Книга Я - ведьма! - Лада Лузина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, Алена могла бы его и не убивать. У каждой женщины бывает в жизни момент, когда, подвернись ей под руку пистолет, она выстрелила бы не задумываясь. Но пистолет оказывается под рукой далеко не у каждой.
Как ни крути — убийца она, Карамазова. И пытаясь выйти из ситуации с гордо поднятой головой, она поступила еще хуже: подставила девушку, испортила ей жизнь. Ее, наверное, уже арестовали, увезли…
А может, еще нет?
Ведьма заметалась в поисках радиотелефона. Изгрызенная трубка лежала на подстилке Рэтта, очевидно, он снова принял ее за кость. Ладно, лишь бы работала!
Телефон исправно загудел. Она спешно вдавливала кнопки, набирая намертво врезавшиеся в память семь цифр и молясь про себя, чтобы у Алены был шок, обморок, что угодно — лишь бы она еще не успела вызвать милицию и покаяться в совершенном преступлении.
Ту-у-у-у-у, ту-у-у-у-у… — послышались долгие гудки.
— Але, — раздался нежный полудетский голосок.
— Алена, это ты?
— Я. А кто это? — безмятежно поинтересовалась она.
Прозрение окатило ведьму холодной водой.
— Артемий дома? — спросила она сурово, злясь на себя за то, что угодила в собственную ловушку.
— Артемий Курников здесь больше не живет.
Я тебя предупреждала: видения кажутся абсолютно реальными! — вспомнила она свои собственные менторские слова.
«Дура, я ведь на самом деле поверила, что убила Тёму!»
— Артема тут нет и не будет!
Нужно было сделать галлюцинацию «Qui vivra verra» похожей на расплывчатый пророческий сон. Пожалуй, напиток и впрямь стоит усовершенствовать, во избежание путаницы между реальностью и возможностью…
Ведь это совершенно разные вещи!
— Артем съехал от меня почти месяц назад.
Как она сразу не догадалась — ведь графин с зельем был пуст? Впрочем, как она могла догадаться, ведь она думала, что отдала его Алене…
— И перестаньте звонить сюда! — Алена явно намеревалась бросить трубку.
— Подождите! — вскрикнула Иванна. — Это звонит его бывшая девушка Тома. Я знаю, вы до сих пор любите его…
— Вот уж нет, — безразлично заявила ее собеседница. — Ни капли.
— Но он вас любит!
— Ничего подобного. Он дурной какой-то… Месяц назад вдруг вспомнил о девушке, с которой встречался раньше. И просто помешался на ней. Иванна ее зовут. Ей теперь и трезвоньте.
Карамазова молча сбросила звонок. Ее руки дрожали. Она стремглав кинулась в комнату, подбежала к рабочему столу:
— Бабушка моя, я схожу с ума… — выдохнула ведьма.
Две восковые фигурки — Тёмы и Алены — лежали на том же месте, где она их оставила, целые и невредимые — без дыр от иголок. Две иглы: красная — любовь, синяя — холод, валялись рядом, без следов воска на острие.
Иванна не совершала ритуала!
Почему же Алена охладела, а Артем воспылал страстью?
Существуют ведьмы, которым достаточно посочувствовать больному, чтобы тот выздоровел, и достаточно осудить злодея, чтобы он был наказан… — напомнила ей бабушка Ева. — Но вряд ли ты когда-нибудь…
— Неужели я способна на такое?! — поразилась колдунья.
Впрочем, это только легенды…
Однако «больная» выздоровела от любви! А «злодей» наказан любовью! С тех пор прошел месяц. Тёма вот-вот появится здесь…
Словно отзвук ее мыслей, длинно звякнул дверной звонок.
Но она не спешила открывать «жениху».
Взяв зеркальце со стола, ведьма заново изучила свое изуродованное годами лицо.
— Если я не убивала его, отчего я состарилась на целых пятнадцать лет? — испуганно спросила она себя.
Если в перспективе они собирались натворить столько подлостей, значит, они уже сейчас падлы и бью я их вполне заслуженно, — ответил ей убежденный голос Сашка.
И ему нельзя было отказать в своеобразной логике.
— Вопрос лишь в том, — криво улыбнулась Карамазова отражению, — кто наказал меня за злонамеренность? Господь? Или я сама?
20 декабря XXI века
— Вот такая история… — окончила Карамазова и затушила сигарету в пепельнице. — Не веселая, но весьма поучительная.
— Так чем же все окончилось? — нервно спросила Могилева. — Я что-то не поняла. Бывший жених пришел к тебе вчера и…
— И ушел. Ему предстоит долгий-долгий путь.
— А что с ним будет дальше?
— Он женится на Томе, чтобы притупить не проходящее чувство вины.
— А тебя Бог состарил за то, что ты хотела убить его?
— Нет, Наташа. Если бы я действительно хотела убить Артема, он был бы мертв…
Ведьма подошла к бесснежному темному окну, постучала пальцем по стеклу, и в ту же секунду, словно рыбки на зов хозяина, к ее пальцу поплыли с неба белые снежинки.
— Бог поступил со мной иначе — он наделил меня даром осуществлять свои желания, — произнесла она. — Мне достаточно захотеть чего-то, и это станет явью. Но мысли и желания — не одно и то же. Формулируя в уме мечты, мы зачастую хотим совсем иного. Иногда прямо противоположного. Я приняла решение убить Артема. Но в глубине души не хотела ни погибать сама, ни убивать его — я жаждала справедливости. И я получила ее! Алена разлюбила и избежала страданий, Тёма раскается, а я… наказана. Я сама вынесла себе приговор — пятнадцать лет лишения жизни, потому что хотела быть наказанной с того самого первого дня, когда убила главного режиссера, до того часа, когда признала за собой право убивать. Вина — вот ампула с ядом, которая была зашита в моем сердце.
— Но твой режиссер был сволочью! — попыталась возразить Наташа.
— То же самое говорила себе и я, — кивнула ведьма в ответ. — Пять лет я была слепа и глуха к истине Я думала о мести. Не за минувшие обиды — за свое вечное ведьмачество! Я винила в нем Артема, Людина, свою дурную кровь, даже Господа Бога… И только одна простая мысль не приходила мне в голову все эти годы: виновна я сама.
— В чем?! — возмутилась певица. — В том, что тебя подставили, надругались, уволили на хрен?!
— Я стала ведьмой не после того, как меня изнасиловали и предали, а после того, как убила человека! Все дело в том, моя дорогая, что, какой бы справедливой ни казалась нам кара, в процессе ее преступник теряет только свою жизнь, а палач — душу.
Если бы я знала литературного критика, способного оценить Лузину как писателя и человека, я бы радостно уступила ему честь написать послесловие. Но такого я не знаю. Зато хорошо знаю автора.
Так, тихо, не так…
