Книга Платье от Фортуни - Розалинда Лейкер

– Нет-нет! Со мной все хорошо, – она едва смогла произнести эту фразу, казалось, каждое слово застревает в горле. – Я заметила одного своего знакомого, которого не видела несколько лет. Пожалуйста, извините меня. Я должна поговорить с ним.

– Я пойду с вами, – настаивал ее спутник, все еще встревоженный. Он взял ее за локоть, но Жюльетт отдернула руку.

– Нет! Подождите меня здесь, я скоро вернусь.

Мужчина обеспокоенно смотрел, как она перешагнула осколки бокала и стала пробираться сквозь толпу. У скульптуры Бальзака никого не было, но Жюльетт рванулась вперед и обнаружила Николая в совершенно безлюдной части зала. Высокие пальмы в кадках создавали иллюзию южной экзотики. Неподалеку парами были расставлены стулья с позолоченными спинками.

Жюльетт быстро подошла. Они долго смотрели друг на друга, и оба не верили тому, что это правда. Чувствуя невероятное облегчение от того, что он жив, Жюльетт шагнула вперед и прижалась щекой к его плечу, но почти сразу же отстранилась. Они не поцеловались. Прошло слишком много времени, слишком много событий, которые так далеко отбросили их друг от друга. Николай заговорил первым.

– Ты коротко постриглась, Жюльетт, – его взгляд скользил по ее изящному телу, наконец он улыбнулся. – Тебе очень идет эта прическа.

– О, Николай! – ее голос сорвался, слезы катились из глаз. – Мне сказали, что ты… – Жюльетт не смогла закончить предложение, но он все понял.

– Некоторые возвратились из царства смерти. Когда наша армия распалась в результате волнений и дезертирства, а затем настал революционный взрыв, в стране воцарился повсеместный хаос.

– Я так рада видеть тебя живым и здоровым. – Жюльетт изо всех сил пыталась говорить спокойно. – Я не могу выразить… – и снова голос безнадежно прервался, она покачала головой.

– Мне тоже трудно поверить в то, что я вижу тебя. Вы с Марко в гостях у Денизы?

– Нет. Марко прошел всю войну и умер уже после ее окончания от «испанки».

– Мне действительно очень жаль. Он был хорошим человеком и какое-то время я даже считал его своим другом, – Николай немного помолчал, не зная, стоит ли ему продолжать, но затем все-таки сказал: – Наташа и моя сестра Анна тоже погибли во время революции, – на его лице появилось выражение тоски при воспоминании о том, как ему удалось добраться до дома в надежде забрать и увезти женщин. Но вместо этого нашел разграбленный и пустующий особняк. Отчаянные поиски завершились неподалеку, когда он набрел на их тела. Женщины были изнасилованы и убиты, рядом лежали тела их слуг, пытавшихся бежать вместе с хозяйками. Похоронив их, он оставил родовое карсавинское поместье навсегда.

Жюльетт, заметив, как он страдает от воспоминаний, погладила Николая по руке, пытаясь этим выразить свое сочувствие.

– Я хорошо понимаю твое состояние, – горячо сказала она, – ведь ты потерял самых близких людей и родину.

Николай взял ее руку, благодарный за слова искреннего сочувствия.

– Ты живешь в Париже?

– Да, недавно. Работаю на ателье Фортуни.

– А, Фортуни… – в его интонации прозвучали те воспоминания, которые пробуждало в них обоих имя этого испанца. – Я часто проходил мимо отделения его фирмы на Пьер Каррон, но мне никогда не приходило в голову, что там можешь быть ты.

– Давно ты вернулся в Париж?

– Пять месяцев назад. Но увидел тебя, и мне показалось, что никогда не уезжал.

Жюльетт немного отстранилась от него, попытавшись этим, едва заметным жестом дать понять, что вернуть прошлое невозможно.

– Но мы оба так надолго покинули Париж.

– Расскажи мне о сыне, Жюльетт.

Она ждала этого вопроса. Прежде, чем ответить, прошла к двум стульям с позолоченными спинками, они сели.

– Мишель – сильный, здоровый, умный и чувствительный мальчуган. Иногда его нужно успокаивать, а порой он слишком шаловлив, и приходится удерживать его от безрассудных поступков. Он очень похож на тебя, такие же волнистые волосы. Вообще, многим напоминает тебя, – улыбка тронула уголки ее рта. – Он гораздо лучше бы учился в школе, если бы так не увлекался спортом.

Николай усмехнулся.

– Это был и мой недостаток в школьные годы.

– Когда мы встретились с тобой в Венеции, моя дочь была совсем крошечной, а теперь у меня еще и маленький сын. Все трое со мной в Париже.

– Ты позволишь мне повидать Мишеля? – в глазах Николая была мольба.

Жюльетт понимала, что услышит эту просьбу.

– Хорошо, но только при условии: он не узнает, кто ты для него в действительности. Я собиралась это рассказать, когда он вырастет и будет достаточно взрослым, чтобы понять.

– Все будет так, как ты пожелаешь. Я очень тревожился за тебя и за него, когда узнал, какая опасность угрожала Италии со стороны Австрии, пытался всеми путями получить хоть какие-нибудь известия о вас.

– Так случилось, – Жюльетт глубоко вздохнула, – что было бы гораздо лучше, если бы я совсем ничего о тебе не слышала.

– Но как до тебя дошли слухи о моей мнимой гибели?

Она объяснила и спросила, остались ли живы его друзья, понимая, как счастлива будет синьора Оттони, узнав, что племянник жив. Но Николай отрицательно покачал головой.

– Это правда. Они погибли. Я выжил только потому, что младший офицер подполз ко мне и через всю эту грязь дотащил до безопасного места. К тому времени мы уже не отступали, это было позорное и беспорядочное бегство. Этот человек пронес меня на себе до крестьянской хаты и оставил там на попечение старушки. Она и выходила меня. В течение нескольких недель я никого и ничего не узнавал, не знал, кто я и где я. Когда немцы начали наступать, старушка прятала меня. Я многим обязан этой женщине.

– Чувствую, что тоже в долгу перед ней, – потрясение, вызванное встречей, лишило ее сил. Жюльетт становилось все труднее говорить.

Николай наклонился к ней.

– Мы не можем больше беседовать здесь. Пойдем со мной.

– Не могу. Я должна вернуться к друзьям, с которыми пришла, – ее голос срывался, но за то короткое время, которое у них еще оставалось, она отчаянно пыталась узнать о нем как можно больше. – Что же случилось после того, как ты выздоровел?

– Окольными путями я добрался до Белой армии и сражался под императорским флагом до конца войны. Затем пришлось бежать. После трудного путешествия я добрался до Франции и приехал в Париж.

– Ты снова занимаешься скульптурой?

– Да. У меня был вклад в парижском банке, я купил новую мастерскую и обосновался там. Меня, как оказалось, не забыли, и уже стали поступать заказы. В конце года я устраиваю выставку своих работ.

– Я так рада за тебя, – несколько мгновений они улыбались друг другу, словно давняя близость вновь возвратилась, и прошедшие годы ничего не значили. Но Жюльетт не могла позволить, чтобы это ощущение увлекло ее слишком далеко.