Книга Лепестки камелии - Мария Сакрытина

Словно почувствовав мой взгляд, Ли поднял голову и посмотрел на меня в упор.

Я вздрогнула.

Ли улыбнулся. Не так широко, как Ванхи, когда изображал его, но зато по-настоящему, очень по-своему, правильно — спокойно и как будто извиняясь: прости, госпожа, но ты же всё понимаешь…

Я понимала. Мало ли кого я люблю? Он не обязан отвечать мне взаимностью. Это только моя беда. А Ли всего лишь практичный человек, он знает, чего хочет и будет использовать любые средства, чтобы этого достичь. По-другому в этом мире никак.

Я понимала. И уже почти на него не злилась. Зачем? Невидимый, на моей шее висел хрустальный флакончик с ядом. Я подмешаю его в чашу Ли, и наш уговор с кирином будет выполнен.

Я люблю его. Больше всего на свете люблю его, но я учусь на своих ошибках. И если для того, чтобы выжить в этом мире, нужно стать практичной, я стану. Ли первый подал мне такой пример.

Ты, конечно, тоже поймёшь меня, Ли.

Он снова улыбнулся и еле заметно кивнул мне, словно соглашаясь. Потом отвернулся и посмотрел на королеву. Та выпрямилась на троне и ударила ладонью по подлокотнику.

Зал замер.

Началось.

Нас бросили на колени перед троном… Ах да, я же не рассказала, кто это «мы». Со мной в зал притащили Алима. Как я поняла, подслушивая разговоры солдат, тех пятерых, чьих имён я так и не узнала, убили. Алима же оставили в живых как заложника — он ведь сын Великого хана. Естественно можно попытаться продать его отцу. Вдруг Великий хан расчувствуется и решит вернуть блудного сына? По виду Алима понятно было, что он ни капельки в это не верит. Однако держал себя ханыч неплохо. Связанный куда крепче, чем я — ему даже колодки нацепили — он шёл, бряцая цепями, и оглядывался вокруг с таким высокомерием, будто это он всё вокруг захватил, а всё это не более чем экстравагантное представление.

Изображать высокомерие эти плосколицые варвары и убийцы умеют, это точно…

Ровно с таким же выражением лица стоял у трона шаман королевы, тот самый, что умеет очаровывать Шепчущих. Угэдэй. Лишь раз хладнокровие Алима дало сбой: когда он и этот шаман встретились взглядами. Алим вздрогнул, как я при встрече с Ли, и побледнел.

Я же впервые подумала: что будет, если колдовство кирина при шамане не сработает?

Оно сработало. Но об этом позже.

Я не стала соблюдать этикет: уселась, как было удобно — по-турецки. Колодок на моих ногах не было, так что я это могла. Сгорбилась, опёрлась щекой о кулак и заставила себя посмотреть на трон. На королеву.

Тишина продолжалась.

Я мысленно считала и, когда счёт перевалил за пару тысяч, не выдержала и поинтересовалась:

— Может, начнём?

Мне немедленно врезали по губам. Чуть не выбили зуб… Я сплюнула кровь и воскликнула:

— Матушка! Как же я счастлив вас видеть! Между прочим, вы сидите на моём троне. Будьте так добры, подвиньтесь. Законный император я.

Тишину в зале аудиенций теперь можно было резать ножом.

Бить меня на этот раз не стали. Королева сделала стражнику знак остановиться и объявила:

— Ты не мой сын.

Вы не поверите, но тишина стала ещё острее!

Я фыркнула:

— Неужели? Кто же я?

— Самозванец, — тявкнул Ванхи. И глумливо хихикнул. Мда, у меня в услужении он вёл себя приличнее. — Вернее, самозванка!

Я тоже заставила себя рассмеяться, хоть мне и было совсем не весело.

— Неужели? Матушка, вам бы лекаря. Вы не в себе.

Королева снова изящно махнула рукой и выпрямилась.

— Это мы обсудим позже.

Странно, что мы это вообще обсуждаем, думала я. Королеве полагалось снова запереть меня в какой-нибудь темнице, а ключ выбросить. Но, видимо, у королевы был другой план. А может, захотелось представления? Дурной пример заразителен, да, папа-император? Как вам там, кстати, на том свете? Не проснулись в теле женщины? Нет? Зря, такая движуха сразу начинается! Лютый экшен.

Тем временем стражник пнул Алима, вынуждая подняться — за что сразу поплатился. Ханыч змеёй извернулся, а невежливый гвардеец повалился ему под ноги. Завязалась потасовка — Алим умудрялся бороться даже связанный. Я смотрела и завидовала.

Потом их разняли, Алима всё-таки подняли — на нём повисли аж четыре гвардейца, и только так ханыч оставался относительно неподвижен. Молчал он, полагаю, из-за кляпа. Ну конечно, зачем заложнику говорить?

Странно, что кляпом не заткнули рот мне.

Королева смотрела на нас с высоты трона — великолепная, хоть и… кукольная. Она даже императорскую корону нацепила. То есть, тот головной убор с висюльками. Не уверена, что это законно… И что императором может быть женщина. Наверное, поэтому королеве и хотелось публично меня разоблачить. Потому и кляпа нет, представление должно быть полным.

Когда она заговорила, мне хотелось аплодировать: умеют же некоторые, будучи внешне такими милыми и маленькими существами, казаться такими грозными и страшными.

Она обвинила Алима последовательно в разбое, грабеже, а также любезно сообщила, что его маленькая армия (она так и сказала: «Маленькая») разбита у границы. Позже я узнала, что королева "чисто случайно" отправила туда того самого генерала, который занял столицу во время переворота. Да, того, который меня обманул.

Наверняка по той же чистейшей случайности этот генерал погиб в бою.

Алим слушал всё это равнодушно до зевоты. Ну грабил. Ну убивал. И что?

После длинного и цветистого перечня его достижений королева перешла, наконец, к главному. Итак, Великому хану всё известно. И этот самый хан хочет сына назад. Очень хочет. Драчливого мальчишку, как изволил вставить Ванхи (совсем распустился, королеву перебивает!), ждёт виселица — в назидание. Ну ещё бы! По его вине столько погибло. Что ещё могло ждать непутёвого сына?

Так что готовьтесь, принц, к возвращению домой, постановила королева. Вот прямо сегодня безотлагательно и поедете. Привезёте наши условия мирного договора. Посмотрим, насколько Великий хан сговорчив. Если да, то быть может, мы вам яд с собой дадим. Лёгкий, легче удавки. Вы же сделаете нужные выводы, принц?

Алим на это только хмыкнул. Собственная судьба его как будто не волновала.

На этом первый акт марлезонского балета закончился.

Все повернулись ко мне.

— Мой сын мёртв, — с прискорбием сообщила королева в гробовой тишине.

Я закатила глаза.

— Да? Покажите тело!

Меня снова ударили — на этот раз чудом не сломали нос.

Впрочем, если они ожидали, что теперь я заткнусь, то сильно просчитались. В этом мире меня били и посильнее.

— Но я хочу посмотреть на своё тело! — возмутилась я. — Когда ещё такое увидишь!