Книга Точка возврата - Сергей Чичин

– Дон Ригоберто Рохас – старый мейсонов приятель из Бразилии, – объяснил Мик, с трудом подавляя зевок. – Ну, пожалуй, приятель – это слишком фамильярно. Один из первых его работодателей. Ныне сильно крутой промышленник. Они там к югу от экватора довольно горячие мачо, так что периодически нам там перепадает работка. Очень хороший человек, страшноватый иногда, но надежный, и дочка у него симпатичная, да, Мейсон?

– И четыре сына, суровые настолько, что местным лесорубам взяться негде.

– Ты тему-то не переводи. А впрочем, не столько в дочке дело, сколько в том, что этот дядя вполне может оказаться тем самым зонтиком от дерьма, который нам нужен. Полагаю, надобность в закрывании Зияний и в тех краях не меньше, чем тут. И если мы свои услуги будем предлагать от имени его корпорации, то ему будет почет и польза, а нам прикрытие от экспроприации. А второй – майор Хофф, наш работодатель на африканском континенте. У него частная военная компания, в большинстве случаев он работает со своим персоналом, а нас приглашает, когда возникает специфическая нужда… а возникает она постоянно, так что мы в плотных хороших отношениях. Были, по крайней мере, пока эти десять месяцев не выпали. Если он все еще в бизнесе, то уверен, ему будет более чем приятно разнообразить спектр предлагаемых услуг закрытием Зияний. Финансовый размах у него гораздо скромнее, чем у дона Риго, зато сфера деятельности как раз подходящая, плюс он умеет налаживать отношения и прикрывать своих сотрудников от нежелательного внимания.

– Проблема только в том, что один в Бразилии, а второй в ЮАР, – заключил я мрачно. – Не думаю, что с международными рейсами ныне вдруг стало легко и просто настолько, чтобы удалось провезти двух безбилетников, отродясь не имевших въездных и выездных документов. Даже если их удастся раздобыть, рожи выдадут.

– Теоретически-то, у дона Риго есть свои самолеты, – подсказал Мик.

– Есть даже фактически. Только вот со свободой полетов над территорией ведущего войну государства обычно плоховато. В любом случае, надо для начала наладить связь. А для этого добраться до интернета, раз уж телефоны подохли – если только ты, предприимчивый наш, не помнишь наизусть телефона дона Риго или хотя бы… брррр! Консуэлы.

– Не помню, – фон сокрушенно помотал головой. – Поэтому всегда записываю.

– В сдохший телефон, да?

– Представь себе, не только. Еще и в бумажную записную книжку. Считайте меня старомодным.

– И где твоя бумажная записная книжка?

– Разумеется, осталась в других штанах. Пойми, Мейсон, я здесь, чтобы делать твою жизнь интереснее, а вовсе не проще.

– Тебя еще не поздно обменять по гарантии?

– Попробуй, но пункт возврата нынче, говорят, под китайцами. И заявляю официально: пробросаешься.

На этой высокопарной ноте Мик снова клюнул носом и затих. Потрясающий пример высокоэффективного энергосбережения – режим сна прямо по завершении речевого вывода. И правда пробросаюсь, сейчас таких не делают. Нынешние модели лучшего друга поголовно оборудуются режимом круглосуточного твиттинга, работают на износ и каждые полтора-два года подлежат замене на обновленную модель с еще более геморройной прошивкой.

– Еще вопросы? – обратился я к Айрин. – Или все-таки пойдете укладываться?

– Откровенно говоря, я борюсь с желанием припуститься бегом по дорожке, рыдая и вырывая себе волосы, – поделилась она довольно хладнокровно. – Как думаешь, китайцы согласятся меня принять под опеку? Не то чтобы я была сильно за них или против наших, но там у меня все-таки осталась более-менее налаженная жизнь, а начинать ее с нуля, тем более как Бонни при толпе Клайдов, мне откровенно боязно.

– Сложно сказать. Обычно новый режим относится к любым попыткам внедриться в него настороженно. Правда, я так и не понял, чего им тут надо и намерены ли они надолго обосновываться… и как вообще им это удалось – серьезно, неужели никому, кроме меня, до этого нет дела?

– Дела и тебе нет. У тебя просто баттхерт от непонимания.

– Справедливо. А отвечая на твой вопрос, я так скажу: пытаясь перебежать к враждебному государству, ты на свою голову накликаешь двойной урожай неприятностей. И с той стороны и с этой. Так что, если барахтаться совсем не хочется, лучше затаиться где-нибудь в тихом темном месте и ждать у моря погоды, не привлекая внимания. Джипсумвилль подойдет. При текущем темпе роста он через годик станет Нью-Оттавой, как раз успеешь занять местный рынок фитнес-услуг.

– Это если нам не придется отсюда удирать, сверкая пятками.

– Можешь еще успеть соскочить с этого поезда. Единственная наша ценность, она же мишень – ценный сотрудник Фирзаил. Вряд ли кому-то нужно праздно терроризировать каждого, мимо кого он пробежал. Но для большей уверенности можешь и откочевать куда-нибудь подальше, где тебя с ним никакая собака не свяжет.

Айрин откинулась на спинку стула, ноги вытянула далеко в сторону и задумалась. Я не стал ее торопить. Спешить с таким решением не надо. Собственно, у нее еще полно времени на обдумывание, но если изловила цепочку мыслей за хвост, лучше не сбивать. Может, ей еще хватит ума (или чем она там пользуется) действительно соскочить. Решила бы мне кучу моральных проблем, а себе, глядишь, и нормальную жизнь выгадала. Бывают компании и поспокойнее. Я уж было начал в нее верить, когда она кукситься прекратила, но танцы на минном поле – занятие на любителя, без добровольного согласия и отказа от претензий к нему не приглашают.

Чтобы не сбивать даму с мысли, я по мере сил тихонько поднялся, сразу ощутив, как устали ноги. Я ведь в стазисе на них простоял всю неделю, верно? И еще почти год на нелепом маршруте из оттуда в сюда. Удивительно, как вообще еще стою. Похромал в сторону домика, где видел отмокающий в большой жестяной плошке капкан. Периметр нашими силами не выставить, но по крайней мере один сюрприз под самое Зияние воткнуть стоит. Если полезет что-нибудь менее эфемерное, чем туман, может пригодиться и примитивный метод.

Скользкий от масла капкан с противным скрежетом выудился из емкости. Очень старый, сразу видно, что давности не менее столетней, коричневый от насквозь въевшейся ржавчины, со зловеще зубастыми дугами и обрывком цепи, свисающим сбоку. Не уверен я, что такая допотопная штука не разобьется вдребезги, пытаясь сомкнуться на медвежьей лапе или хотя бы хорошем берце, но сам пробовать воздержусь. В те времена, когда люди не морочились вопросами дизайна и экологичности, поделки у них получались весьма прочные. Отнес его к домику с Зиянием. Черная поверхность последнего в ночи казалась особенно зловещей, глотая даже отблески костра. Не удержался, потыкал его пальцем. Пружинит. Ощущение даже не резины, а скорее воды, прикрытой пластиковой пленкой. Положил капкан под самое полотнище, притер к нему ногой; Зияние эластично прогнулось, потом отпихнуло железяку обратно. Ладно, тут и оставим. Я наступил на обе пружины по бокам от дуг, под ногами захрустело так, что душа ушла в пятки, но зубастые челюсти с душераздирающим лязгом разошлись до щелчка. Теперь, если вдруг какой доброжелатель попробует оттуда шагнуть, он враз перестанет быть таким уж доброжелательным. А нечего без приглашения являться.