Книга История франков - Григорий Турский

Лучи света сияли в небе, на севере в течение двух часов видели огненный столб, на вершине его находилась огромная звезда. В районе Анже произошло землетрясение, случились и другие предзнаменования. С моей точки зрения, все события предвещали грядущую смерть Гундовальда.

12. Вслед за этим король Гунтрамн послал своих графов обследовать города, захваченные им в царстве своего брата Хариберта. Гунтрамн велел графам добиться принесения жителями этих мест клятв верности и подчинить города своей власти. Жители Тура и Пуатье хотели передать себя в руки Хильдеберта, сына Сигиберта, но Гунтрамн собрал отряд из жителей Буржа, готовых выступить против них, и начал жечь дома в округе Тура.

На следующий день они сожгли дотла находившуюся в том же районе церковь в Марее, где хранились реликвии святого Мартина, после чего почувствовали на себе чудесную силу святого. Несмотря на сильное пламя, огонь не уничтожил лежавшие на алтаре покровы. Даже растения, разложенные на алтаре для украшения, не сгорели. Увидев, что все вокруг охвачено пламенем, жители Тура послали своих послов, поняв, что лучше подчиниться королю Гунтрамну, чем допустить, чтобы вся их собственность была уничтожена огнем и мечом.

13. Тотчас после смерти Хильперика герцог Гарарик отправился в Лимож и от имени Хильдеберта принял клятву верности. Оттуда он двинулся в Пуатье, где его приняли и позволили занять резиденцию. Услышав о том, как страдают жители Тура, он послал к нам несколько сообщений, заявляя в них, что если мы хотим соблюдать свои интересы, то нам не следует присоединяться к королю Гунтрамну, помня о Сигиберте, чьим сыном был Хильдеберт. Мы отправили эти послания назад, отвечая как епископу, так и жителям Пуатье, заявив, что если они не подчинятся королю Гунтрамну, ради сохранения своей жизни, то испытают ту же участь, что и мы.

Теперь Гунтрамн стал отцом для сыновей Сигиберта и Хильперика, которых он усыновил. Из этого следовало, что, подобно своему отцу Хлотарю, он подчинил себе все царство. Они не согласились с этим, а Гарарик выехал из Пуатье, намереваясь вернуться с войском, оставив вместе себя Эберона, казначея короля Хильдеберта. С помощью Виллахара, графа Орлеанского, который получил и Тур, Сихар повел войско против города Пуатье.

Таким образом, жители Тура могли наступать с одной стороны, а жители Буржа – с другой. Как только они вошли в окрестности Пуатье и начали поджигать дома, жители города выслали к ним представителей. «Умоляем вас подождать, – заклинали они, – пока не встретятся короли Гунтрамн и Хильдеберт. Если они придут к согласию, что король Гунтрамн должен править нами, то мы не станем сопротивляться, то есть признаем в качестве господина любого короля, которому нам велят повиноваться».

«Все это не имеет к нам никакого отношения, – отвечали захватчики. – Мы здесь для того, чтобы подчиняться приказам нашего короля. Если вы откажетесь, мы продолжим свое дело и уничтожим все». Дело приняло такой оборот, что вся их собственность была бы сожжена, украдена или унесена в качестве добычи. Тогда жители Пуатье принесли клятву верности королю Гунтрамну, но не смогли долго соблюдать ее.

14. Когда подошло время конференции, король Хильдеберт направил к королю Гунтрамну в качестве представителей епископа Эгидия, Гунтрамна Бозона, Сигивальда и еще многих других. Когда они предстали перед ним, епископ заявил: «Благочестивейший король, мы воздаем хвалу всемогущему Господу за то, что Он восстановил твои права на трон и на твои земли после стольких несчастий».

«Воздадим хвалу Тому, кто Царь царствующих, Господь господствующих (1 Тим., 6: 15), кто милостью Своей позволил все это свершить, – ответил король. – Но не тебе, по чьему коварному совету и вероломству мои земли были преданы огню в прошлом году, не тебе, который никогда не хранил никому верность, чья подковерная игра всем известна, и не тебе, кто вел себя не как епископ, а как заклятый враг нашего королевства».

Услышав его слова, епископ разъярился, но ничего не ответил. «Твой племянник Хильдеберт просит, чтобы ты распорядился вернуть города, принадлежавшие его отцу», – сказал один из послов. «Я уже говорил вам, – ответил Гунтрамн, – что по договорам, подписанным нами, эти города перешли ко мне, поэтому я отказываюсь вернуть их».

Затем заговорил другой посол: «Твой племянник просит тебя выдать эту ведьму Фредегунду, благодаря которой нашли свою смерть многие царственные особы. Он хочет отомстить за смерть своего собственного отца, его дяди и своих двоюродных братьев». – «Ее сын – король, – ответил Гунтрамн, – поэтому ее нельзя передавать в руки Хильдеберта. Более того, я не верю в те обвинения, что вы выдвигаете против нее».

Теперь наступил черед Гунтрамна Бозона подойти к королю, как будто ему тоже было что сказать. Поскольку к тому времени уже распространился слух, что Гундовальда публично подняли на щит, король Гунтрамн предупредил слова Гунтрамна Бозона: «Ты – враг моей страны и моего королевства! Ты тот, кто много лет тому назад отправился на Восток, чтобы тайно ввести в мое царство некоего Балломера»[180]. Именно так Гунтрамн называл Гундовальда. «Ты предатель! – продолжал король. – И всем известно, что ты никогда не держишь свое слово!» – «Ты – правитель, – ответил Гунтрамн Бозон, – и ты как король сидишь на троне. Вот почему никто не осмеливается возразить тебе. Я же сначала объявляю себя невиновным. Если кто-то, равный мне, осмеливается тайно выдвигать подобные обвинения, пусть он выйдет вперед и не таясь скажет. Затем ты, самый благочестивый король, предоставь все суду Божьему, так что пусть Он решит, когда мы сразимся в единоборстве».

Никто не произнес ни слова, тогда король Гунтрамн ответил: «Все присутствующие единодушно сошлись в том, что нужно удостовериться в том, что этого искателя приключений, отец которого когда-то управлял мельницей, следует выдворить с наших земель. По поводу его статуса замечу, что его отец сидел за гребнями и чесал шерсть».

Хотя мастеровой и мог владеть обоими ремеслами, все же один из послов ответил королю следующим образом: «В соответствии с твоим заявлением, у этого человека два отца, ткач и мельник. Ты поступаешь неразумно, король, заявляя такие вещи. Никогда не доводилось слышать, чтобы у человека было два отца, разве что не идет речь о его духовной сущности».

Тут все присутствующие начали смеяться, и один из послов добавил: «Мы покидаем тебя, король. Поскольку ты отказался передать эти города твоему племяннику, мы знаем, что цел еще топор, который разрубил головы твоих братьев[181]. Однажды он падет и на твою голову».

С этим они ушли, разъярившись на него. Услышав их слова, король также вышел из себя. Он приказал, чтобы им на головы бросали конский навоз, гнилушки, заплесневевшие солому и сено и вонючую грязь из городских канав. Отплевываясь от всего, что бросали в них, послы ушли страшно разгневанные и оскорбленные оказанным им приемом.