Книга Машина пробуждения - Дэвид Эдисон

– Мне было скучно, вот я и женился на социопатке. А что делаешь ты, мой бесцветный друг, когда тебе бывает скучно?

– Что, ты думала, только тебя тут скука снедает? Что никто кроме тебя читать не умеет? – Ноно прошла в реликварий и подбросила меч-трость в воздух, чтобы в следующее мгновение ловко поймать его за рукоять; Кайен остался лежать в неподвижности и забвении. – Не можешь же ты полагать, будто ты была единственной девственницей, сообразившей взять парочку уроков у мужчины, которому позволила себя трахнуть? Готова поспорить, твоя киска до сих пор воняет тем трубочистом.

Пурити побледнела. Она чувствовала, что что-то тут не так. Голос Ноно звучал… странно. Та словно играла роль, и притом такую роль, на какую совершенно не годилась. Ну, разве что за исключением того, как она обращалась с мечом, – вот в этом отношении она оказалась подлинным талантом.

– О да, ты же добропорядочная леди Последнего Двора, – осклабилась Ноно. – Ты и недели бы не протянула в море с капитаном Бонапартом или экипажем «Липучего голодранца».

Пурити вдруг пришла в себя. Романы о пиратах? Неужели Ноно и в самом деле перевирала цитаты из романов о пиратах? Клу просто не могла сдержаться.

– Ноно, ты опять все ставишь с ног на голову.

– Ты не только глуха, но еще и слепа, сухопутная крыса? – ухмыльнулась Ноно, взмахнув мечом-тростью с резной рукоятью. – Не боишься отведать вот этого?

– Так рассказы о пиратах – это все, что у тебя есть за душой? – С одной стороны, Пурити была изрядно напугана, но с другой – в ней стремительно возрастало разочарование. Неужели она – единственный взрослый человек во всем Куполе? – Ну ладно, не только это, еще и неплохие навыки владения этим гнусным мечом. Скажи, ты знаешь, как бы серьезный вояка – тот же пират, к примеру, – назвал бы твою тросточку, а, Ноно?

– Смешно, Пурити. – Ноно приближалась. – Считаешь себя остроумной, да? «Я Пурити Клу, я читаю умненькие книжки, а еще обратите внимание на мой изящный маленький носик и того огромного бурого медведя, с которым я трахаюсь!» Будь хорошей девочкой и разбей уже эти красивые окошки, а я наплюю на уговор и не стану рассказывать Лизхен о том, что ты два дня подряд носишь одни и те же гетры.

Пурити выставила ножку вперед и посмотрела. «Колокола, а ведь она права!»

Ноно отстегнула молоток от пояса Кайена и ногой толкнула к Пурити – стальная чушка отвратительно заскрежетала, прокатившись по белым плитам реликвария Ффлэна. Пурити, останавливая, наступила на молоток, посмотрела на него, а потом перевела взгляд обратно на Ноно, вновь поставившую каблук на спину Кайена. Девушки стояли в очень схожих позах, но их словно бы разделяли целые миры.

– Поднимай, – приказала Ноно.

Пурити сжала пальцы на рукояти молотка – тот оказался тяжелее, чем ей помнилось.

– Знаешь, Ноно, очень даже хорошо, что тебя так манят далекие моря. Тебе и впрямь может захотеться туда отправиться, когда твоя мама обо всем узнает.

– Именно из-за матери я все это и делаю, Пурити Клу! – с жаром воскликнула Ноно, и от того, с какой прямотой это было произнесено, подозрения Пурити только окрепли. – И если бы ты не пряталась всю жизнь за папочкиными штанами, то понимала бы это.

– Леди Мальва? – Пурити очень старалась сделать так, чтобы ее интонации не казались снисходительными. – Во имя всех низвергнутых богинь, с чего бы Мальве Лейбович могло прийти в голову нечто подобное? Ноно, существует далеко не нулевая вероятность того, что ты только что подписала приговор всей своей семье. Не знаю, осознаешь ли ты это. Понимаешь? Их жизнь после случившегося уже никогда не будет прежней.

– Пурити, ты говоришь так, будто в этом есть что-то плохое, – покачала головой Ноно.

– Я… не… что? – Это не только было неожиданно, но и возвращало Пурити к ее собственным мыслям о текущем положении вещей.

– Твой отец стоял прямо здесь, в этой комнате, и здесь же он совершил Убийство. Но не твоя мать. Все меняется, когда твоим домом управляет женщина, когда твоя мать решается стать Убийцей. Ты ощущаешь это, оно передается тебе, проникая с током крови в лежащий во чреве плод. Да, я вкусила сполна… Хотя Нини ничего не почувствовала. Но я осязала, как моя мать оскверняет себя, беря в руки Оружие. Не знаю, как поняла, но это так, и больше я не могу скрываться. Притворяться Ноно, притворяться тупой, притворяться, будто хожу на гребаные уроки танцев.

Мертвые боги, в голосе Ноно слышалась не только искренность, но и надрыв!

– Но зачем тебе вообще было притворяться?

– Да ладно тебе, Пурити, не становись такой тупоголовой коровой, – пальцем указала Ноно на гетры Клу. – Ты же сама знаешь, как наше стадо поступает с теми, кто является сильной и независимой личностью: их режут на куски за то, что они надели не тот наряд. А пока мы невинно развлекались, устраивая свои игрушечные убийства, Круг приговаривал своих же членов к подлинному забвению. Они Убивали друг друга, даруя себе нечто вроде индульгенции.

– И тогда ты решила вымазаться в этой скверне сама? – К своему ужасу, Пурити понимала, о чем говорит Ноно и что чувствует.

– Кому-то же надо было их остановить. Скажи мне, разве не ты сама, как никто другой из нас, ощущала зов сделать что-нибудь, не важно что, только бы нарушить ход вещей? Хотя бы просто сбежать?

– Сбежать от чего?

Пурити мечтала сбежать, да, – сбежать из Купола, сбежать от подруг, от всего того, что все чаще, как ей казалось, было лишь западней, чтобы избавить город от них.

– Да от всего. Разве тебе здесь не душно? Разве ты сама не захлебываешься во всем этом позолоченном дерьме?

Пурити вспомнила, как в первый раз оказалась в этом помещении, и вновь ощутила переполнявшую ее тогда слепую ненависть. А затем опустила взгляд.

– Бери и пользуйся, – весело произнесла Ноно.

Пурити захлестнула волна собственной беспомощности, но она заставила себя поднять над ней голову.

– Я никогда не сделаю того, что ты хочешь.

– Жаль будет отсекать такие замечательные волосы от тела, Пурити Клу.

– Лучше сечь волосы, чем детей, Нонетта Лейбович. – Пурити прожгла Ноно взглядом, вспомнив о том, как страдал Кайен, видя муки юного портного, умершего, сжимая в руке желтую ниточку от канареечного платья.

– Я… я не сразу поняла, что значила та песня. Я думала, Мнер дразнит меня, заманивает обратно к себе в постель, выдавая куплеты, лишь кажущиеся фрагментами Оружия. Что он заигрывает со мной. Но затем я сложила все вместе и Убила тех мальчишек – на самом деле Убила. Я обязана была найти достойное применение этому дару.

– И лучшее, что ты смогла придумать, – стереть из истории имя своей семьи?

– Чтобы покончить со всем этим? Да с радостью. И не только своей, а вообще всех семей. Мы же выродки, Пурити, и ты сама все прекрасно видишь.