Книга Блистательный Париж. История. Легенды. Предания - Елена Чекулаева

Кладбище быстро разрасталось. Невозможно перечислить всех выдающихся деятелей политики, науки, литературы и искусства, которые похоронены на нем.

28 мая 1871 года кладбище Пер-Лашез стало местом трагической гибели последних защитников Парижской коммуны. Отстреливаясь от врага, коммунары укрылись на кладбище, но версальцы вечером 27 мая пушкой разбили ворота и проникли внутрь. Завязалась последняя смертельная схватка, во время которой погибло свыше тысячи коммунаров, а на заре следующего дня 147 еще оставшихся в живых были расстреляны у северо-восточной стены кладбища, недалеко от входа. С тех пор стена получила имя Стены коммунаров, французский народ превратил ее в памятник героям Парижской коммуны. Всегда покрытая цветами, она служит местом паломничества и политических выступлений парижан.

Стена коммунаров

Автор «Интернационала» — Эжен Потье был активным участником Парижской коммуны, асам «Интернационал» был написан в июне 1871 года в парижском подполье под впечатлением последней майской недели Коммуны. Он стал ей величественным надгробным памятником. «Последний и решительный бой» — это не поэтический образ, а воспоминание об ожесточенных баррикадных боях 23 мая на площади Конкорд, 25 мая — на площади Шато д’О, 26 мая — в рабочих кварталах Бельвиля и Менильмонтана; это воспоминание о жестокой бойне 27 мая на кладбище Пер-Лашез и последней баррикаде 28 мая на улице Рампонно; это воспоминание о героической смерти на баррикадах генерала Ярослава Домбровского и депутата Шарля Делеклюза; это воспоминание о массовых расстрелах пленных коммунаров 24, 26, 27 мая, о расстреле без суда руководителей Коммуны Рауля Риго и Эжена Варлена.

Каждый год 26 мая рабочие Парижа отмечают их память у Стены коммунаров на кладбище Пер-Лашез — отмечают под красным флагом.

Во время немецкой оккупации Парижа фашисты, которым была ненавистна память Коммуны, запретили доступ на кладбище, окружив его колючей проволокой, и перебили скульптурные барельефы, украшавшие стену. После войны барельефы были восстановлены в прежнем виде.

Статуи, стихи, высеченные в мраморе, превращают Пер Лашез в музей прекрасного и порой непостижимого, похоронившего немало загадок и тайн.

История парижских кладбищ не менее любопытна, чем история дворцов, площадей, парков и мостов французской столицы. Французы, как, впрочем, и вообще европейцы, относятся к кладбищам совсем не так, как это принято у русских. Для нас это место печали и скорби, оно связано лишь с тяжелыми утратами, а для европейца — место воскресных семейных прогулок на свежем воздухе или романтических встреч. Кладбища современного Парижа вписаны в городскую структуру и приравнены к паркам и садам. Многие окна самых фешенебельных домов смотрят на кладбища, и владельцы таких квартир, зачастую весьма дорогих, не сетуют на мрачное соседство, а напротив, рады ему: ведь они ограждены от посторонних взглядов, а по утрам, вместо шума машин, их будит пение птиц.

Кладбища-парки не всегда существовали в Париже, они появились только в начале XIX века, а до этого в городе насчитывалось более сотни разных погостов при церквях, монастырях, больницах и богадельнях. Первые захоронения появились в Париже, когда он еще назывался Лютецией. Но римляне, которые тогда управляли Галлией, запрещали хоронить усопших в черте города. Только с христианством пришла традиция хоронить усопших возле церквей, где покоились останки святых. Очень скоро весь город, и особенно остров Сите, заполнился большими и маленькими кладбищами. Самое главное и знаменитое — кладбище Невинных — раскинулось в самом сердце района Аль, больше известного как «чрево Парижа». На этом кладбище хоронили и бедняков, и казненных, и еще не крещенных младенцев. Очень быстро кладбище это превратилось в место встреч, где уединялись влюбленные, где играли в кости, распивали бутылочку вина в компании друзей.

Филипп-Август в 1186 году приказал прекратить подобное надругательство над мертвыми, и кладбище обнесли высоченной стеной, а на ночь запирали на замок. Санитарные нормы на парижских кладбищах, конечно, не соблюдались, да их, по сути, и не было. Тела бедняков часто наваливали одно на другое и слегка присыпали землей, в жаркие дни парижане задыхались от трупного запаха, разносившегося по всему городу. Совсем печально дела обстояли в дни эпидемий, которые часто поражали город.

В Средние века высокий уровень смертности стал причиной того, что все кладбища, находившиеся в черте Парижа, оказались донельзя переполненными. Эту ситуацию крайне серьезно отягощали эпидемии чумы, которыми столь богата история Франции.

Например, на кладбище Невинных, которое функционировало с XI века и находилось всего в нескольких сотнях метров от Лувра, уровень поверхности внутри кладбищенской ограды был на 6 м выше уровня тротуаров всех прилегающих к нему улиц. Там были, конечно, индивидуальные захоронения, но в основном общие, когда в одной могиле могли быть погребены до 1500 человек. А потому к концу XVIII века ситуация стала настолько взрывоопасной — и с санитарной, и с криминальной (кладбища привлекали не самую добропорядочную публику) точек зрения, что назрела необходимость в принятии самых безотлагательных мер.

В 1763 году парламентом Парижа был издан указ о запрете захоронения умерших внутри крепостных стен города. Но окончательно это решение стало воплощаться в жизнь лишь в 1780-м, когда стена, отделявшая кладбище Невинных от домов, расположенных на соседней улице — рю де ля Линжери, не выдержав давления изнутри, обрушилась, заполнив подвалы домов останками умерших и чудовищным количеством грязи и нечистот.

Помимо всего, в центре Парижа катастрофически не хватало свободных площадей, в том числе для строительства рынка. Решено было использовать парижские каменоломни для перезахоронения останков усопших.

В 1785 году Государственный совет постановил перенести кладбище Невинных в бывшие каменоломни Томб Иссуар, находящиеся вне черты города. Подземные «загробные дома» должны были быть оборудованы соответствующим образом — их надлежало украсить христианской символикой и соответствующими фразами, напоминающими возможным посетителям о тленности и суетности жизни и величии и неизбежности смерти.

Руководство операцией по переносу костей было возложено на Шарля Акселя Гийомо, главу Инспекции. Он с самого начала планировал сделать подземные кладбища открытыми для посетителей. По его замыслу, все имеющиеся кости должны были быть сложены аккуратными валами, увенчать которые предполагалось рядами черепов. Однако наступившая вскоре смутная революционная пора многое изменила. Перезахоронения стали хаотичными, останки зачастую просто сбрасывали в ближайшие шахты или колодцы, которые использовались когда-то для извлечения камня на поверхность. Также туда стали складывать тела новых умерших и казненных, что существенно осложняло подземную санитарную обстановку. Ведь изначально предполагалось перезахоранивать лишь древние останки, то есть фактически только сухие кости.