Книга Голубь с зеленым горошком - Юля Пилипенко

Текущий статус: картина найдена и возвращена в музей.

– А какие из этих историй я могу использовать в книге? – спросила я у Дженнаро, поймав себя на мысли, что вот уже часа полтора сижу у него на коленях, держа в руках одинокий помидор черри.

– В какой книге? – настороженно поинтересовался он.

– «Начала писать» – это громко сказано, конечно, но титульный лист с названием уже готов! – с гордостью выпалила я, наконец-то проглотив сочный черри.

– С этого момента, пожалуйста, поподробнее, мадемуазель… – Дженнаро сделал акцент на каждом слове, как будто разговаривал с маленьким, плохо соображающим ребенком.

– Мне казалось, вы не любитель подробностей. – Я специально тянула время.

– Мадемуазель…

– Все-все! Повторять дважды не надо. Когда вы обращаетесь ко мне с такой интонацией, мне хочется провалиться сквозь землю. В общем, так… Книга будет называться «Голубь с зеленым горошком», а вы будете главным героем.

– Не понял… – протянул он, глядя на меня, как на умалишенную. – Вы хотите меня прославить?

– Ну, прославить – это не совсем верное слово в данной ситуации. Я бы сказала, популяризировать.

– Популяризировать насколько? – Дженнаро посмотрел на меня исподлобья, еще больше меня раззадорив.

– Это уж как получится… – Я пыталась сохранить на лице маску серьезности.

– Мадемуазель, вы хотите, чтобы моей тенью стали сотрудники Интерпола?

– Конечно, не хочу! Знаете, я ведь могу убить всю правду одной-единственной фразой в конце. Звучит она примерно так: «Все имена и совпадения с реальными событиями являются случайными». И вообще… я – писатель. Если что, сошлюсь на художественный вымысел в щепетильных моментах.

– Вы меня успокоили…

– Вы не хотите, чтобы я писала книгу? Вы же утверждали обратное.

– После такого взгляда… Мадемуазель, когда я это говорил, я не имел в виду, что книга должна быть обо мне.

– Понимаете, это сделает меня счастливой! Ведь я смогу пережить все заново. Каждый день с вами, каждый момент, каждую ночь. Я смогу быть с вами тогда, когда вы не рядом со мной. – Мне вдруг стало катастрофически грустно.

– Пишите. Пишите все, о чем хотите. Только не смотрите на меня так.

Он на секунду отвел глаза, чтобы не видеть мои.

– Вот… Вы снова так сделали. Уже второй раз за сегодня… Вы не можете на меня смотреть. Или не хотите.

– Что за глупости? Ладно, – он резко сменил тему, зная, чем можно меня отвлечь, – раз уж хотите писать книгу, давайте обсудим условия.

– Какие такие условия? Хотите часть гонорара? – Я лукаво улыбнулась.

– Я не отбираю деньги у детей.

– Вот уж спасибо… Это один из ваших воровских принципов?

– Это что, интервью для книги? – Дженнаро заулыбался в ответ.

– Отличная мысль! – Забыв о двух свежих швах, я радостно подскочила на ноги, взяла ближайшую статуэтку, по форме напоминающую диктофон, и вернулась на любимые колени.

– Итак… синьор Инганнаморте, – я нажала пальцем на воображаемую кнопку «Play», – во-первых, спасибо, что согласились на интервью.

– Во-первых, я не согласился, а меня заставили, – рассмеялся Дженнаро.

– Это вдвойне увлекательно! Вы сказали, что не отбираете деньги у детей. Почему?

– Потому что это дети. Мадемуазель, прекратите нести чушь и меня смешить…

– Ну уж нет… Не отвлекайтесь! А есть ли у вас другие личные законы, которые вы не нарушаете?

– Я не планирую операции в Италии и в Португалии.

– Почему?

– Потому что Италия – моя родина, а Португалия слишком бедная.

– А моя родина? Мою родину смогли бы ограбить, зная, что она моя?

– Запросто. Только там уже давно все разграбили до меня.

– Это уж точно, – задумчиво произнесла я. – Не будем о грустном. Поговорим о веселом: вас когда-нибудь арестовывали?

– Нашли веселую тему… Интервьюер из вас так себе, если честно.

– Простите. Это мой первый опыт. Так арестовывали?

– Нет.

– Нет? Серьезно? Даже меня арестовывали. Переходим к следующему вопросу…

– Не понял… – Дженнаро резко вышел из игры. – Когда это тебя арестовывали?

– Ну, я же у вас интервью беру…

Я сделала вид, что вот-вот обижусь.

– Джулия, прекрати на минуту валять дурака. Когда и за что тебя арестовывали?

– Ну, как… это даже не совсем арестовывали. Так, вытащили из машины, бережно уложили на капот, руки за спину, все дела.

Он с недоумением на меня посмотрел, пытаясь понять, шучу я или не очень.

– Это было в Копенгагене, – конкретизировала я.

– Христиания? Наркотики?

– Не мой уровень. Берите выше! – Я деловито вздернула вверх подбородок. – Покушение на главу Китайской Народной Республики.

Случайно выпустив из обнимающей меня руки бокал с остатками вина, Дженнаро на лету его подхватил, не позволив пурпурной жидкости пролиться на ковер Фредерико.

– Вот это реакция! Неловко бы вышло, если бы сотрудники музея обнаружили на ковре следы от вина… Хотя я могла бы сбегать домой за тряпочкой и солью. Недалеко ведь живу, да и опыт в выведении пятен у меня есть.

– Мадемуазель, я до сих пор не привык к вашим резким шуткам.

– Вы сейчас о тряпочке или о покушении? – уточнила я на всякий случай.

– О втором.

– Так я не шучу. Мы с папой были в Копенгагене. Холод стоял собачий, несмотря на летнюю пору. День так на третий мы заскучали, начали играть в сквош, а затем решили поехать на частную экскурсию с гидом по имени Дима. Но сначала я звонила Марине, которая ответила мужским голосом и оказалась Димой…

– Мадемуазель, не испытывайте мое терпение… – он легонько стиснул мои ребра.

– Все-все! Я приближаюсь к финалу… Вам что, даже не интересно, какого цвета глаза были у Димы?

Дженнаро осчастливил меня ничего не выражающим взглядом, медленно отставил в сторону бокал и без предупреждения повалил на ворсистый ковер. По-детски смеясь, я вертелась и извивалась под ним, как могла, заранее радуясь своему поражению.

– Цвет глаз мы пропустим. Что там с Китаем?

Мои тонкие кисти запросто помещались в его сильной руке.

– У них все отлично. Мощнейшая экономика. Какой мягкий ковер!

– Нравится играть с огнем, да?

Он сказал это на автомате, без задней мысли, не желая как-то меня задеть или обидеть. Простое, вошедшее в обиход выражение – оно приобрело для нас двойной смысл из-за событий последних дней.