказались почти на месте и уже шли на посадку. Приземление оказалось классическим — по эху ощущений я понял, что аппарат садится традиционно, на взлетную полосу.

После едва ощутимого касания последовало буквально пара минут рулежки, и мягкие предупреждающие огни погасли. Я поднялся и направился было к выходу, но остальные за мной не пошли, оставшись на местах.

— Пока машину подадут, еще пара минут, — пояснила Эльвира, когда я обернулся.

— Воздухом подышу, — моментально ответил я, решив обратно на место не садиться.

Пройдя через пустой салон, впервые увидел человека из экипажа — как раз в этот момент дверь открывала стюардесса в сине-белой форме и кокетливо сдвинутой на бок пилотке.

Девушка при виде меня едва вздрогнула и на миг растерялась. Вероятно, пакет перевозки включал в себя опцию незаметного экипажа, и стюардесса испугалась по поводу возможных штрафных санкции. Успокоив ее вежливой улыбкой и коротким кивком, я вышел из нутра летательного аппарата. На чем мы летели пока не видел, хотя догадывался — и самолетом назвать это язык не поворачивался.

На выходе рукава телескопического трапа не было, спускаться предполагалось по традиционному подкатному. Стоило ступить на площадку, как в лицо сразу дохнуло сухим пустынным ветром, а солнце заставило сощуриться. Вокруг расстилался характерный для Египта пустынный пейзаж, вдали виднелась изломанная линия гор.

Наш летательный аппарат стоял на бескрайнем бетонном поле. Посадочная площадка для подобных монстров — понял я, внимательней осмотревшись по сторонам. Поблизости заметил части углубленных в землю конструкций, вероятно трамплинов — которые здесь выполняли роль пусковой шахты, из которой мы стартовали в Зеленом Бору. Поодаль же, на самой грани видимости, заметил плавающие в мареве привычные очертания обычных самолетов, выстроившихся в ряды на фоне куполов пассажирских терминалов.

Сбежав по трапу, я отошел немного и пристально рассмотрел привезший меня сюда… суборбитальный челнок, наверное. На бетоне взлетно-посадочной полосы стояла массивная машина, совершенно дикого для меня вида. ВКС, воздушно-космический самолет, подкинуло определение память Олега. Он подобными машинами не интересовался, а упоминания встречал лишь мельком.

«Оно летает?» — так и просился на язык вопрос.

Больше всего аппарат напоминал голубую акулу, которую разрубили пополам сразу за спинным плавником — очень уж киль на него походил формой. Как и короткие крылья по бокам, которые также неуловимо напоминали расправленные плавники морского хищника.

Серо-синий металлический корпус без стекол кабины, вообще без каких-либо на него намеков, и светлое брюхо сходство с половинкой акулы усиливало еще больше. И вот это вот механическое чудовище меньше чем за час привезло нас с побережье Белого моря на море Красное — пораженно подумал я.

Оценив конструкцию, едва сдержал желание поцокать языком. У Олега знаний насчет таких машин не было, но, судя по всему, как транспорт в этом мире они нередко используются: вдали, сквозь поднимающееся от нагретого солнцем бетона марево, я рассмотрел два отдаленно похожих аппарата. Один был полностью красного цвета, и формой походил на гипертрофированную ракету — как надутый продолговатый воздушный шарик. Второй был в белой ливрее и напоминал плоский клин. У этой машины сверху киль отсутствовал, а два коротких, словно обрубки, хвостовых крыла были чуть подняты под углом вверх по отношению к земле.

Между тем со стороны пассажирских терминалов уже подъезжало сразу две машины. Первый автомобиль, серебристого цвета, был близнецом доставившего нас из гимназии в аэропорт в Архангельске. Эдакий обтекаемый ретрофутуризм пятидесятых. Вот только этот автомобиль был чуть ярче и наряднее: литые, блестящие хромом диски большего диаметра, а на капоте серебряная фигурка вытянувшегося в настороженной позе соболя, глаза которого посверкивали на солнце багрянцем. И почему-то сомнений в том, что инкрустирована фигурка настоящими рубинами, у меня не возникло.