Книга До и после смерти Сталина - Леонид Млечин

Мешик:

— Я признаю себя виновным в том, что оказался пособником ряда преступлений Берии, не зная о том, что он враг. Я хочу, чтобы мне вынесли самую суровую кару с этой формулировкой. Я не хочу снисхождения, а судите меня за то, в чем я виноват. Однако я не признаю себя виновным в совершении преступлений во время работы на Украине. У меня есть семья, и я прошу суд, чтобы приговор не отразился на моей семье.

Меркулов:

— Мне сейчас стыдно за близость свою к Берии. Я многое сделал для него, помогал ему, но я думал, что Берия является честным человеком. Я прошу одного — снять с меня контрреволюционные статьи и судить меня по другим статьям уголовного кодекса.

Берия:

— Я долго скрывал свою службу в мусаватистской контрреволюционной разведке. Однако, даже находясь на службе там, не совершал ничего вредного. Полностью признаю вое морально-бытовое разложение. Многочисленные связи с женщинами позорят меня как гражданина и как бывшего члена партии. Признаю, что я ответственен за перегибы и извращения социалистической законности в 1937–1938 годах, но прошу учесть, что контрреволюционных антисоветских целей у меня не было… Прошу не рассматривать меня как контрреволюционера, а применить ко мне те статьи уголовного кодекса, которые я действительно заслуживаю.

23 декабря в 13 часов 30 минут суд удалился на совещание для вынесения приговора. В 18 часов 45 минут председатель Специального судебного присутствия маршал Конев приступил к оглашению приговора. Всех признали виновными, всем вынесли смертный приговор.

Через несколько часов после суда Берию вывели в расход. Торопились. Приговор привел в исполнение комендант Специального судебного присутствия Павел Федорович Батицкий, уже произведенный в генерал-полковники. Затем в Берию, уже мертвого, стреляли и сопровождавшие Батицкого офицеры. Профессиональную расстрельную команду не приглашали: чем меньше свидетелей, тем лучше.

Профессор Владимир Наумов:

— Батицкий написал Хрущеву записку, что застрелили Берию прямо на лестнице. Это немыслимое дело. В бетонном бункере, где небольшие помещения, они могли друг друга перестрелять. Батицкий это написал, чтобы успокоить Хрущева:

Берия ничего не успел рассказать, только он вышел после суда — и его сразу расстреляли. На самом деле, принесли доски, обшили помещение, чтобы пули в них застревали.

Берии разрешили переодеться в чистое белье, принесли ему из дома черный костюм. На руки надели наручники. Как будто бы он держался достойно, не плакал и ни о чем не просил. Тело Берии отвезли в Донской крематорий и сожгли. Прах развеяли.

Батицкий стал маршалом, главнокомандующим ПВО страны и заместителем министра обороны. В 1965 году ему присвоили звание Героя Советского Союза. Остальные офицеры — Алексей Иванович Баксов (впоследствии генерал-полковник), Иван Григорьевич Зуб (впоследствии генерал-майор), Виктор Иванович Юферев (впоследствии полковник) — были награждены в январе 1954 года орденами Красного знамени. Говорят, они рассчитывали на золотые звезды Героя Советского Союза. Во всяком случае, работу исполнили с душой и ощущали себя героями.

Суд был закрытым, и это послужило причиной различных слухов относительно судьбы Берии. Одни уверяли, что его убили в перестрелке в день ареста. А на суд вывели его двойника… Другие, напротив, доказывали, что Берии дали возможность бежать из страны. Сыну Берии доброхоты втолковывали, что верные люди вывезли Лаврентия Павловича в Аргентину, и даже показывали фотографию, на которой будто бы запечатлен бывший глава советской госбезопасности в Буэнос-Айресе.

В тот же день, 23 декабря, заместитель министра внутренних дел Лунев и заместитель главного военного прокурора генерал-майор Дмитрий Иванович Китаев привели в исполнение приговор, вынесенный Богдану Кобулову, Всеволоду Меркулову, Павлу Мешику, Льву Влодзимирскому, Сергею Гоглидзе.

На следующий день «Правда» поместила сообщение «В Верховном суде СССР»:

«Специальное Судебное присутствие Верховного Суда СССР постановило:

Приговорить Берия Л.П., Меркулова В.Н., Деканозова В.Г., Кобулова Б.З., Гоглидзе С.А., Мешика П.Я., Влодзимирского Л.Е. к высшей мере уголовного указания — расстрелу с конфискацией лично им принадлежащего имущества, с лишением воинских званий и наград. Приговор является окончательным и обжалованию не подлежит. Вчера, 23 декабря, приведен в исполнение приговор Специального Судебного присутствия».

По всей стране трудящиеся выражали глубокое удовлетворением справедливым приговором — «Воля народа выполнена!»

Провели еще несколько процессов над бывшими сотрудниками органов госбезопасности. Бывшего заместителя министра госбезопасности по следствию Михаила Рюмина держали в Лефортово — именовали его «арестованным № 5». Смертный приговор вынесли 7 июля 1954 года.

23 июля «Правда» сообщила:

«Рюмин, действуя, как скрытый враг Советского государства, в карьеристских и авантюристических целях встал на путь фальсификации следственных материалов, на основании которых были созданы провокационные дела и произведены необоснованные аресты ряда советских граждан, в том числе видных деятелей медицины… Учитывая особую опасность вредительской деятельности Рюмина и тяжесть последствий совершенных им преступлений, Военная коллегия Верховного суда приговорила Рюмина к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение».

Берия успел выпустить многих лично ему известных чекистов, которые были арестованы вслед за Абакумовым. Но сам генерал-полковник Абакумов продолжал сидеть. Обвинительное заключение переделали. По указанию Берии бывшего министра обвинили в том, что он сфабриковал «мингрельское дело» (когда посадили руководителей Грузии) и авиационное дело (когда пострадал Маленков).

После ареста Берии материалы следствия опять переписали. Абакумова обвинили в том, что он дружил с Берией и уничтожал партийные кадры. Если расстрелянный к тому времени Рюмин обвинял Абакумова в том, что он покрывал Кузнецова, Вознесенского и других выходцев из Ленинграда, то теперь Абакумову предстояло ответить за их расстрел.

— Суд над Абакумовым, — говорил Хрущев, — следовало бы организовать здесь, в Ленинграде. Я вам скажу: единственное, что удерживает нас — этот негодяй будет много ссылаться на товарища Сталина. Вот это немножко и сдерживает, а так этого негодяя надо было бы судить здесь… Когда мы получили возможность после ареста Берии разобраться в делах МГБ, выяснилось, что Абакумова на костре сжечь надо. Это матерый преступник, заговорщик.

И все-таки суд над Абакумовым и его бывшими подчиненными открылся 14 декабря 1954 года именно в Ленинграде в окружном Доме офицеров.

— Враг народа Абакумов, — говорил обвинитель на процессе Роман Руденко, — несомненно стремился пробраться при помощи изменника Родины Берии к руководству в стране. Не случайно ближайшее окружение Абакумова распространило слухи, что Абакумов скоро войдет в политбюро.

Абакумов виновным себя не признал: