Книга Разрушители - Ирина Сыромятникова

Гатангийский городской фольклор

До границы Арконата мы добрались без приключений. Я был во власти мучительного нетерпения и почти ни на что не обращал внимания. Мой наставник не беспокоил меня разговорами, он то ли понимал мое состояние, то ли разделял его. Демоны наверняка сопровождали отряд, но на глаза мне попался только Кролик, наблюдавший за нами с вершины холма. Я помахал ему рукой, он помахал мне в ответ. После этого Харек пробормотал какое-то слово, с переводом которого возникли сложности.

Да, Серые отправились в Арконат. Не все, пока человек десять, но с Гверрелом. Ребенген уныло шутил, что, реши заклинатель возвращаться с остальными, соплеменники закрыли бы перед ним портал. Я старался не обращать на него внимания, при езде быстрой рысью это было легко. Пять дней промелькнули совершенно незаметно, как сон, и вот уже отряд переправлялся по шаткому деревянному мосту через мутную и наверняка кишащую демонами речку. Сами демоны показываться не спешили, а на том берегу уже начинались земли нашего королевства.

Лошади тревожно переступали на хлипком настиле и всхрапывали. Я очнулся от дум и сначала не понял причину заминки. У съезда с моста собралась небольшая толпа, издали напоминающая бездарно составленную клумбу: преобладали в ней черно-красные мундиры Шоканги, меж ними суетились серо-белые камзолы Королевской Гвардии и несимметрично просвечивали фиолетовые мантии ордена магов. На какое-то мгновение дисгармоничность этого зрелища парализовала во мне способность мыслить критически, потом стало ясно, что из-за них колонна не может ехать вперед.

Я столько ехал, я так ждал, и вот какая-то банда клоунов…

Пограничные воспринимали ожидание как должное, Серые просто не знали, как все должно быть, а вот мое терпение иссякло мгновенно. Я бросил поводья ближайшему всаднику, спрыгнул на истерически скрипнувшую доску и пошел выяснять отношения. Ненавижу бардак, не-на-ви-жу. Почему с папой такого не бывает? Я с первого взгляда вычленил из толпы «типа начальника» — мага в мантии ордена, но с королевским гербом на груди — и как-то сразу вспомнил, что, хотя охраной границ занимаются Пограничные Стражи, давать разрешение на выезд и въезд могут только чиновники короля. Магу было достаточно оценить мой рост, чтобы понять, кто перед ним, а мне было достаточно одного взгляда на его очки, чтобы прийти в раздражение. И очкастых тоже ненавижу!

— Почему остановились?

Чиновник подбоченился:

— Правила таможенного контроля требуют составления списка въезжающих, с указанием имени, даты и места рождения, а также цели посещения королевства! Общим числом пропускаются только Пограничные Стражи. Я должен тщательно контролировать…

— Вы хотите потребовать отчета у Великого Лорда? — спросил я у него тем тоном, после которого отец обычно отдает команду «взять».

Пограничные с готовностью зашуршали оружием. Чародей заметно побледнел.

— Вы смелый человек! — продолжил я уже нормальным голосом. — Я бы на такое не решился. Сделаем так: мастер Ребенген и мастер Харек останутся здесь и помогут вам составить ваш список. Остальные поедут со мной, под мою ответственность, иначе мы до вечера к жилью не доберемся.

Оставаться ночевать в маленьком домике таможенной службы я не желал принципиально. Этой дорогой никто, кроме Пограничных, не ездил, поэтому гостевых комнат у них не было, а спать в чужих постелях мне осточертело. Могу я, наконец, рассчитывать на комфорт?! Мастер Ребенген подавал коллеге какие-то неопределенные знаки, и таможенник благоразумно решил не связываться.

Мы, не торопясь, поехали дальше.

— Закон должен быть одинаков для всех! — веско объявили у меня под локтем.

Гверрел пустил своего коня рядом и теперь сурово сверкал линзами очков.

Я с любопытством посмотрел на заклинателя. Неужели он предпочел бы торчать на посту битый час, пока чиновник будет записывать показания плохо говорящих по-арконийски солдат? Господи, и эти его очки…

— А вы считаете разумным задерживать такое количество народу рядом с рекой? Я, например, не уверен, что здешние твари поддерживают контакт с нашими друзьями из Ганту.

Заклинатель озадаченно нахмурился, я вздохнул и постарался вернуть себе объективность.

— Вы конечно же правы — не следовало мешать человеку исполнять его долг. Но я уверен, что мастер Ребенген и ваш капитан уладят все необходимые формальности.

Гверрел остался в некотором сомнении.

Мой наставник и Харек догнали нас галопом буквально через пятнадцать минут. На все вопросы чародей только отмахнулся:

— Да пустяки, честное слово! Я заранее попросил мастера Харека составить списки, оставалось только подписи поставить. Уважаемый офицер просто не понял, о чем речь. Ты не сердись на него, Гэбриэл, он недавно на должности и еще не имел удовольствия общаться с твоей семьей.

С моей семьей? То есть со мной и… с папой. Если подумать, отец бы повел себя так же, разве что о составлении списка распорядился бы сам. Гм… Что же это я в последнее время такой взвинченный? Где-то в глубине души мне послышался гнусный смешок. Да нет, на шутки Тени это непохоже, призрачный вор не склонен был к открытому конфликту. Это, скорее, наша, семейная черта…

Третий Драконис подряд. Добрейшие подданные закопают меня живьем, наплевав на Разрушение. Даже у ангельского терпения бывает предел.

Пора брать себя в руки. То равновесие личностей, о котором вскользь упоминал наставник, устанавливалось явно не в самом удачном месте. «Ты станешь тем, кем захочешь», — твердо напомнил я себе. Осталось выбрать кем и захотеть. Только не Новым Арконийским Пугалом! Неужели я не смогу быть тоньше, благоразумнее, чем отец? Я столько читал о Древнем мире, так восхищался тогдашними нравами и порядками, и все только для того, чтобы при первом удобном случае начать подтверждать репутацию семьи. Я просто обязан перенести хотя бы толику былого благолепия в настоящее. А поможет мне в этом… Вот он, едет со своими, но немного впереди, зорко оглядывая земли исконных врагов в поисках очевидного непотребства. Гверрел. Ценный кадр. Вредный до ж…, но любой непорядок углядит и шум поднимет такой, что Ракшам тошно станет. Если его свои же не придушат, надо будет страдальца прикормить, дать какую-нибудь должность, но главное — не позволять ему общаться с папой. Папа его бантиком завяжет, останутся одни очки. Ну не любит мой папа, когда ему читают мораль.

Дорога струилась между холмами, уводя нас все дальше и дальше от Пустоши, реки, демонов и бездорожья. Я ехал в каком-то странном ошеломлении, отыскивая и находя привычные черты арконийского жизни, пытаясь убедить себя, что цель достигнута и все позади. У меня ничего не получалось, знакомая с детства земля отказывалась принимать меня. Взгляд сам собой шарил по сторонам, впивался в изгибы дороги, выискивая движение в кустах терновника, в густом ковре бурой колючки с редкими вкраплениями диких злаков. Я беспокойно мял в руке уздечку, пытаясь не привлекать внимания спутников к необъяснимому приступу паранойи. Раньше со мной такого не случалось, с другой стороны, раньше у меня не было души. Тень Магистра тихо нашептывал, что стоило бы напиться…