Книга Лес видений - Павлина Морозова

Но что это за звук? Похоже, от толпы внизу кто-то отделился и вышел в сени. Заскрипела лестница. Немила метнулась к двери тотчас же, как в неё постучали. (Зачем? Зачем стучать к пленнице, что заперта и не может открыть самостоятельно?)

– Хей, сестрица, не спишь?

– Нелюбушка! – шёпотом вскричала Немила. – Что происходит внизу? Ужель ты правду говорила, и к нам высокий гость пожаловал?

– Верно, верно, – повторила Нелюбушка, и в голосе той явственно послышалась тревогаь. – Василий прибыл собственной персоной! Младший брат царя здесь! И скоро он придёт сюда, чтобы говорить с тобой! О, сестрица, как же я тебе не завидую! Весь он такой холодный и прямой, как железный меч! Только чуть на меня глянул, а у меня уже сердце в пятки ушло! Злоба попросила его к столу вместе со свитой, так те набросились на еду, как голодные собаки! а Василий дал понять, что пока не закончит дела, есть не сядет!

Немила медленно опустилась на колени и уперлась головой в дверное полотно. От Нелюбиных слов её натурально начало трясти. Зачем, зачем она понадобилась царской семье?

– Зачем же ему я? – сглотнув, спросила она. – Я всего лишь крестьянская дочь. Исчезла я или вернулась – какое им до меня дело? Ежели они думают, что я помогу найти Ивана, так они ошибаются. Я не видела его и знать не знаю, где он может быть!

– Ты не меня убеждай, побереги красноречие, – после недолгой паузы послышалось из щели. – Я просто выполняю то, что скажет батюшка. Если хочешь моего совета, то убери ночной горшок с видного места, а то неудобно перед царевичем Василием будет.

Немила зло возразила на это, что у неё догорела свеча и она ни зги не видит в этой кромешной тьме.

Нелюба хмыкнула:

– Ладно, пусть пока стоит. Сейчас к тебе бабку пришлют, а когда она тебя осмотрит, то свечу оставит, тогда и успеешь быстренько прибрать.

Немила вся сжалась. Бабка? Какая ещё, к лешему, бабка?

– Да не боись, бабка тебя всего лишь быстренько осмотрит, ну, чтобы было понятно потом, о чём говорить, – помявшись, хихикнула Нелюба.

Немила не поняла ровным счётом ничего, но заставить сестру говорить не успела, потому что в сенях внизу началась какая-то суета.

Одно слово она услышала от Нелюбы:

– Идёт!

И тут же отодвинулась от двери, забившись в уголок. На этот раз она не собиралась совершать глупость и пытаться сбежать, зная, что весь дом и всю деревню заполонили люди царя, ещё и наверняка вооружённые.

К тому же она пока продолжала слабо представлять себе, чего именно от неё хотят. Бабка нужна зачем? Чтобы проверить состояние здоровья. Немила была уверена, что у неё со здоровьем полный порядок, не считая тумаков, и уж точно она не настолько больна, чтобы посылать к ней бабку. Но, может, царевич Василий просто немного мнителен, и такие у него методы предосторожности?

Она не успела додумать свою мысль, как дверь распахнулась. Вошла незнакомая старуха. В обеих руках та держала по свече, одну из которых поставила на стол.

Немила проводила свечу взглядом. Как силён и одновременно слаб огонь, он может спалить всю избу одним махом, а может потухнуть от одного дыхания. Взмаха рукава достаточно, чтобы освободиться от земных оков, но Матерь, где бы она ни была, всё видит, и за земными оковами последуют оковы небесные, существование в виде неприкаянного ветра, которому уж точно не сыскать простого человеческого покоя.

– Раздевайся, – безразличным тоном бросила старуха, даже не посмотрев в её сторону.

С тем же безразличием Немила прошла на середину комнаты и разделась.

– Ух, какая шустрая, – та только успела присесть, но тут же прытко вскочила и изобразила приглашающий жест. – Ты это, не стой, ложись в постельку.

Немила пожала плечами и легла. Ей и слова лишнего не хотелось говорить, лишь бы побыстрее отвязались.

Сначала не представившаяся бабка осмотрела её груди, а не задержавшись на них надолго, она перешла на живот. Помяла-пощупала, и резким движением раздвинула Немилушкины ноги.

– Ох, ничегошеньки ж не видно, – покачала та седой головой, обёрнутой скромным одноцветным платочком. – Держи свечу вот так, а я возьму вторую.

– Бабушка, а надобно ли?..

– Надобно. Об этом они распорядились строго, – на слове «они» бабка с намёком кивнула в сторону двери. – И не спрашивай меня больше, отвечать мне не велено.

Что тут было делать? Вот и Немила лежала спокойно (насколько это возможно, когда в опасной близости от твоих нежных мест пляшет пламя), до тех пор, пока бабка не начала ойкать и вздыхать.

– Ой-ой, что не рожавшая любому дураку ясно! Но это!.. Этого тут быть не должно, такого не бывает! Дырочка слишком маленькая, как для мышонка… Ик! Что ж я такое говорю-то?!

Испугалась Немила не на шутку, а бабка, вдоволь наглядевшись на что бы то ни было у неё между ног, вдруг резко дёрнулась в сторону двери и заколотила маленькими морщинистыми кулачками.

– Я кончила выполнять ваше распоряжение, выпустите!

Дверь открылась по первому зову, а старая выскочила даже не оглянувшись.

Очень долго за дверью было тихо. Немила успела одеться и обуться, проверить сосуды с живой и мёртвой водой, которые спрятала в постельном белье ещё накануне, когда поняла, что побег отменяется, убрала с глаз ночной горшок, села, сложила руки на коленях и принялась ждать приговора, смирившись с тем, что самой ей во всех странностях поведения окружающих людей не разобраться.

Долго, очень долго пришлось ей ждать, пока в дверь не раздался стук, и приятный мужской голос не поинтересовался:

– Можно войти?

Внезапно Немила поняла, что внизу, да и вообще во всей избе стало как-то подозрительно бесшумно.

Она отозвалась:

– Можно.

В светлицу вошёл не один человек, а двое, одним из которых был батюшка. Батюшка вошёл первым, и в каждой руке у него было по табурету.

Один из табуретов он поставил напротив Немилы, а со вторым отошёл к окну, да там и уселся, погрузившись в темноту.

Увидев второго человека, Немила мгновенно поняла, что перед ней стоит царевич собственной персоной, хоть и видела его до сего момента лишь на достаточно средне исполненном портрете.

Был и третий человек, который незаметно прошмыгнул вслед за царевичем и встал аккурат за его спиной, когда царевич сел на приготовленный для него табурет.

Не бог весть какое сиденье для царевича – подумала Немила и печально улыбнулась от нахлынувших воспоминаний.

– Добрый денёк, девица-красавица, я рад, что ты не теряешь присутствия духа, – заметил царевич.

Немила опомнилась, прямо с постели упала перед Василием ниц и сделала вид, что лобызает его начищенный сапог. Потом поднялась, присела обратно на постель и сложила руки на коленях, ожидая, когда к ней обратятся с разговором.