Книга Первый, случайный, единственный - Анна Берсенева

– Мы тут везде как на ладони будем, – ответил он. – Как бы задержаться не пришлось… А не хотелось бы.

– И что же делать? – растерянно спросила Полина. – И зачем же мы тогда в гостиницу приехали?

– Чтобы такси вызвать, – ответил Георгий. – На улице я что-то такси не вижу – вызовем из гостиницы. Пойдем.

«И когда он успел все это разглядеть: есть такси на улице, нету… Я так вообще ничего не вижу – ресницы смерзлись», – подумала Полина.

Она рада была хоть на пару минут заскочить в тесный гостиничный вестибюль. Метель улеглась, но холод на улице стоял такой, что ей казалось, будто у нее на голове потрескивают волосы, даже под капюшоном нового свитера и под войлочной шапочкой. Единственное, чем хорош был алмазный якутский мороз, это сухостью: несмотря на запредельный холод, дышалось все-таки легко.

Полина присела на вытертое кресло в уголке и оттуда смотрела, как Георгий разговаривает у стойки с администраторшей, придвигает к себе телефон… Ей было так хорошо, что хотелось зажмуриться и глупо, по-собачьи повизгивать. Она и не думала, что может быть так хорошо просто оттого, что он что-то делает рядом! Оттого, что на него можно смотреть просто так, не ожидая каждую минуту, что вот сейчас придется тоже что-нибудь делать, прилагать к чему-то усилия…

Это было какое-то совсем новое ощущение, совсем ей незнакомое. Полина вообще не привыкла к тому, чтобы кто-нибудь за нее что-то решал, даже в мелочах, и уж тем более что-то за нее делал, поэтому она и представить себе не могла, что это может быть так хорошо! С ним вообще не было мелочей – все было сильно, крупно и счастливо.

– Засыпаешь? – Георгий подошел незаметно. Или она действительно задремала? – Ты когда последний раз спала, Полин?

– Когда? – Она попыталась тряхнуть головой, но вместо этого только вяло ею покачала. – Кажется, в самолете. Когда сюда летела.

– Сейчас в такси поспишь, – сказал он, присаживаясь перед нею на корточки. – Полиночка, лучше нам правда здесь не оставаться…

Наверное, ему было ее жалко: голос звучал виновато, как будто это по его, а не по ее милости им нельзя было провести эту ночь по-человечески.

В такси, которое подъехало к крыльцу через пять минут, Полина и в самом деле уснула мгновенно. Ей показалось, что она даже не уснула, а всего лишь на секундочку прислонилась головой к плечу Георгия – и сразу же, просто совсем без перерыва, услышала его голос:

– Просыпайся, маленькая, приехали. Совсем не можешь проснуться? Ну, давай понесу.

– Н-не надо… – сонно пробормотала она. – Смеяться же будут… Я сейчас, сейчас…

Почувствовав, что он вытаскивает ее из машины, словно спеленутого младенца, Полина все-таки заставила себя проснуться.

Она плелась рядом с Георгием по небольшому аэропортовскому залу, засунув руку в карман его куртки, чтобы не отстать, и ей казалось, что все люди вокруг нее тоже двигаются медленно, как сомнамбулы.

На летном поле, видневшемся сквозь заиндевевшие окна зала ожидания, Полина разглядела всего два самолета, да и то один из них был какой-то маленький.

– Ой! – вдруг вспомнила она и даже проснулась от неожиданно пришедшей мысли. – А как же мы полетим?

– У тебя что, паспорта нет? – спросил Георгий.

– Ты теперь думаешь, что я совсем идиотка, – вздохнула Полина. – Хотя, конечно, правильно думаешь… Нет, паспорт есть. Но денег почти нет. Я, понимаешь, не заметила, что у меня билет только сюда, – виноватым голосом объяснила она. – Ну, что обратного билета нету. И я ведь думала, он мне заплатит… За работу, – невесело усмехнулась она.

– Я вообще-то о чем-то вроде этого и догадывался, – сказал Георгий. – Реальность, конечно, превзошла мои ожидания, но деньги я на всякий случай взял все.

– Удачное вложение денег, – вздохнула Полина. – Повезло тебе со мной!

– Повезло, – кивнул он. – Полин, ты вот здесь посиди пока. Я узнаю, когда все-таки самолет.

Полина хотела сказать, что пойдет с ним, но, оглядевшись, увидела, что окошки касс совсем рядом, и решила, что лучше и правда подождет. Она еще на улице заметила, что Георгий умеряет шаги, чтобы идти рядом с нею, и ей было как-то неловко сдерживать его во всем, даже в таких вот мелочах.

Народу в зале ожидания, несмотря на поздний час, почему-то собралось много. Все кресла были заняты, люди спали даже на полу, на расстеленных газетах. Полина села на свой рюкзак, зажав коленями Георгиеву сумку, и почувствовала, что снова начинает клевать носом. Она смотрела, как Георгий пробирается к кассам, возле которых стоит плотная толпа, и это обычное, в общем-то, зрелище – как он идет по залу, перешагивая через сумки и чемоданы, как протискивается к окошку, – почему-то действовало на нее завораживающе.

Стоило ей увидеть, как он что-нибудь делает, ну просто любую ерунду, и с ней сразу же что-то происходило: хотелось лечь, подложить руку под щеку и бесконечно смотреть, как он это делает. Это было просто необъяснимо!

Лечь-то она, конечно, не легла, но, подперев ладонями подбородок, смотрела на Георгия не отрываясь. За всем, что он делал, за обычными его движениями, стояла какая-то особенная жизнь, что-то очень значительное, чего она не понимала, но все время чувствовала в нем.

При этом в нем не было ни капли той показной значительности, которую любят напускать на себя незначительные люди.

Удивительно, как при таком неотрывном на Георгия взгляде Полина заметила какое-то движение у входа в зал. Наверное, она даже не заметила это движение, а почувствовала, потому что вокруг ведь и так все двигались – куда-то переходили и пересаживались, укладывали спать детей, приносили бутерброды из буфета…

Но это движение, замеченное каким-то боковым зрением, она почувствовала сразу. Просто физически почувствовала угрозу, которая в нем заключалась.

Полина быстро обернулась и увидела небольшую, но слаженную группу товарищей – пятерых крепких мужчин, идущих по залу. У троих лица были якутские, у двоих русские, но все эти лица были объединены общим выражением: настороженной, зловещей готовностью. Они шли не торопясь, окидывая зал острыми короткими взглядами. Ни сумок, ни чемоданов у них в руках не было.

Полина почувствовала, как ей мгновенно становится жарко, несмотря на то что в зале было очень даже прохладно. Потом ей опять стало холодно, потом – вообще непонятно как, просто жутко.

Ничего не свидетельствовало о том, что эти плотные мужчины пришли сюда по их с Георгием души, но она почувствовала это так ясно, как если бы они сказали об этом вслух.

Полина хотела вскочить, броситься к Георгию, но тут же словно увидела себя со стороны. Рыжая, приметная, а он и еще приметнее, тоже рыжий, с этими его необъятными плечами и двухметровым ростом… Что и говорить, не узнать их, даже по самому примитивному словесному описанию, было просто невозможно!

Полина стянула с головы зеленую войлочную шапочку – показалось, что даже шапочка ее выдает, – и натянула капюшон свитера на самые глаза.